Показать содержимое по тегу: Далматовский монастырь

Начало государственной медицины России было положено Царем Иоанном IV Васильевичем Грозным в 1581 г. учреждением Аптекарской палаты, преобразованной при Царе Борисе Годунове в Аптекарский приказв 1594—1595 гг. (по другим сведениям – в 1620 г., так как в "смутное время" деятельность его заглохла и вновь возобнавилась в 20-х гг. XVII в.).

     Аптекарский приказ – первое государственное учреждение здравоохранения на Руси. Его основными функциями были: организация медицинской помощи членам Царской семьи,а также стрельцам, боярам и другим людям, обращавшимся за ней, организация обеспечения отечественными и импортными зельями, строгий контроль земель, принятие определенных мер профилактики и защиты при эпидемиях, приглашение зарубежных лекарей и докторов, подготовка лекарей и надзор за ученичеством в лекарской школе при Аптекарском приказе, обеспечение стажировки будущих отечественных лекарей у известных докторов, организация заготовки лекарств.

    Располагался он в одном из зданий Кремля. Приказ включал в себя постоянный штат, который обеспечивался полностью за счет царской казны. На службе в Аптекарском приказе состояли "дохтура", т.е. "врачи по внутренним болезням, "лекаря", т.е. хирурги, которые строго отличались от "дохтуров" и, повидимому, не имели права самостоятельно лечить, и "аптекари", которые принимали участие в лечении больных и участвовали в различных консилиумах. С самого начала Аптекарский приказ включал в себя небольшое количество человек: 2 докторов, 5 лекарей, 1 аптекаря, 1 окулиста, 2 переводчиков (толмачей), 1 руководителя – подьячего. Однако в дальнейшем (спустя 60 лет) в Аптекарском приказе служило уже 80 человек: 6 докторов, 4 аптекаря, 3 алхимика, 10 лекарей-иноземцев, 21 русский лекарь, 38 учеников лекарского и костоправного дела, 12 подьячих, переводчиков, огородников, хозяйственников.

     Руководство аптекой и Государевым аптекарским приказом доверялось только особо приближенным к Царю боярам. Бюджет Аптекарского приказа доходил до 10 000 руб. в год, причем дрова, полотно, бумага, шелк, стекло, и многое другое получались из других приказов "безденежно". Главным источником дохода служили отчисления других приказов, и, в особенности, приказа "Большой денежной казны". Впоследствии доход получался от продажи лекарств, которые отпускались по "ценовой книге", т.е. по установленной таксе. Значительный доход давала продажа спиртных напитков.

     Вокруг Кремля стали разводить лекарские сады, аналогичные сады выращивали у Никитских ворот, а также в других местах. Именно поэтому в Аптекарском приказе были необходимы огородники. Они ведали этими лекарскими садами. Первый из государевых аптекарских огородов был создан у западной стены Московского Кремля. При приказе имелся также аптекарский двор с "поварней", где стояли перепускные печи и бочки для квашения можжевеловых ягод.

     Совершенно особое место в деятельности Аптекарского приказа занимали "водочные изделия", т.е. загоговка и продажа водки, вина, пива и меда. Произошло это, повидимому оттого, что в деле врачевания и изготовления лекарств водка занимала очень большое место. Она отпускалась и для всяких других нужд.

     В 1654 г. при Аптекарском приказе была открыта школа, которая готовила русских лекарей. С самого начала в ней обучались около 30 человек. Обучение длилось от 4 до 6 лет. После того как лекарь заканчивал обучение в такой школе, он, как правило, направлялся в войска, причем не только в военное время. Все приезжие врачи и аптекари должны были являться в Аптекарский приказ, где предъявляли свои дипломы, рекомендаций и "свидетельствованные грамоты". Если Приказ находил все это недостаточным, то подвергал их экзамену, часто в присутствии Царя.

      При Аптекарском приказе имелось книгохранилище не только медицинской, но и общей литературы. Здесь также хранились книги, в которых велась роспись жалованию врачам, сюда направлялись все царские приказы о выдаче врачам подарков по различным поводам, о выдаче им "свидетельствованных" и других грамот, об удовлетворении различных просьб по их челобитным и т. д.

     Аптекарский приказ, согласно указаниям Царя, должен был организовывать заготовку лекарств. Главным образом, это были растительные лекарства. Лекарственные зелья население получало на рынках, в зеленых рядах. В дальнейшем царским указом в Москве были организованы две аптеки. В 1581 г. – только для Царя и его близкого окружения, а вторая аптека, организованная 20 марта 1672 г. – «для людей и всяких чинов». Третья аптека была открыта в 1682 г. – при первом гражданском госпитале у Никитских ворот. В московские аптеки были приглашены зарубежные фармацевты (Френч Якоби и т. д.).

     Снабжение аптек лекарственными средствами осуществлялось различными путями. С самого начала лекарственное сырье завозили из Англии. Одновременно с этим некоторые материалы закупали в торговых рядах. Например, сало свиное на пластырь – в мясном, различные целебные травы и ягоды – в зелейном ряду, серу горючую и смолу черную – в москательном ряду. Существовала еще так называемая ягодная повинность: к воеводам в разные концы Руси отправлялись царские указы, которые предписывали собирать различные травы, которыми славяться эти земли, для Государевой аптеки. Так, например, из Коломны везли корень черной чемерицы, из Костромы – можжевеловые ягоды, из Астрахани и Воронежа – солодовый корень и т. д. За невыполнение ягодной повинности полагалось тюремное заключение. Еще одним способом снабжения аптек лекарственным сырьем был завоз их иностранцами. Так, еще в 1602 г. аптекарь Джеймс Френч привез с собой из Англии очень ценный по тем временам запас лекарств. Эти лекарства были самыми лучшими по тем временам. Когда завезенные запасы истощались, сырье закупалось или выписывалось из других стран – из Англии, Голландии, Германии и т. д.

     Наряду с растительными средствами применялись и экзотические, такие, например, как рог единорога в порошке, сердце оленя, порошок из молодых зайчат в вине, «камень безуй» (его находили на берегу моря) и т. д. Также большую роль играл здоровый образ жизни: применение пихты, сосны от цинги, соблюдение чистоты, баня, которая была панацеей от многих болезней.

     Хотя в Аптекарском приказе и существовала школа, но жители все-таки предпочитали народных целителей. Во-первых, население им больше доверяло, во-вторых, это было гораздо дешевле, чем лечиться у докторов. Сложилась даже в некотором роде иерархия: «дохтур, обтекарь и лекарь, потому что дохтур совет свой дает и приказывает, а сам тому не искусен, а лекарь прикладывает и лекарством лечит, а обтекарь у этих обоих повар».

      Аптекарский приказ продолжал существовать и ведал медицинским управлением в Москве и Московской губернии до 1721 г., когда он был переименован в Московскую медицинскую контору, сохранявшуюся до середины XIX в. В то же время в Петербурге с 1721 г. действовала (параллельно с московским Аптекарским приказом) Аптекарская канцелярия как орган медицинского управления во вновь строящейся столице. В 1714 г. Аптекарский приказ переименован в Канцелярию главнейшей аптеки, а затем в Медицинскую (Аптекарскую) канцелярию. Медицинская канцелярия (1721–1762 гг.) стала центральным органом здравоохранения. Во главе Медицинской канцелярии стоял врач-архиатер И.Л. Блюментрост, который подчинялся непосредственно Императору. Впоследствии, в 1763 г., Медицинскую канцелярию сменила Медицинская коллегия.    

     Медицинская коллегия (1763–1803 гг.) как орган государственного управления призвана была осуществлять наблюдение за медицинской и лекарственной помощью населению, руководить подготовкой медицинских кадров, контролировать деятельность казенных (государственных) и вольных (частных) аптек, а также рассматривать и оценивать научные труды российских врачей.

      Будучи великим преобразователем Российского государства, Император Петр I не оставлял без внимания также и медицину. Так, в своих зарубежных поездках, помимо корабельного дела, он интересовался медициной, например, приобрел у известного анатома Рьюиша за большие деньги коллекцию «уродов», которая впоследствии стала основой знаменитой Кунсткамеры.

     Но еще раньше - уже в 1701 г. Царем были изданы указы о закрытии зелейных лавок и открытии в Москве 8 частных аптек. К этому времени многие зелейные лавки наряду с лекарствами стали продавать всякие "непотребные зелья и иное нелекарственное питье". С целью ликвидации такой торговли Петр I запретил зелейные лавки. Одновременно с изданием указа об открытии частных аптек вводилась государственная аптечная монополия, которая устраняла конкуренцию между открываемыми аптеками. По указу разрешалось открывать только одну аптеку в каждом городском районе, что обеспечивало равномерное развитие сети аптек. Первые две вольные (частные) аптеки в Москве были открыты в конце 1701 г. В последующие 11 лет в Москве было открыто еще 6 аптек. В эти же годы аптеки появились и в некоторых других городах. В Петербурге первая гарнизонная главная аптека была создана в 1704 г., в Киеве – в 1715 г. Таким образом, в XVIII в. наряду с частными (вольными) аптеками продолжали существовать (и сеть их расширялась) аптеки, принадлежащие государству. Казенные аптеки подразделялись на главные, полевые и госпитальные. Находившиеся в Москве и Петербурге главные казенные аптеки снабжали лекарствами полевые и госпитальные аптеки, а также гражданское население. В 1719 г. в Петербурге был открыт Аптекарский сад. Проводились государственные мероприятия по изысканию отечественных лекарственных средств. В 1720 – 1721 гг. в Петербурге был создан первый в России завод "казенных врачебных заготовлений" - государственное производство по изготовлению лекарственных средств из отечественного сырья. К концу XVIII в. в России было уже около 100 аптек. Наряду с частными имелись и государственные аптеки. Деятельность аптек была регламентирована Аптекарским уставом, изданным в 1789 г., который вошел в Свод законов Российской Империи. Одновременно была издана аптекарская такса, ограничивавшая стремление владельцев аптек устанавливать произвольно цены на лекарства. В XVIII в. в аптеках не только готовили лекарства, но и занимались химическими исследованиями.

     Император  Петр I приглашал в Россию много иностранных врачей, в том числе и для работы в госпиталях и госпитальных школах. Иностранцев было большинство среди врачей и преподавателей, и они вели борьбу с русскими медиками. Но нужно отметить, что требования к врачам в эпоху Петра I были высокими. Например, чтобы стать профессором госпитальной школы, нужно было получить «градус» доктора медицины, защитить диссертацию. За весь XVIII в. степень доктора получили 89 русских и 309 иностранных врачей. Несмотря на это, число русских докторов медицины росло. Первым доктором медицины, который защитил диссертацию в России, был выпускник Московского университета – Ф. И. Барсук-Маисеев (тема его диссертации была «О дыхании»). В 1764 г. Медицинская коллегия получила право присваивать врачам степень доктора медицины. К концу XVIII в. в России работало 878 врачей.

      В 1723 г. по указу Императора Петра I была учреждена Академия наук и всяческих искусств. Открытие этой академии состоялось в 1725 г. Столпом академии был М. В. Ломоносов (несмотря на большое количество иностранных медиков) и его ученики, известные врачи того периода (А. П. Протасов, С. Зыбелин, Н. М. Амбодик-Максимович, Д. С. Самойлович и т. д.). М. В. Ломоносов считал, что медицина – одна из самых полезнейших для человека наук, она «через познания свойств тела… достигает причины». В 1761 г. М. В. Ломоносов написал письмо графу И. И. Шувалову «О размножении и сохранении российского народа». Это письмо имеет большое значение, в нем он убедительно и ярко обрисовал тяжелое положение медицины в стране, заболеваемость, высокую (особенно среди детей) смертность. Ломоносов призывал вести борьбу с вредными привычками, повысить качество подготовки врачей, улучшить уровень оказания медицинской помощи. Письмо И. И. Шувалову можно оценить как своего рода программу возрождения здоровья россиян, однако она не была опубликована.

       В 1755 г., в России был открыт первый университет. Медицинский факультет этого университета начал функционировать с 13 августа 1758 г. Тогда в университет пригласили профессора И. Х. Керштенса из Лейпцигского университета. Керштенс начал вести занятия, читать лекции, даже был назначен «дуайеном» (т. е. деканом) медицинского факультета. С самого начала факультет давал общее образование не только будущим врачам, но впоследствии среди его студентов стало все больше появляться тех, кто решил посвятить всю свою жизнь медицине. Со временем, кроме Керштенса, на медицинском факультете стали работать профессор Эразмус, прозектор Керестури, а также отечественные профессора, которые вернулись из-за границы – П. Д. Вениаминов, С. Я. Зыбелин. С 1768 г. лекции стали читать на русском языке. Таким образом, в России начала формироваться база для подготовки врачей-специалистов. Медицинский факультет университета давал качественное общее образование будущим врачам, однако, не обеспечивал их практической подготовки. Практические навыки будущие врачи получали в госпитальных школах. Здесь обучение проходило непосредственно около постели больных, в госпиталях.

    Госпитали и госпитальные школы появились в России в конце XVII – начале XVIII вв. в эпоху Императора Петра I. Петр I понимал, что здравоохранение в России находится на очень низкой ступени развития (высокая детская смертность, эпидемии, нехватка врачей). Поэтому он начал строительство морских и сухопутных госпиталей, а при них – госпитальных школ, где обучали лекарей. Организация строительства была поручена Николаю Бидлоо.

     Так, первый госпиталь был открыт в Москве 21 ноября 1707 г. Это был сухопутный госпиталь, также при нем была открыта госпитальная школа, которая была рассчитана на 50 учащихся. Далее госпитали и госпитальные школы при них открывались в Петербурге, Ревеле, Кронштадте, Киеве, Екатеринбурге и т. д. Госпитальные школы открывались даже в таких малоизвестных городах, как Колуваново, Елизаветград. Там они были рассчитаны 150–160 человек.

     В госпитальных школах был достаточно высокий уровень преподавания, высокое качество учебных программ. Такой системы медицинского образования не было ни в одной стране Европы. В госпиталях специально оборудовались комнаты для клинических занятий, преподавания анатомии, основ акушерства. Преподавание анатомии обязательно включало в себя вскрытия. Деятельность госпитальных школ подчинялась общим правилам и указаниям. В 1735 г. был издан специальный «Генеральный регламент о госпиталях». В него включались сроки учебных программ по медицинским дисциплинам (5–7 лет), а также по латинскому языку и философии, правила обучения и т. д. В этом регламенте отчетливо виден передовой характер госпиталей. Были разрешены вскрытия умерших. По окончании обучения в госпитальной школе учащиеся сдавали экзамен, который включал в себя теоретические знания, клинические знания, а также то, что сегодня называется практическими навыками.

    После Н. Бидлоо, который руководил обучением в госпитальных школах, его дело продолжили М. И. Шеин, П. З. Кондоиди (1710–1760 гг.). По распоряжению Павла Захаровича Кондоиди стали вестись прообразы истории болезни – «скорбные листы», которые заводились на каждого больного. В госпиталях были организованы медицинские библиотеки. Во главе госпиталя (в соответствии с инструкциями медицинской канцелярии – органа управления здравоохранением страны) стоял врач. В госпиталях было обязательно патологоанатомическое исследование – вскрытие трупов.

     В 1786 г. госпитальные школы реорганизовались в медико-хирургические училища. Эти училища открыли путь к образованию соответствующих медико-хирургических академий.

     В 1775 г. были образованы приказы общественного призрения для управления лечебными учреждениями, а также введены должности уездных лекарей. В 1797 г. по инициативе главного директора Медицинской коллегии А.И. Васильева были созданы гражданские врачебные управы в губерниях, (кроме Петербурга и Москвы, где их заменяли физикаты), которые должны были руководить всем медицинским делом в губерниях.

     В 1803 г. с учреждением министерств в ходе реформы Императора Александра I Медицинская коллегия вошла в состав Министерства внутренних дел как Экспедиция государственной медицинской управы.

    Земская реформа 1864 г. привела к возникновению земской медицины, получившей весьма широкое распространение в 34 из 97 губерний и областей России. Земская медицина разработала оригинальную форму здравоохранения для сельского населения: сельский врачебный участок с бесплатной (в наиболее богатых губерниях) медицинской помощью и сеть приближенных к населению медико-санитарных учреждений (земские больницы, фельдшерские и акушерские пункты, амбулатории, санитарная организация и т. д.). Основные звенья земской медицины конца XIX в.:

 1) сельская участковая больница;

 2) уездный и губернский санитарный врач (бюро);

 3) уездный и губернский съезд земских врачей.

     Помимо оказания медицинской лечебной и санитарной помощи населению, врачи земской медицины проводили ряд исследований, давали санитарные описания местностей, а также изучали заболеваемость населения. Земские врачи обследовали жизнь крестьян, их быт, труд. Кроме крестьян, земские врачи изучали и описывали жизнь, быт, условия труда кустарей, рабочих на фабриках, которые были расположены в сельской местности, сельскохозяйственных батраков в южных губерниях. Земской медицине были присущи черты отечественной медицины – профилактическая, санитарно-гигиеническая направленность.

    В дальнейшем появилась фабрично – заводская и городская (муниципальная) медицина, сформировались ведомственные службы (путей сообщения, пограничной охраны, тюремная, страховая, военная, морская, и пр.).

    Аптеки были сосредоточены в основном в городах. Особенно мало их было в национальных окраинах и в сельской местности. Лица, не получившие права на открытие аптеки, открывали аптекарские магазины. Число их быстро росло и в 1913 г. превышало 7 000.  Земские управления имели право на открытие аптек, однако в 1913 г. земских аптек было лишь около 200.

     В сентябре 1916 г. было создано Главное управление государственного здравоохранения (фактически министерство), но поскольку Государственная Дума так и не приняла соответствующего закона, вплоть до 1917 г. новое ведомство находилось в стадии формирования.

    Таким образом, в начале ХХ в. врачебно-санитарное дело в Российской Империи в главной своей части было сосредоточено в ведении Министерства внутренних дел. На этом Министерстве лежал общий врачебно-санитарный надзор внутри страны и на границах ее и заботы о предупреждении и пресечении эпидемических заболеваний. Ему принадлежало также высшее наблюдение за деятельностью городских и земских управлений, коим было вверено попечение о врачебной помощи населению и санитарном благоустройстве на местах, и непосредственное заведование врачебно-санитарным делом в местностях, где не введено в действие земское и городовое положение, а равно некоторыми лечебными и учеными учреждениями.

    Организация врачебно-санитарного надзора и мероприятия по охранению народного здравия осуществлялись Министерством внутренних дел за счет сумм, отпускаемых в его распоряжение из государственного казначейства, а также за счет земских средств и капиталов общественного призрения в местностях, состоящих в непосредственном ведении его во врачебно-санитарном отношении.

     Труды, вложенные в дело охранения народного здравия, не остались без положительных результатов. По имеющимся статистическим данным, смертность от заразных болезней, не считая холеры и чумы, достигавшая в пятилетие 1901-1905 гг. в среднем 579 случаев в год на 100 тыс. населения, понизилась в 1906-1910 гг. до 529. Несмотря, однако, на наблюдаемое таким образом некоторое улучшение общего состояния народного здравия, Россия в этом отношении оставалась позади большинства государств Западной Европы. Так, например, в Англии, Германии, Франции, Швеции и Норвегии число смертных исходов от заразных болезней в 1909-1910 гг. не превышало 100 случаев на 100 тыс. населения в год.

     Для бесплатного пользования сельских обывателей в губерниях и областях были образованы врачебные участки, состоящие в ведении сельских врачей; в каждом участке находилось лечебное заведение — больница или приемный покой. Число врачебных участков за пятилетие 1906-1910 гг. увеличилось с 3 268 до 3 804, но лишь в немногих губерниях Европейской России упомянутые участки по размерам своим и количеству приходящегося на них населения удовлетворяли нормам, при которых медицинская помощь населению могла бы быть вполне обеспеченной. Наилучше организована была врачебная помощь земскими учреждениями: по 18 губерниям радиус участков составлял в среднем менее 15 верст, а по 10 — менее 20 верст; при этом по 19 губерниям количество населения в участках не превышал 30 тыс. чел. Слабее было поставлено дело в местностях, где не было введено земское самоуправление: в большинстве таких губерний размер участков определялся радиусом в 25 и более верст, в некоторых же достигал 100 верст и даже превышал это число.

     Еще менее успешной, чем организация врачебной части, представлялась деятельность по улучшению санитарного благоустройства населенных мест. Статистические данные показывают особенную восприимчивость к заразным заболеваниям населения городов. Распространение заразных болезней, в особенности широкое развитие тифа и холеры, свидетельствовало о дурных санитарных условиях городской жизни, зависящих, главным образом, от неудовлетворительного состояния водоснабжения и удаления нечистот, а также от негигиеничности жилищ малосостоятельного населения. Согласно данным начала ХХ в. о положении водоснабжения и удаления нечистот в городах и негородских пунктах, в коих число жителей превышает 10 тыс. чел., водопроводы общественного пользования имелись лишь в 190 из 1 078 населенных пунктов; только при 58 из них были устроены фильтры или иные приспособления для очищения воды. Между тем, например, в Германии в городах с населением свыше 20 тыс. жителей устроены водопроводы в 98 поселениях из 100, из городов с населением от 5 до 20 тыс. имелись водопроводы в 74 пунктах из 100. Сплавная канализация в России существовала лишь в 13 городах и устраивалась в 3-х. В большинстве остальных поселений удаление нечистот было поставлено весьма неудовлетворительно. При этом существовавшие устройства в некоторых городах находились в антисанитарном состоянии. В результате обследования городов Киева, Харькова, Ростова-на-Дону и С.-Петербурга в 1907-1910 гг. оказалось, что одною из причин широкого распространения эпидемий тифа и холеры было загрязнение водопровода сточными водами.

     Первое упоминание о нормативной регламентации медицинской помощи в Русском Государстве относится к XVI в., когда при Царе Иоанне IV Васильевиче  был разработан законодательный сборник «Стоглав», большой раздел которого касался правил содержания больниц. Важным юридическим актом своего времени был изданный в 1735 г. специальный «Генеральный регламент о госпиталях». В 1789 г. был издан первый российский Аптекарский Устав, по которому устанавливался порядок приготовления, хранения и отпуска лекарств. Этим Уставом предписывалось хранение под замком и печатью все ядовитые вещества. Отпускать их мог только сам аптекарь по письменным требованиям. Аптекари не имели права лечить больных, а также самостоятельно выписывать им лекарства. В 1833 г. был обнародован Свод законов Российской Империи, один из томов которого был посвящен Врачебному Уставу. Отдельный сборник юридических актов под названием «Врачебно-санитарное законодательство в России» был издан в 1913 г. в Санкт-Петербурге.

    

    

     К нач. ХХ в. в законодательных актах, регламентирующих врачебную деятельность, были закреплены следующие нормы:

    Профессиональные обязанности.

    «Каждый не оставивший врачебной практики врач обязан по приглашению больных являться для подания им помощи (ст. 54). Не оставивший практики врач, который по приглашению больных не явится для подания им помощи, без особых законных к тому препятствий, подвергается в первый раз денежному взысканию не свыше 10 рублей, во второй раз не свыше 50 руб., а въ третий раз не свыше 100 рублей. Врач, состоящий на службе, может сверх того быт отрешен от должности (Ул. о нак. ст. 872). Но если врач знал об опасности больного, родильницы или новорожденного младенца, то сверх сего приговаривается к аресту от 7 дней до 3 месяцев (Ул. о нак. ст. 1522 ч. 2).

    Врачи обязаны писать рецепты явственно, означая на них таким же образом ученое их звание, имя и фамилию, и наблюдать, чтобы лекарства были отпускаемы из аптек настоящего достоинства и по ценам, опредленнымъ въ таксе.

    О замеченных ими упущениях, беспорядках и злоупотреблениях фармацевтов, когда сии упущения и злоупотребления такого рода, что могли причинить или же дйствительно причинили вредъ больному, врачи должны доносить надлежащему начальству (ст. 58). За недонесение врач подвергается строгому выговору или денежному взысканию не свыше 25 руб. (Уложение о наказаниях, ст. 875).

    Когда медицинским начальством будет признано, что врач, или оператор, или акушер, по незнанию своего искусства, делаетъ явные, более или менее важные в оном ошибки, то им воспрещается практика, доколе они не выдержат нового испытания и не получат свидетельства в надлежащем знании своего дела (ст. 59).

    Все врачи, без исключения, обязаны доносить местным медицинским начальствам о каждом дошедшем до их сведения появлении заразных болезней: горячек с пятнами, оспы, кори, скарлатины и проч. (ст. 741). Виновные въ недонесении врачи, состоящие на государственной службе, подвергаются вычету 6 мес. или 1 г. из времени службы, или отршению от должности, или же заключению въ Смирительном доме от 1 мес. до 1 г. 4 мес. Когда же в сем нарушении будет виновен врач вольнопрактикующий, то он подвергается в 1 раз замечанию, во 2 раз денежному взысканию не свыше 15 руб., в 3 разъ сверх этого взыскания ему делается строгий выговор с объяснением, что за новое повторение проступка ему будет воспрещена практика. Если же и засим будет изобличен в том же нарушении закона, то ему воспрещается практика навсегда. (Уложение о наказ. ст. 857).

     О вознаграждении за врачебный труд.

     Запрещается врачам, получающим от правительства жалованье, требовать платы за труды свои от неимущих больных, находящихся в порученных надзору их части города, уезде или ведомстве или же от других платы, свыше опредленной законом (ст. 269). В случае неисполнения сего врач подвергается в первый раз строгому выговору, во второй — лишению мест своих (Ул. о наказ. ст. 876).

     От людей малоимущих все врачи должны быть довольны следующим вознаграждением за труды:

   1) доктор медицины за посещение в городе с прописанием рецепта да приемлет 30 коп., за посещение въ городе без прописания рецепта 15 коп., за посещение за городом 60 коп., за словесный или письменный совет 1 руб. 50 коп.

   2) Лекарь за посещение в городе с прописанием или без прописания рецепта да приемлет 15 коп., а за посщение за городом 30 коп. За словесный или письменный совет 90 коп.

   3) За кровопускание полагается плата 7 и 1/2 коп., за выдернутие испорченного зуба 15 коп., за кровопускание рожками, за каждое по 3 коп., за припущение пиявиц, за каждое по 6 коп. За приложение пластыря шпанских мух 7 и1/2 коп., за промывательное—7и1/2 коп.

   4) За операции, как-то, тазные, вынутие камня и подобные, количество платы не опредляется, а предоставляется оное добровольному условию врачующего с болящим. Однакоже напоминается врачам, что медицинское управление за непомерное требование платы не оставит их без взыскания по законам (ст. 275).

     От людей достаточных, желающих изъявить свою благодарность за услугу, дозволяется врачам принимать награждения и превосходящие меры, означенные в ст. 275 (ст. 276).

     Врач, подававший в тяжелых родах помощь, от малоимущих да приемлет вознаграждение за его труд 1 руб. 50 коп. Убогим же родильницам врачи, получающие жалованье, должны подавать помощь безденежно (ст. 277).

     Почетное гражданство.

     Лекаря съ получением диплома имют право на причисление к потомственному почетному гражданству (ст. 3 к прил. к ст. 514 Закона о Сост. т. IХ Свода Законов). Врачи-евреи, в качестве лиц, окончивших высшее учебное заведение, равно как и члены их семейств, имеют право на получение безсрочных паспортных книжек.

     Врачи и аптеки.

     Владеть аптекой имеет право всякий, лишь бы управлял аптекой провизор, но врач не может владеть аптекой в том районе, где практикует, и, открывши аптеку должен или закрыть ее, или оставить практику. Только уездным врачам Астраханской губернии разрешается до учреждения в уездных городах вольных аптек на законном основании иметь для частных лиц собственные аптеки на дому с тем, чтобы взимаемая плата за лекарства не превышала аптекарской таксы, а для бедных жителей отпуск лекарств производился бесплатно (ст. 357 Устава Врачебного).

     Управление частными лечебными заведениями должно быть вверяемо врачам, пользующимся правом врачебной практики не мене 3 лет; к управлению же частными лечебными заведениями, предназначенными для применения специальных методов лечения, допускаются только врачи, признанные подлежащим врачебным управлением имеющими достаточную для того специальную подготовку (ст. 289 Устава Врачебного).   

     Врачи и воинская повинностъ.

     Лица, имеющие степени доктора медицины или лекаря, магистра ветеринарных наук или фармации, ветеринара или провизора и притом пользующиеся правом на занятие в военном ведомстве соответствующих их специальности классных военных должностей, состоят на действительной службе два года. По прослужении четырех месяцев в строю в нижнем звании, эти лица назначаются без особого испытания, по удостоению военного начальства, на указанные классные должности, сверх штата, сообразно приобретенным ими правам по образованию, и оканчивают установленный двухлетний срок действительной службы в этих должностях, после чего зачисляются в запас на шестнадцать лет. Служба означенных въ сей статье  лиц в упомянутых классных должностях засчитывается им в выслугу установленных сроков на утверждение в соответствующихъ чиыахъ. (Новый закон о воинской повинности, ст. 38).

     Освобождаются от воинской повинности академики, адъюнкты, профессора, прозекторы и их помощники и доценты ученых учреждений или высших учебных заведений, а также из числа приват-доцентов этих учреждений или учебных заведений кои, по поручению факультетов читают обязательные курсы или части их, или же курсы, рекомендуемые факультетом; относительно лаборантов закон умалчивает.

     Всякий врач, окончивший медицинский факультет в одном из русских университетов, не обязанный службой, может добровольно поступить военнымъ врачем.

     В случае мобилизации на действительную службу из запаса призваны могут быть лишь врачи, состоящие въ запасе  медицинских чинов.Лица, еще до получения диплома лекаря освобожденные от воинской повинности, а также ратники ополчения 2-го разряда никоим образом не числятся в медицинском запасе и не могут быть призьваемы на действительную службу. Врачи, состоящие не в медицинском запасе, а в строевом запасе (например, в офицерском запасе), имеют право перечислиться въ медицинский запас; для этого необходимо подать прошение, с приложением диплома, тому воинскому начальнику, у которого врач находится на учете.

     От призыва из запаса в армию освобождаются старшие врачи больниц (казенных, общественных, земских), считая, что если при больнице один врач, то он старший. Больница должна быть не менее, как на 16 кроватей.

     Врачи, зачисленные на службу в Красный Крест, обычно не требуются военным ведомством, а оставляются въ ведении Красного Креста.

    Гражданская служба врачей.

    Общие условия.

    По вступлении в государственную службу доктора медицины и хирургии и доктора медицины пользуются преимуществами чина восьмого класса. Лекаря — преимуществами чина девятого класса. В сии чины утверждаются в означенных выше чинахъ после одобрительной выслуги четырех лет, со старшинством со времени вступления в службу.         

     Прием врачей-евреев.

     Евреи, имющие ученые степени доктора медицины, допускаются на службу по всем ведомствам без ограничений. (Устав о службе, ст. 40).

     Евреи, имеющие дипломы на звание лекаря, могут поступать в государственную службу по медицинской части в губерниях Западных, во всех Новороссийских и Бессарабской, где только дозволяется евреям имет постоянное жительство. Евреи, имеющие дипломы на ученые степени доктора медицины и хирургии, или доктора медицины, допускаются въ службу по всем ведомствам, без ограничения места пребывания их чертою, для постоянной оседлости евреев определенною. (Устав о службе, ст. 48).

    Евреи-врачи, хотя бы не имели высшей ученой степени, могут поступать в медицинскую службу  по ведомству министерств: народного просвещения и внутренних дел, без ограничения места пребывания их чертою, для постоянной оседлости евреев определенною, но по министерству внутренних дел означенным лицам допукается вступать в сию службу во всех местах Империи кроме столиц: С.-Петербурга и Москвы с их губерниями.

    Жалованье.

    Медицинские чины получают жалованье и прочее содержание или от казны, или из городских доходов, или от разных ведомств и сословий, или от больничных заведений, или от частных лиц, смотря по тому, где они служат.

     Содержание медицинским чиновникам гражданского ведомства полагается в следующем размере: губернским врачебным инспекторам: 900+900 столовыхъ, т. е. 1 800 руб. в год. Помощникам 600+400 руб., уездным врачам в губерниях: Архангельской, Астраханской, Олонецкой, Оренбургской, Пермской и Уфимской — 612+61З руб., губерниях: Вологодской, Вятской, Костромской, Симбирской — 510+510 руб., во всех прочих внутренних губерниях — 460+460 руб. Городовые врачи — 357+408 руб.

   Чины.

    Медицинские чиновники могут быть произведены двумя чинами выше чина, полагающегося по классу должности.

    Губернские врачебные инспекторы, начальник медицинского управления в Москве, непременные члены управления медицинской частью на Кавказе, начальник карантинного округа состоят в V классе должности. Помощники врачебного инспектора, старший врач С.-Петербургской полиции, инспектор С.-Петербургского врачебно-полкового комитета, непремнный член медицинского управления в  г. Москве, окружные и областные врачи состоят в VI классе. Члены врачебных управлений, секретарь медицинского инспектора в г. С.-Петербурге, делопроизводитель из врачей на Кавказе, помощники областных врачей состоят в VII классе, городовые и уздные врачи — в VIII классе.

     Для представления к производству в чины выше статского советника никакого срока не полагается, и пожалование в оные зависит единственно отъ Высочайшего усмотрения. К награждению чином действительного статского советника не могут быть представляемы лица, состоящие в должностях ниже пятого класса и прослужившие в чине статского советника менее 5 лет.

     При увольнении от службы гражданские чиновники награждаются производством в следующие чины.

     Пенсия.

     Врачи, состоящие на гражданской государственной службе, получают при отставке пенсию: прослужившие 20 лет — половину жалованья, прослужившие 30 лет — полное жалованье. Пенсия назначается из оклада жалованья, производившегося просителю в день выслуги пенсионного срока.

     Время службы медицинских чиновников, в продолжение войны проведенное в походах против непрятеля, считается один год за два.

     Врачам, получающим жалованье не от казны, не назначаются пенсии из сумм государственного казначейства (Устав о пенсиях, ст. 598).

     Права и обязанности врачей уездных, городовых и городских.

     В каждой губернии состоят: уездные врачи в каждом уезде - по одному (Устав Врачебный, ст. 38).

     В некоторых городах состоят городовые врачи, на основании штатов и особых положений (ст. 39).

     В те города, кои по многолюдству своему, обширности и богатству торговли представляют как особую надобность в усилении медицинского пособия для тамошних обывателей, так и способы в содержании врачей из своих доходов, назначаются, кроме штатных уездных врачей, медики по добровольному положению самих городских обывателей. Медики сии должны иметь постоянный надзор за городскими больницами, а в отсутствие уздных врачей исполнять все их обязанности по городу (прим. к ст. 39).

     Министру внутренних дел предоставляется определять врачей с правами государственной службы во всех тех местах, где окажется в них действительная надобность и где мера сия не потребует никаких, со стороны казны, издержек.

     Все медицинские чины, в губерниях состоящие, подчиняются местным губернским врачебным управлениям, к коим они и относятся по всем делам.

     Уездные врачи имеют общий по уездам надзор за врачебною частью, наблюдают за производством дел по сей части в канцелярии уездного управления.

      Уездный врач обязан подавать врачебное пособие бесплатно, снабжая больных медикаментами на счет особой суммы, ассигнуемой для сего в распоряжение областного правления.

      На городовых врачей возложены обязанности по мероприятиям против повальных болезней и судебно-медицинским исследованиям, а равно функции судебных врачей; служба — государственная, сопряженная с правами на пенсию.

      Ношение формы (министерства внутренних дел) для городовых и уездных врачей не обязательно.

      В городах, где городские средства позволяют, состоят на счет городских доходов городские врачи. Врач, состоящий на такой частной службе города, может зачислиться на государственную службу. Для этого управа должна возбудить ходатайство перед губернатором, с представлением диплома, метрик и воинского документа; права службы будут предоставлены только по чинопроизводству.

     Такие же права государственной службы могут получить врачи в имениях частных лиц.

     Уездные и городовые врачи и медицинские чиновники, по положению и обязанностям им соответствующие, определяются губернаторами.

     Запрещается врачам, получающим от правительства жалование, требовать платы за труды свои от неимущих  больных, находящихся в порученных надзору их части города, уезде или ведомстве, или же и от других — оплаты, свыше опредленной законом.

     Получающие от правительства жалованье врач, акушер или по повивальная бабка, которые будут требовать платы за труды свои от неимущих больных, находящихся в порученных надзору их части города, уезда или ведомства, или же и от других будут требовать платы, свыше определенной законом, подвергаются за сие: в первый раз строгому выговору; во второй - лишению мест своих (Уложение о наказаниях, ст. 876).     

     Права и обязанности врачей земских.

     Общие положения.

     Устройство медицинской части в селениях тех местностей, в коих введено в действие положение о земских учреждениях, возлагается на попечение сих учреждений. (Устав Врачебный, ст. 159).

      В заведения общественного призрения, состоящие в ведении земских учреждений и городских общественных управлений, медики избираются земскими и городскими управами по принадлежности, на основании добровольных с ними соглашений, сообразуясь притом с правилами, постановленными Медицинским Советом для определения и увольнения врачей в губерниях (ст. 40).

     Земство вправе при приеме на службу врача предъявлять к нему любые условия, лишь бы эти условия не противорчили бы закону. Так, земство может воспретить земскому врачу совмещать должность земского врача с должностью уездного врача (Указ I департамента Сената 1903 г. № 4419).

      Права государственной службы.

      В виду того, что министру нутренних дел предоставляется опредлят врачей с правами государственной службы во всех тех местах, где мера сия не потребует никаких со стороны казны издержек, земские врачи могут получать права государственной службы, за исключением прав на пенсию.

      Для того, чтобы быть утвержденным в чине титулярного советника, необходимо прослужить полных 4 года.

      В срок службы на чинопроизводство засчитывается лишь время службы в земстве после предоставления прав государственной службы. Зачет прежнего времени, равно как и зачет земской службы при поступлении на казенную, если о предоставлении прав совершенно не было возбуждено ходатайство, возможен лишь въ путях Монаршего Милосердия.

      В тех местностях, где действует так называемое "неполное земство”, земские врачи пользуются пенсионными правами (Гродненская, Витебская губ.), какъ равно и в тех, где земские врачи называются сельскими (Урал, Сибирь). Расход на пенсию разносится пропорционально времени службы в каждой губернии; полная пенсия полагается за выслугу 30 лет; однако в таком же размере назначается она и по прослужении 20 лет при условии выхода в отставку по болезни; размер пенсии опредляется из оклада жалованья и зависит от усмотрения земства.

     Права и обязанности земских врачей.

     Земский врач, как и всякий вольнопрактикующий врач, обязан заменять уездного или городового врача и участвовать в заседаниях уездного по воинской повинности присутствия.

     Земские врачи, равно как и вольнопрактикующие врачи обязаны по требованию Врачебного Отделения временно исполнять обязанности уездных врачей.  

     При несении сих обязанностей свыше полагается жалованье.

     Все врачи, без исключения, как служащие, так и вольнопрактикующие во всех губерниях и областях, обязаны представлять врачебным управлениям ежемесячные ведомости: отдельно о больных, находящихся в заведываемых ими больницах, и отдельно о больных, пользуемых в частной практике.

   

     Военные врачи.

     Медицинские должности в военном ведомстве распредляются по разрядам: к первому разряду принадлежат окружные военно-медицинские инспекторы. Ко второму разряду - помощники окружных инспекторов, главный хирург при Кавказском окружном военно-медицинском управлении; корпусные врачи; директор клиники душевных 6олезней при клиническом военном госпитале; областной врач Приморской области (в Восточной Сибири). К третьему разряду — старшие врачи отделов Казанского округа; главные врачи военных госпиталей III и IV классов. К четвертому разряду — консультанты главного военно-медицинского управления; окружные окулисты; дивизионные врачи; областные врачи военных училищь (кроме Тифлисского, который числится в V разряде), старшие врачи штаба Восточно-Сибирского военного округа и врачебного резерва при управлении командующого войсками Приморской области того же округа; врачи для командировок IV разряда; старшие врачи богаделен; старшие врачи дисциплинарных батальонов четырех-ротного состава; главные врачи госпиталей I и II классов и полугоспиталей; консультанты в госпиталях III и IV классов и помощники главного врача клиинического военного госпиталя; старший врач клиники и старшие ординаторы отделений душевных болезней; старшие врачи местных лазаретов свыше 150 мест и старшие врачи гвардейских полков, при которых состоят усиленные лазареты (Преображенского, Московского, Финляндского и Конного). К пятому разряду — 1) старшие полковые врачи; 2) старшие ординаторы военных госпиталей; З) младшие врачи Академии и Пажеского Корпуса; 4) секретари из врачей окружного управления; 5) врачи С.-Петербургского и Московского комендантских управлений, старший врач при главном управлении корпуса жандармов; 6) старшие врачи войсковых больниц. К шестому разряду — 1) младшие полковые врачи; 2) младшие ординаторы госпиталей, кадетских корпусов; 3) врачи для командировок при окружных инсекторах.; 4) участковые врачи Сибирского казачьего войска.

      Первый разряд состоит в IV классе должности, второй и третий разряд - в V классе, четвертый разряд - в VI классе, пятый разряд - вVII классе и шестой разряд - в IХ классе.

      Производство в чины непременно следует установленной постепенности.

      Общий наименьший срок между наградами полагается трехлетний.

      При увольнении в отставку гражданские чины военного ведомства получают только две  в совокупности награды: чин и мундир или пенсию и мундир, или пособие и мундир.

      Врачи, состоящие при войсках, обязаны постоянно носить установленную форму. Врачи, состоящие в управлениях, заведениях и учреждениях военного ведомства, вне исправления своих обязанностей могут носить партикулярное платье.

 Никто как из российских подданных, так и иностранцев, не имеющих диплома от университетов, Военно-Медицинской Академии или Женского Медицинского Института (а так же от упраздненных женских врачебных курсов при Николаевском военном госпитале), не имел права заниматься врачебной практикой. Иностранные врачи, желавшие заниматься врачебной практикой в России, обязаны были знать русский язык (Т.ХIII Устава Врачебного, ст. 220 по прод.1906 г.). Свидетельства, выданные Медико-Хирургической академией, а так же существовавшими в Варшаве медицинским советом и временным медицинским комитетом, признавались действительными (там же, прим.1). Лица, предъявлявшие на медицинские звания свидетельства Гельсингфорского университета, не подвергались контрольному вторичному экзамену  (там же, прим.2). В Бессарабии сохранялось, за неимеющими  соответствующих русских дипломов местными врачами, практиковавшими до 19 января 1879 г. право  заниматься практикой. Но, если они желали практиковать или поступить на государственную службу в другой части России, то они были обязаны получить установленными русскими законами дипломы (прим.3).

    На медицинский совет возлагали рассмотрение, каким из лиц с иностранными дипломами можно дозволить свободную в пределах России практику и на каком основании (там же, стр.221).

   Существовало местное губернское врачебное управление и врачи, желавшие выполнять медицинскую практику, обязаны были доносить об этом управлению, предъявляя письменные доказательства своего звания и диплом. В уездах же, лица, имевшие право на медицинскую практику, могли в случае надобности, заявить о том состоявшим на службе по ведомству министерства внутренних дел уездным или городовым врачам, которые по снятию и засвидельствованию своей подписью надлежащей копии с диплома, предоставляли таковую при своем донесении губернскому врачебному управлению и уведомляли в то же время ближайшие аптеки о безпрепятсвенности к отпуску лекарств по рецептам этих врачей (там же, стр.225).

    Управление (главный врач), инспекторы наблюдали за деятельностью врачей, а также прнимали меры к пресечению вредной деятельности лиц, не имевшими права заниматься врачебной практикой (ст.224 г).

    Лица, не имевшие права практики, подвергались наказанию в установленном порядке за употребление сильнодействующих средств, но это правило не применялось к лицам, которые из человеколюбия и безвозмездно помогали больным своими советами и известными им средствами лечения (ст.226).

    Таким образом, в Российской Империи безвозмездная врачебная практика была разрешена всем и каждому.

     При проезде через границу русский врач при возвращении своем в Россию имеет право провозить без оплаты пошлинной медицинские инструменты (Ут. Там. т. 715 п. 6).                                                                           

    (ст. 54). Оператор, буде время и обстоятельства терпят, не должен совершать операции без советов и присутствия других врачей, а особливо при важных случаях (прим. 1). Когда врач приглашен будет повивальною бабкою к родильнице, то он обязан явиться, буде особыя законныя причины ему в этом не препятствуют, и не оставлять родильницы прежде окончания родов и приведения всего от него зависящего в надлежащий порядок (ст. 55).

    Свидетельство о 6олезни имеет силу судебно-медицинского акта только тогда, когда освидетельствование произведено по требованю надлежащего присутственнаго места или начальства, при особо командированном лице (депутат) и по удостоверении местною полициею въ тождестве больного, если врач или депутат не знают его лично (ст. 56).

    По личной просьбе частных лиц могут каждым врачем быть выдаваемы свидетельства лиш в следующих случаях: I) о привитии малолетним оспы и о здоровом их телосложении (для представленя при поступлении их в учебные заведения) и о последовавшей смерти от обыкновенных болезней (для получения дозволения к погребению умершего) и 2) о болезни пользуемого врачем, равно как и о смерти того, кого он лечил, с объяснением для какой цели свидетельство выдается. Впрочем, законную силу судебно-медицинского акта свидтельство, въ пункте сем означенное, получает в таком лишь случае, когда оное будет утверждено губернским врачебным управлением, о чем получивший свидтельство должен просить губернское начальство (ст. 57). На всяком выдаваемом врачем свидтельстве непременно должна быть именная печать врача, где обозначено ,,врач — инициалы имени и отчества и фамилия».

 

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРАТОРСКАЯ АРМИЯ В 1904-1905 гг.

   Российская Императорская Армия (Сухопутные войска) делилась на войска регулярные и иррегулярные, в свою очередь подразделявшиеся на полевые, крепостные, казачьи и милицию, резервные, запасные, местные и вспомогательного значения. Помимо этого в военное время дополнительно могло быть призвано ополчение и ополчение казачьих войск. Сухопутные войска включали следующие рода войск: пехоту, кавалерию и артиллерию, которые считались основными. Инженерные войска (саперные, железнодорожные, понтонные, связи, воздухоплавательные) и обозные войска считались вспомогательными.

  

Комплектование армии в 1901-1904 гг.

   Система комплектования войск на основе всеобщей воинской повинности с относительно коротким сроком действительной службы и длительным пребыванием в запасе была впервые введена в России Высочайшим Манифестом Его Императорского Величества Государя Императора Александра II от 1 января 1874 г., который ввел «Устав всеобщей воинской повинности». Призыву на действительную военную службу подлежали все лица мужского пола достигшие к 1 января текущего призывного года возраста 21 года, кроме инородческого населения Закавказского и Туркестанского краев, Амурской, Приморской, Тургайской и Уральской областей, Астраханской и Архангельской губерний и Северного Кавказа.

    Население Великого Княжества Финляндского и территорий казачьих войск проходили службу на основании особых законов.

   Таким образом, общий призыв составлял в России весьма значительную цифру, при этом не подлежали призыву, кроме перечисленных выше, ряд льготных категорий населения, в основном по семейному принципу, а так же врачи и священнослужители. Все прочие проходили процедуру жеребьевки, вытянувшие жребий зачислялись на действительную военную службу, сроком на 5 лет (с 1888 г.), а затем в запас сроком на 13 лет, в ряде военных округов сроки прохождения службы могли быть иными, что, впрочем, общую картину не меняет. Призыв проводился один раз в год и с 1885 г. начинался 15 октября.

   Всего в 1902 г. в армию и флот для прохождения действительной военной службы было зачислено 313 тыс.887 чел. Остальные, как не вытянувшие жребий, так и имеющие льготы зачислялись в государственное ополчение, туда же зачислялись лица, у которых истек срок службы в запасе. Максимальный возраст нахождения в ополчении составлял 43 года.

   Вся территория Империи была разделена на 2-е категории участков комплектации. К первой категории относились участки с преимущественно православным населением, ко второй - с инородческим. При комплектации части в ней должно было быть не менее 2/3 православного состава.

   Комплектование унтер-офицерами производилось путем отбора зарекомендовавших себя хорошей службой солдат, которые после обучения в специальных учебных подразделениях назначались на унтер-офицерские должности. Так как главная роль в обучении и воспитании рядовых, особенно одиночного бойца, и в поддержании внутреннего порядка в подразделениях принадлежала унтер-офицерскому составу, то для закрепления этих кадров в войсках им пытались предоставлять различные льготы и привилегии (служебные, бытовые, материальные) и поощрять их зачисление на сверхсрочную службу. Отслужившие установленные сроки сверхсрочной службы унтер-офицеры зачислялись в запас.

    Офицерские кадры комплектовались двумя путями. Подготовка кадровых офицеров шла через специальные военные учебные заведения по родам войск, в которые принимались на добровольной основе молодые люди, имевшие необходимое образование. Во время войны могли призываться в армию имеющие образование и отслужившие в качестве вольноопределяющихся люди, получающие звание прапорщика.

    Всего к 1904 г. в России было 4 541 000 человек военно-обученного состава, в том числе 1 100 000 в армии, 2 400 000 в резерве регулярной армии, 345 000 казаков, 12 000 в кавказских формированиях и 684 000 в ополчении.

  

Состояние армии накануне и после русско-японской войны.

    В 1903 г. бюджет Военного ведомства составлял 329,9 млн. руб. Численность личного состава армии: 41 709 генералов и офицеров, 9 931 военный чиновник (включая врачей) и 1 066 894 нижних чина. Всего во время войны было мобилизовано и отправлено на Дальний Восток, считая с гарнизоном Порт-Артура, 23 000 офицеров и 1 250 000 нижних чинов.

  

Боевой состав и организация на 1904 г.

   Пехота. Штатная численность на 1904 г.: 772 247 чел. В боевом составе 1 167 батальонов, из них: 982 пехотных, 59 крепостных и 126 резервных батальона. Батальоны сводились в полки.

   Состав полков был очень разнообразен и зависел от их типа. Полки делились на пехотные, стрелковые, резервные, крепостные и отдельные, отличавшиеся составом (двух-, трех- и четырехбатальонные) и неодинаковым числом рот. Имелось 208 полевых полков, из которых 12 гвардейских, 16 гренадерских, 180 пехотных и 28 стрелковых. Крепостные

части включали 21 полк и 13 отдельных батальонов. Резервные батальоны, за исключением четырех отдельных, сводились в полки в составе резервных бригад. Надо заметить, что существующая организация армии страдала серьезным недостатком. Резервные войска значительно отличались от действующих вследствие того, что в этих войсках был менее подготовленный офицерский состав, их боевые качества были ниже, что обнаруживалось особенно в условиях военного времени. В военное время каждая резервная бригада развертывалась в дивизию или две, т.е. каждый батальон в 4 или 8 батальонов, причем пополнялись они запасными более ранних сроков службы, т. е. пробывшими в запасе 10-15 лет. «Самые плохие - это запасные старых (т.е. ранних) сроков службы», - отмечал один из командиров пехотной дивизии на русско-японской войне, развернутой из резервной бригады, генерал М.С.Столица, в своих письмах с театра военных действий. «Неправильная организация войск, - говорится в другом письме, - дала себя чувствовать: наши резервные войска оказались весьма плохи [...]. С такими войсками наступать невозможно».

   Кавалерия. Численность кавалерии составляла 82 658 человек. В боевом составе числилось 56 драгунских полков, 11 гвардейских полков (в т.ч. 2 казачьих) , 47 казачьих полков, всего 725 эскадронов и сотен.

    Пулеметные части. Первые пулеметные роты были сформированы в 1901 г. К 1904 г. в боевом составе имелось 5 пулеметных рот по 8 пулеметов Максим в каждой, из них 1 на Дальнем Востоке. Они были приданы 4, 6, 8 и 16-й пехотным дивизиям, подчинялись в некоторых случаях начальникам штаба дивизии, в других - командирам одного из полков дивизии. 5-я рота была придана 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригаде, расположенной в Порт-Артуре. Таким образом, накануне русско-японской войны в полевых частях русской армии было 40 пулеметов.

     Артиллерия.

    Полевая артиллерия. Численность личного состава на 1903 г.: 154 925 человек. В 1903 г. в состав полевой артиллерии входило 564 батареи, из них: пешей артиллерии 438 полевых и горных, 56 конных, 1 конно-горная, 14 резервных, 46 запасных и 1 резервная конная батареи. На вооружении этих батарей было не менее 5 900 орудий, в том числе около 1 080 скорострельных пушек образца 1900 г. и 1 500 пушек образца 1902 г. Батарея пешей и горной артиллерии имела на вооружении 8 орудий, конной - 6 орудий.

   Крепостная артиллерия. В составе крепостной артиллерии сухопутных крепостей было 6 831 орудия из 7 076 положенных по штату, но необходимо отметить, что только 5 557 орудий соответствовало положенным по нормам снабжения крепостей. Приморские крепости располагали 3 432 орудиями, из них – 2 433 штатных.

   Инженерные войска и службы.

    В 1904 г. в каждый армейский корпус военного времени должен был включаться саперный батальон. Кроме того, имелись отдельные батальоны и роты других технических войск и служб (телеграфные, понтонно-мостовые, железнодорожные и т.п.). В мирное время все инженерные части округа объединялись в бригаду. Всего на 1903 г. общая численность инженерных войск и служб составляла 42 739 человек в 54 батальонах, а при учете крепостных частей - 90 879 человек.

    Высшие соединения:

    Военные округа. В мирное время армейские корпуса и отдельные дивизии (бригады) подчинялись начальникам соответствующих военных округов. Всего насчитывалось 12 военных округов. При объявлении мобилизации на базе управлений военных округов формировались полевые армейские управления.

   Фронт. Опыт боевых действий 1904-1905гг. подтвердил необходимость промежуточной инстанции управления между ставкой главнокомандования и армиями, создание которой предусматривалось в русской армии еще до войны. В качестве таковой на Западе с 1900 г. планировалось создать 2 управления фронтов.

   Армия. Боевой состав армий зависел от их задач и включал в 1904 г., как правило, 2-3 армейских корпуса, кавалерийские и инженерные части, части тыла.

   Армейские корпуса мирного времени состояли нормально из 2 пехотных и 1 кавалерийской дивизии. Туркестанские и Восточно-Сибирские корпуса включали стрелковые бригады. Всего в 1903 г. имелись 29 корпусов: Гвардейский, Гренадерский, 1-20 армейские корпуса, 1 и 2 Кавказский, 1 и 2 Туркестанские, 1, 2 и 3-й Восточно-Сибирские армейские корпуса.

  Кавалерийские корпуса. На 1903 г. было 2 кавалерийских корпуса, по 2 кавалерийские дивизии каждый.

  Пехотная (гвардейская, гренадерская) дивизия военного времени 1904 г. включала две пехотные бригады, казачью сотню, артиллерийскую бригаду, саперную роту (из состава саперного батальона корпуса), обоз. Всего в ней насчитывалось до 18 000 человек и 48 орудий. К 1904 г. имелось 52 пехотные дивизии.

  Пехотная бригада включала 2 пехотных полка по 4 пехотных батальона в каждом.

  Стрелковая бригада, в отличие от пехотных, могла содержаться по разным штатам и иметь в мирное время 4 полка двухбатальонного состава (8 батальонов) или 4 отдельных батальона. Всего было 24 стрелковые бригады, 14 из которых имели по 8 батальонов.

  Резервные бригады. 21 резервная бригада (46-66-я) развертывалась в случае войны в 35 пехотных дивизий (46-81-я). При этом 46-74-я дивизии являлись дивизиями первой очереди, а 75-81-я - второй. Каждая артиллерийская резервная батарея развертывалась в четыре батареи (поэтому в мирное время на вооружении этих артиллерийских батарей было не по восемь, а по 32 орудия).

  Кавалерийская дивизия включала штаб дивизии, два управления кавалерийских бригад и 4 кавалерийских полка по 6 эскадронов в каждом, конно-артиллерийский дивизион из двух батарей по 6 орудий. В 1903 г. имелось 25 дивизий, включая 1-2 гвардейские, 1-15 армейские, Сводную и 6 казачьих. Кроме того, имелись 2 отдельные кавалерийские бригады (по 2 полка).

  

Итоги войны.

      Русско-японская война выявила крупные недостатки в техническом оснащении армии, ее организации, комплектовании и боевой подготовке. Не хватало пулеметов, отсутствовала полевая тяжелая артиллерия, снаряжение оказалось несовершенным, требовала реорганизации обозная часть. В соотношении между родами войск существовала серьезная диспропорция. Многие корпуса были не полностью укомплектованы артиллерией, а в некоторых не было и инженерных частей.

   Неважно было и с командным составом, особенно высшим. Бывший Главнокомандующий русской армией в Маньчжурии генерал А.Н. Куропаткин в своем прощальном приказе войскам с горечью писал: «Мы бедны выдающимися самостоятельностью, энергией, инициативой людьми. Ищите их, поощряйте, продвигайте вперед. Люди с сильным характером, люди самостоятельные, к сожалению, во многих случаях в России не только не выдвигались вперед, но преследовались: в мирное время такие люди для многих начальников казались беспокойными, казались людьми с тяжелым характером и так и аттестовывались. В результате такие люди часто оставляли службу. Наоборот, люди без характера, без убеждений, но покладистые, всегда готовые во всем согласиться с мнением своих начальников, выдвигались вперед...».

    Материальные ресурсы армии были сильно истощены. По свидетельству служившего в то время в Главном штабе Ю.Н. Данилова, в течение всей войны личный состав и материальные средства пополнялись «из частей войск и военных запасов, остававшихся в Европейской России... опрометчиво выхватывались из этих частей войск офицеры, нижние чины младших сроков службы, разного рода специалисты, более усовершенствованная материальная часть, а из складов - не только базисных и крепостных, но даже войсковых - всякого рода предметы и материалы артиллерийского, интендантского, инженерного и санитарного снабжения». Неприкосновенные запасы военной техники, боеприпасов, обмундирования и снаряжения, необходимые для перевода армии на военное положение, были в значительной степени израсходованы во время военных действий, что фактически дезорганизовало оборону западных границ России.

   Таким образом, несмотря на победу, России после войны необходимо было воссоздавать свою военную силу практически заново, приводя при этом организацию армии, вооружение, боевую подготовку войск в соответствие с современными требованиями.

   Война с Японией стоила России более чем 2,6 млрд. руб. Народное хозяйство было расстроено, его потери в результате войны определялись суммой в 4-5 млрд. руб. Кроме того, внешний долг страны достиг почти 3 млрд. руб. и только по процентам ежегодно необходимо было выплачивать 150 млн. руб.

   Все вышеизложенное, наряду с внешнеполитическими и внутриполитическими факторами, определяло характер и сроки военных реформ.

  

РЕФОРМЫ АРМИИ.

     Осуществление реформ в армии проходило в два этапа: первый – 1905-1909 гг. и второй – 1909-1912 гг. Первоначально проводится ряд мероприятий по восстановлению боеспособности армии, начинаются работы по ее техническому переоснащению и реорганизации высшего военного управления. На втором этапе происходит централизация высшего военного управления, реорганизация армии и улучшение ее технического оснащения.

  

Первый этап реорганизации армии.

    Началом серьезных перемен в вооруженных силах стали изменения в высшем военном руководстве. В феврале 1905 г., когда еще шла война, в Петербурге был учрежден Совет Государственной обороны (СГО) - коллегиальный орган, в состав которого вошли военный и морской министр, начальник Морского генерального штаба, начальники Главного и Главного морского штабов, а также генерал-инспекторы всех родов войск. Данный орган управления предназначался для объединения управления армией и флотом и согласования деятельности всех ведомств, связанных с обороной страны. С согласия Императора (регента) на правах членов могли приглашаться другие министры и высшие начальники армии и флота. Председатель СГО имел право личного доклада Императору. Возглавил СГО Великий князь Николай Николаевич.

   Одним из первых и важнейших мероприятий, проведенных СГО, стало обновление старшего командного состава армии. С этой целью 6 апреля 1906 г. при СГО создается высшая аттестационная комиссия, на которую «возложено всестороннее рассмотрение аттестаций на генеральских чинов, выяснение степени пригодности этих чинов к службе и представление достойных к зачислению в кандидаты на высшие командные должности до начальников отдельных бригад включительно». Только в 1906-1908 гг. комиссией было уволено из армии 4 307 человек командного состава по возрасту и несоответствию занимаемой должности. Всего же из армии уволили 7 000 офицеров и генералов.

   Особое внимание СГО обратил на улучшение быта солдат. В его постановлении 30 ноября 1905 г. говорилось: «...для предотвращения возможности появления брожения в войсках необходимо теперь же устранить всякий сколько-нибудь основательный повод для справедливых жалоб нижних чинов: нужно, чтобы всякий солдат был сыт, одет и обут без всякой помощи со стороны». Вскоре был издан соответствующий приказ по Военному ведомству по улучшению быта и довольствия солдат. Так, нижним чинам стали выдавать постельные принадлежности, увеличился пищевой рацион и т. п.

   Следующим шагом стала реформа Военного министерства. Структура Главного штаба, реорганизованного в 1903 г., оказалась не отвечающей требованиям войны. Оперативно-стратегическими вопросами, или службой Генерального штаба, занималось только одно управление 2-го генерал-квартирмейстера. Русско-японская война показала, что оно совершенно не справляется с этими задачами. Поэтому еще в ходе войны встал вопрос о новой реорганизации службы Генерального штаба.

   Разработку новой организации высшего военного управления возглавил ближайший сотрудник Великого Князя Николая Николаевича генерал-лейтенант Ф.Ф. Палицын, высокообразованный офицер, хорошо знакомый с методами работы германского Генерального штаба, но чрезвычайно медлительный и осторожный. Он разработал проект создания самостоятельного органа управления, независимого от военного министра, наподобие Германского Большего Генерального штаба. В начале июня, в Царском Селе, собралось совещание под председательством регента. На нем, в частности, было решено немедленно учредить должность начальника Генерального штаба, который специально бы занимался вопросами стратегического планирования. 21 июня приказом по военному ведомству объявляется Положение о начальнике Генерального штаба. В его обязанности входило: руководить разработкой соображений по подготовке к войне, объединять работы окружных штабов в разработке планов войны, руководить службой и военно-научными работами Генерального штаба: следить за развитием и усовершенствованием всех отраслей военного дела, способствуя распространению военных знаний в армии. Начальник Генштаба подчинялся непосредственно верховной власти, «имея по делам к кругу ведения его относящихся личный доклад императору». У него в подчинении находились Главное управление Генерального штаба (ГУГШ), Николаевская академия Генерального штаба, все офицеры, занимающие штатные должности по Генеральному штабу, офицеры корпуса военных топографов, «железнодорожные и технические для связи войска».

   25 июня 1905 г. выделенные из состава Главного штаба управления 2-го генерал-квартирмейстера, управление военных сообщений, военно-топографическое были объединены в Главное управление Генерального штаба. В него вошли также мобилизационный отдел и отделение по службе Генерального штаба.

   Таким образом, военное ведомство оказалось разделенным на две части: Военное министерство во главе с министром и ГУГШ во главе с самостоятельным начальником Генерального штаба. Первое занималось административно-хозяйственными вопросами и личным составом, второе решало вопросы подготовки страны к войне в стратегическом отношении. Вскоре выяснилось, однако, что начальник Генштаба не только оторван от практической работы, но и не может без содействия военного министра провести в жизнь ни одного необходимого, по его мнению, решения. Доходило до того, что военный министр и начальник ГШ направляли в военные округа взаимоисключающие приказы.

   Введенные еще при Николае I генерал-инспектора родов войск (пехоты, кавалерии, артиллерии, инженерных войск и военно-учебных заведений), подведомственные СГО, так же, как правило, не считались с командующими войсками, вмешиваясь в их распоряжения.

   В результате реформы центрального управления создалось многовластие, еще более дезорганизовавшее и без того расстроенную войной армию.

    Во время войны в результате частичных мобилизаций были призваны запасные нижние чины из всех военных округов. В результате при общей мобилизации укомплектовать армию военно-обученным запасом полностью было бы невозможно, что вызывало серьезную тревогу в Генштабе. 20 марта 1906 г. был опубликован Указ о сокращении сроков действительной службы (в пехоте и полевой артиллерии - с 5 до 3 лет, в других родах войск- с 5 до 4, на флоте - с 7 до 5 лет). Служба в запасе была разделена на два разряда. По первому разряду числились лица младших возрастов, которые пополняли полевые войска. Второй разряд шел на укомплектование резервных войск и тыловых учреждений. Введение сокращенных сроков службы позволило восстановить численность армии до довоенного уровня к 1908 г.

   Одновременно проводились мероприятия по улучшению технического оснащения армии. Еще в ходе войны, в 1905 г. была создана комиссия ГАУ для проверки состояния

вооружения крепостей. В 1906 г. при ГАУ образовано Особое Совещание под председательством генерал-инспектора артиллерии. По результатам работы совещания на имя начальника ГАУ составлен доклад, в котором излагались неотложные меры по перевооружению и реорганизации артиллерии. Е.И.В. Михаил, внимательно следивший за всеми мероприятиями по реформированию армии, затребовал его себе и, по-видимому, тщательно изучил. Планировалось усиление полевой артиллерии за счет создания гаубичных батарей, тяжелых полевых батарей в корпусах, легких батарей для непосредственной поддержки пехоты, повышение боевых возможностей полевых скорострельных пушек образца 1902 г. увеличением угла возвышения и введения фугасных гранат и выстрелов раздельно-гильзового заряжания.

   В сентябре 1906 г. ГАУ объявило конкурс на разработку тяжелой артиллерии. Приглашены - Обуховский, Путиловский, Пермский заводы, фирмы Крупп, Эрхард, Шнейдер, Сен-Шамон, Армстронг и Виккерс.

   В 1907 г. на вооружение принята фугасная 3 дм. граната для полевой пушки, а на следующий год проведены испытания и начались работы по модернизации лафетов пушек.

    В тоже время велись работы по совершенствованию стрелкового вооружения. К 1907 г. была разработана программа модернизации винтовки Мосина и пулемета Максима. В 1908 г. на вооружение принят усовершенствованный вариант патрона с легкой пулей более совершенной аэродинамической формы. Принятие нового патрона вынудило откорректировать программы, а модернизированные образцы поступили на вооружение только в 1910 г.

   Таким образом, в первом периоде удалось восстановить боеспособность вооруженных сил. Однако продолжали оставаться нерешенными многие вопросы, касающиеся подготовки, вооружения, организации, комплектования армии, прохождения службы и снабжения. Первоначально сохранялось разнообразие штатного состава бригад, но состав полков уже к началу 1907 г. был унифицирован. В боевом составе армии насчитывалось 1302 батальона, в том числе 168 резервных и 56 крепостных. Было признано, что содержание данного количества батальонов мирного времени при существующем бюджете невозможно и в 1909 г. пехота была резко сокращена - до 1 166 батальонов, из них 128 второочередных (впервые введенных), 146 резервных и 44 крепостных.

   Между тем международная обстановка после русско-японской войны значительно осложнилась. Правительство понимало, что без мощных вооруженных сил оставаться в ряду великих держав невозможно. Поэтому назревшие вопросы реформирования армии потребовали ускоренного решения.

  

Второй этап реорганизации армии. Большая программа реорганизации армии.

   Второй период военных реформ начался с ликвидации существовавшего в армии многовластия. 13 ноября 1908 г. генерал Ф. Ф. Палицин был заменен на посту начальника Генштаба генералом В. А. Сухомлиновым, командовавшим до этого Киевским Военным округом. 11 марта 1909 г. с поста военного министра ушел А. Ф. Редигер. На его место Е.И.В. Михаил назначил генерала Куропаткина. В декабре 1909 г. был отстранен от должности ВК Николай Николаевич. На место председателя СГО был назначен ВК Александр Михайлович. В январе 1910 г. была принята новая структура ГУГШ, а начальник Генерального штаба, продолжая оставаться членом СГО, был подчинен военному министру. Одновременно на пост начальника Генерального штаба по представлению Куропаткина был назначен генерал Генгросс Б.В.

   Власть военного министра после реорганизации значительно усилилась. Кроме начальника Генерального штаба, ему были подчинены и генерал-инспектора родов войск. Кроме того, военный министр стал председателем высшей аттестационной комиссии. В результате этих организационных мероприятий было восстановлено централизованное военное управление.

   Продолжалась разработка планов реорганизации вооруженных сил. В мае 1908 г. генералы Генерального штаба М. В. Алексеев и В. Е. Борисов разрабатывают краткий план развития армии.

   Доработанный и расширенный при участии Б. В. Генгросса документ лег в основу доклада Куропаткина, направленного в СГО. После принятия в СГО документ, озаглавленный «Большая программа реорганизации и усиления армии» был передан на утверждение Е.И.В. Михаила Александрович.

   20 февраля 1910 г. Е.И.В. Михаил Александрович утвердил «Большую программу».

   Большое внимание уделялось усилению полевых войск, особенно на Дальнем Востоке. По взглядам руководства Военного ведомства именно на них должна лечь вся тяжесть первого этапа вооруженной борьбы. Одновременно в каждом пехотном (стрелковом, гренадерском) полку были сформированы пулеметные роты из 8 пулеметов Максим. По предложению военного министра в полках были введены штатные команды связи, саперные и разведки, уменьшено количество музыкантов. Увольнение нижних чинов в запас предполагалось впредь производить лишь в апреле, вследствие чего в войсках всегда оказывалось штатное число вполне обученных нижних чинов, а новобранцы до окончания их обучения состояли сверх штата.

    Окончательный вариант реформы артиллерии предусматривал создание в армейском

корпусе тяжелого полевого дивизиона (8 - 152 гаубиц, 4 тяжелые 107 мм. пушки), а в пехотной дивизии - артиллерийской бригады из 2 дивизионов по 3 легкие батареи (36 – 76мм. полевых пушек 1902/08 г. с улучшенным лафетом) и одной мортирной батарее (12 - 107 мм. гаубиц) - всего 48 орудий. В 1910 г. было принято новое положение по артиллерийским бригадам, полностью подчинявшее их начальникам дивизий. Предложение о создании полковых батарей было отложено, как "требующее дальнейшего изучения". Также было отложено решение о создании выстрелов раздельно-гильзового заряжания «ввиду возможного отрицательного влияния на скорость стрельбы». Однако были отпущены кредиты на опыты и выпуск небольшой партии таких выстрелов. Осадная и крепостная артиллерия перевооружались на 152 мм. пушку образца 1910 г. (Круппа), 203 мм. гаубицу и 280 мм. мортиру (его же). Кроме того, в осадные полки поступали 152 мм. мортиры ближнего боя, а в крепости - 152 мм. гаубицы, 57 морские и 76 мм. короткие пушки, для использования в качестве противоштурмовых. Так же в крепости и осадную артиллерию были переданы снимаемые с кораблей и береговой обороны 152 , 203 и 305 мм. орудия Морского ведомства на крепостных и осадных станках. Но вплоть до 1912 г. производство тяжелых осадных и крепостных орудий шло медленными темпами, из-за недостаточного финансирования и стремления многочисленных противников вообще прекратить выпуск из-за отсутствия необходимости в таких орудиях в будущей войне.

   Горная артиллерия получила в дополнение к пушке образца 1904 г. еще и 76 мм. горную пушку 1909 г. (Шкода) и 107 мм. горную легкую гаубицу образца 1910 г. (Шкода).

  Конная артиллерия дивизий получала 76 мм. короткие пушки образца 1910 г. с гаубичными свойствами (созданы на базе горной), а конные корпуса - легкие гаубицы калибра 107 мм.

   В 1909-1910 гг. была изменена и дислокация войск мирного времени. Часть войск из западных приграничных округов была переброшена во внутренние округа, что позволило ввести здесь территориальную систему комплектования войск, по которой каждый полк имел свой определенный участок пополнения. Это мероприятие значительно облегчило мобилизацию в случае войны (сроки прибытия запасного состава в часть были минимальными, так как призывались люди из ближайших местностей). Необходимость усиления Дальнего Востока привела к созданию новых управлений корпусов и развертыванию дивизий в Сибири. Одновременно часть первоочередных дивизий в европейской части Империи переформировывалась во второочередные. Все Восточно-Сибирские дивизии переименованы в Сибирские.

   В 1910-1912 гг. начато формирование авиационных частей в армии. В 1911 г. для управления авиацией в составе ГУГШ образована воздухоплавательная часть.

   Важным мероприятием было введение новых уставов и наставлений, значительно улучшавших обучение войск в звене рота-полк и индивидуальную подготовку солдат и унтер-офицеров. Устав полевой службы 1912 г., разработанный с учетом опыта русско-японской войны, более удачно по сравнению с уставами западноевропейских стран решал основные вопросы ведения боя.

    Подверглась реорганизации и система военно-учебных заведений. Юнкерские училища были преобразованы в военные. В их программе больше внимания уделялось профессиональной подготовке.

   В 1911 г. принят новый Закон о воинской повинности. Введенный взамен Закона о воинской повинности 1874 г., он предусматривал снижение призывного возраста, сокращение льгот по семейному положению и, наоборот, увеличение льгот по образованию. Новый закон дал возможность призывать в армию больше физически крепких и здоровых людей.

   Большое значение имело принятие в 1911 г. нового пенсионного устава, который, по словам военного министра Куропаткина «обеспечивая отставным безбедное существование... дает возможность начальникам руководствоваться при аттестовании подчиненных лишь заботой о пользе службы, отбрасывая всякие соображения благотворительного характера». Немаловажным шагом стало также принятие в 1912 г. нового положения о денежном довольствии военнослужащих, дополнившего введенные в 1909 г. дополнительные выплаты и позволившее повысить жизненный уровень военнослужащих. А в 1913 г. было принято новое положение о порядке прохождения службы офицерами, внесшее кардинальные изменения в жизнь офицеров и позволявшее повысить уровень военных знаний офицеров и выдвигать на вышестоящие должности наиболее подготовленных из них.

  

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРАТОРСКАЯ АРМИЯ В 1913-1914 гг.

  

Органы высшего военного управления.

   Верховное командование всеми вооруженными силами Российской империи сосредоточено на особе Государя Императора. Он определяет устройство армии и флота, издает указы и повеления относительно всех вопросов, относящихся к обороне государства. В его распоряжении находится Императорская Главная Квартира. В составе ее числились командующий, его помощник, чины свиты Его Величества - 51 генерал-адьютант, 64 свиты Е.И.В. генерал-майоры и контр-адмиралы, 56 флигель-адъютант. В их обязанности входило выполнение личных поручений ЕИВ, дежурство во дворце и сопровождение Е.И.В..

   Также в состав Императорской Главной Квартиры входили военно-походная и морская походная канцелярии Е.И.В. и Собственный Е.И.В. Конвой в составе 2 сотен Кубанского и 2 - Терского казачьих войск, включавший командира (генерал-майор), 4 сотенных командиров, 16 субалтерн-офицеров, 448 строевых и 24 нестроевых нижних чина.

   Вторым главнейшим органом военного управления был Совет Государственной обороны (СГО) - коллегиальный орган, в состав которого входили военный и морской министр, начальники ГУГШ и Морского генерального штаба, начальники Главного и Главного морского штабов, а также генерал-инспекторы всех родов войск. Данный орган управления предназначался для объединения управления армией и флотом и согласования деятельности всех ведомств, связанных с обороной страны. С согласия Е.И.В. на правах членов могли приглашаться другие министры и высшие начальники армии и флота. Председатель СГО имел право личного доклада Е.И.В..

   Все предначертания Верховной власти по отношению к войскам приводились в исполнение через органы центрального управления, на которые была также возложена разработка основных направлений развития вооруженных сил, согласование деятельности административных и военных органов, осуществление контроля по всем вопросам повседневной деятельности войск.

    Все эти органы были включены в состав Военного министерства во главе с Военным министром. Последний назначался Государем Императором и являлся единственным докладчиком Его Императорскому Величеству по всем делам, касающимся военно-сухопутного ведомства. Непосредственно министру подчинялась Канцелярия военного министра, через которую проходили все общие дела и распоряжения по военному ведомству.

    В состав Военного министерства входили:

  1. Военный совет - высшее учреждение по делам военного законодательства и военного хозяйства, по решению важнейших вопросов касающихся войск и военных заведений. Состав назначался по Высочайшему усмотрению, как правило, на четырехлетний срок. При нем состояла и Высшая аттестационная комиссия для рассмотрения дел, связанных с оценкой деятельности высшего командного состава и кандидатур на высшие должности.

  2. Главный штаб - ведавший вопросами комплектования, организации, устройства и обучения войск, организации внутреннего хозяйства частей, делами по личному составу и пенсионными. Во главе Главного штаба стоял начальник, назначаемый Государем Императором.

  3. Главное Управление Генерального штаба - в нем решались все вопросы, связанные с организацией обороны страны: разработкой планов войны, составление мобилизационных расписаний, планов дислокации и развертывания войск, сбор и обработка разведывательной информации, подготовка предполагаемых ТВД в инженерном отношении, распространение военных знаний среди офицерского состава, снабжение войск картами предполагаемых ТВД, руководство научной работой офицеров корпуса Генерального штаба, несших службу в войсковых штабах.

  В ГУГШ по положению от 27 марта 1913 г. входили 6 отделов и комитет Генштаба:

  1) Отдел генерал-квартирмейстера из 6 подразделений:

  - 1-го обер-квартирмейстера (8 делопроизводство) - занимавшееся общими вопросами обороны, военной статистикой, а также оперативными вопросами Европейского ТВД и специальными занятиями офицеров ГШ.

  - 2-го обер-квартирмейстера (4 делопроизводство) - занимавшееся оперативными вопросами Азиатского ТВД.

  - Крепостная часть (3 делопроизводство) - занимавшееся вопросами устройства и совершенствования сухопутных крепостей, оперативными вопросами по их использованию во время войны.

  - Особое делопроизводство -  разведка и контрразведка.

  - Делопроизводство по службе Генерального штаба, которое занималось прохождением службы офицерами ГШ.

  - Военно-учетный архив и библиотека.

  Генерал-квартирмейстер, являвшийся ближайшим помощником начальника Генерального штаба, непосредственно руководил также военными агентами.

  2) Отдел по устройству и службе войск - 9 отделений, которые занимались организацией всех родов войск, их боевой подготовкой, дислокацией, изданием уставов и наставлений. При отделе состояла редакция журнала «Военный сборник» и газеты «Русский инвалид».

  3) Мобилизационный отдел - 4 отделения, которые занимались вопросами мобилизации и призыва, отвечало за материальные запасы, предназначенные для мобилизации армии.

  4) Отдел военных сообщений - 7 отделений, ведавших перевозками войск. Начальник отдела одновременно был генеральным инспектором железнодорожных войск.

  5) Военно-топографический отдел - 2 отделения, занимавшийся организацией астрономических, геодезических, топографических и картографических работ в армии. Начальник отдела возглавлял корпус военных топографов.

  6) Отдел Воздушного флота - 2 отделения, занимавшиеся организацией воздухоплавательных частей и разработкой вооружения дирижаблей и аэропланов.

   При начальнике Генерального штаба состоял комитет ГШ, предназначенный для обсуждения важнейших вопросов укомплектования армии, вооружений, перевода армии на военное положение. В состав комитета входили: Начальник ГУГШ, начальник Главного штаба, начальники главных управлений, начальник канцелярии Военного министерства, генерал-квартирмейстер и начальники отделов ГУГШ.

   Начальнику ГУГШ подчинялись Николаевская академия ГШ и топографическое училище.

  4. Главное артиллерийское управление - центральный орган по решению всех вопросов относящихся к артиллерии русской армии. Включало 3 отдела:

  1) Административный отдел - отделение по учету личного состава, мобилизационное и организационное отделение; юридическую, казначейскую части, архив и канцелярию.

  2) Хозяйственный отдел (7 отделений) - занимался вопросами учета, хранения и обеспечения войск артиллерией, стрелковым оружием боеприпасами и артиллерийским техническим имуществом.

  3) Отдел технических артиллерийских заведений (4 отделения) - управляло орудийными, оружейными, пороховыми, патронными и т.п. заводами и мастерскими при арсеналах. Всего в прямом подчинении ГАУ было около 50 заводов и по его заказам могли работать до 200 частных предприятий.

  5. Главное военно-техническое управление ведало вопросами фортификации, обеспечения войск инженерным имуществом, техническими и транспортными средствами, вооружением воздухоплавательных и авиационных частей, а также организацией научных исследований по оснащению армии современными техническими средствами и их боевому применению. Состояло из 4 отделов и 2 комитетов.

  1) Административный отдел - отделение по учету личного состава, мобилизационное и организационное отделение; юридическую, казначейскую части, архив и канцелярию.

  2) Крепостной отдел - отвечал за строительство крепостей и, совместно с Главным артиллерийским управлением, за их вооружение.

  3) Электротехнический отдел - ведал вопросами боевого применения, учетом, хранением и снабжением войск средствами связи, прожекторами, минами, фугасами.

  4) Технический отдел - занимался обеспечением вооружением и техническим имуществом воздухоплавательных, автомобильных, железнодорожных, саперных и понтонных частей.

  5) Технический комитет - отвечал за проведение научно-исследовательских работ в области военной техники.

  6) Хозяйственный комитет - контролировал производство всех видов военно-технического имущества и вооружения.

  Под руководством Главного военно-технического управления состояли также инженерные военно-учебные заведения.

  6. Главное интендантское управление ведало снабжением войск всеми видами довольствия, в том числе денежного, а также их заготовкой и хранением. Управление состояло как бы из 3 органов – само управление, как контрольно-распорядительная инстанция, интендантские учреждения и заведения, которые занимались изготовлением, хранением и отпуском в войска предметов довольствия и вещевые приемные комиссии.

  Разработкой правил изготовления, хранения и приема предметов довольствия, отработкой образцов занимался технический комитет при ГИУ.

  7. Главное военно-санитарное управление - ведало всеми медицинскими вопросами.

  С ним тесно сотрудничал Александровский комитет о раненых, учрежденный для оказания помощи чинам военного и военно-морского ведомств, получившим ранения и увечья во время боевых действий.

  8. Ветеринарное управление занималось вопросами ветеринарного обеспечения войск.

  9. Главное управление военно-учебных заведений - ведало всеми военно-учебными заведениями, включая кадетские корпуса, за исключением высших и специальных.

  10. Главное казачье управление, в ведении которого находились все военные и гражданские вопросы, касающиеся казачьих войск.

  11. Главное военно-судное управление во главе с Главным военным прокурором занималось всеми вопросами военного законодательства и вело учет всего личного состава по этому ведомству.

  12. Главный военный суд - высшее кассационное учреждение военного ведомства.

  13. Верховный военно-уголовный суд - рассматривал дела о преступлениях по службе высших чинов армии.

  14. Управления генерал-инспекторов стрелковой части в войсках, пехоты, кавалерии, артиллерии, военно-учебных заведений, железнодорожных войск, крепостной и осадной артиллерии.

  15. Комитеты - военно-санитарный, по образованию войск, по устройству казарм и крепостной отдел.

     Для обеспечения руководства войсками на местах в Российской империи на 1914 г. имелись 12 военных округов. Во главе округа стоял командующий войсками, которому подчинялись все войска, заведения и учреждения военного ведомства на территории округа. Органами военно-окружного управления являлись:

  1. Военно-окружной совет, во главе с командующим, который руководил военным хозяйством округа.

  2. Окружной штаб, во главе с начальником штаба, главный орган управления всеми родами войск на территории округа. Штабы пограничных округов состояли из 3 управлений:

  - управление окружного генерал-квартирмейстера, которое заведовало всеми оперативными вопросами, мобилизацией и вопросами, относящимися к Генеральному штабу;

  - управление окружного дежурного генерала, в ведении которого были инспекторская, хозяйственная и госпитальная части;

  - управление окружного начальника военных сообщений, отвечавшее за организацию перевозки войск и воинских грузов на территории округа.

  В остальных округах имелись два управления - строевое и мобилизационное.

  3. Окружное артиллерийское управление, возглавляемое начальником артиллерии округа, заведовавшее всеми артиллерийскими частями, а также вопросами, относящимися к ГАУ.

  4.  Окружное интендантское управление, во главе с окружным интендантом.

  5.  Окружное управление инженерной части.

  6. Окружное управление по квартирному довольствию войск заведовало крепостями, зданиями, техническими и гидротехническими сооружениями, используемыми армией, различными инженерными командами и мастерскими.

  7.  Окружное военно-санитарное управление.

  8.  Окружное военно-ветеринарное управление.

   С объявлением мобилизации командующие войсками пограничных округов должны были вступить в командование армией и группой армий, развертываемых в округе, а штаб округа и окружные управления формировали полевые управления армии или фронта. Оставшиеся структуры управлений продолжали действовать как местные исполнительные органы полевого управления, подчиняясь помощнику командующего войсками округа, который оставался на месте в качестве начальника военно-окружных управлений.

    Органы высшего военного управления на 1914 г.:

  Военный министр: ген. от инфантерии Шуваев Д.С.

  Пом. военного министра: ген.-майор Иозефович Ф. Д.

  Ком. Императорской главной квартиры:ген-адъют., ген от инфантерии барон Зальца А.Е.

  Военное министерство:

  Нач. Главного Управления Генерального Штаба: ген. от инф. Генгросс А.А.

  Нач. Главного Штаба: ген от инф. Поливанов А. А.

  Нач. Главного Артиллерийского Управления: ген-лейтенант Маниковский А.А.

  Нач. Главного Интендантского Управления: ген. от инфантерии Шкинский Я. Ф.

  Нач. Главного Инженерного Управления: ген.-адъют., ген-лейтенант Е.И.В. ВК Петр Николаевич

  

Комплектование.

    Рядовой состав.

   Комплектование армии нижними чинами производилось на основе «Устава о всеобщей воинской повинности» 1874 г. с изменениями, внесенными в 1911 г. На действительную службу призывались мужчины, достигшие на 1 января года призыва 20 летнего возраста.

   Сроки службы по сравнению с установленными в 1874 г. были сокращены и составляли:

  -  в пехоте и пешей артиллерии 18 лет: 3 года на действительной службе и 15 лет в запасе (из них 7 лет в запасе 1 разряда).

  - в кавалерии, конной и осадной артиллерии, инженерных войск 17 лет: 4 года действительной службы и 13 лет в запасе (из них 7 лет в запасе 1 разряда).

   По окончании срока службы в запасе все запасники причислялись к государственному ополчению, в котором состояли до достижения 43-летнего возраста. Казаки и инородцы, причисленные к казачеству, призывались и несли службу на основании Казачьего уложения. Так как количество призывников превышало требуемое количество новобранцев, допускались разного количества льготы, введенные до 1911 г.

   Так же не изменялся порядок комплектования из различных районов и отсутствие призыва инородческого населения некоторых губерний.

    Призыв на военную службу производился с 1 сентября по 1 ноября. В указанный день все, подлежащие призыву (кроме имевших освобождение от службы) прибывали на свои сборные пункты для участия в жеребьевке. Всех, кто вытянул жребий, заносили приемный список, информировали о дне явки на сборный пункт и отпускали домой. Не принятые на службу зачислялись в ополчение с выдачей свидетельства. В последующем они призывались на краткосрочные сборы.

    По прибытии в часть новобранцы в течение 4 месяцев проходили обучение, затем их приводили к присяге. Прием присяги происходил в торжественной обстановке в присутствии духовенства и высшего военного руководства. Текст присяги зависел от вероисповедования, а также отличался и в том случае, когда нижние чины производились в офицеры.

   Увольнение в запас производилось в апреле, вследствие чего в войсках всегда оказывалось штатное число вполне обученных рядовых, а новобранцы до окончания их обучения состояли сверх штата.

     Добровольцы («охотники»), принимались на военную службу с 18 лет, а кроме того те, кто ранее получал отсрочку или даже освобождение от службы. «Охотники» принимались во все рода войск, но только на строевые должности. Исключения делались только для имеющих техническое образование. «Охотники» находились на казенном содержании и были обязаны отслужить установленный законом срок на общих основаниях, при этом они могли пользоваться всеми положенными льготами.

    Вольноопределяющимися могли поступить на действительную службу молодые люди, достигшие 17 лет, закончившие не менее 1 курса среднего учебного заведения и годные по состоянию здоровья. Вольноопределяющиеся принимались во все рода войск только на строевые должности и содержались за счет казны, за исключением гвардии, где содержались за свой счет. Срок службы для них установлен в 2 года действительной службы и 16 лет в запасе. Служили вольноопределяющиеся на общих основаниях, участвуя во всех занятиях и учениях, за исключением хозяйственных работ. Тем, кто содержал себя за свой счет, разрешалось вне периода лагерных сборов проживать на частных квартирах. В конце первого года службы вольноопределяющийся мог сдать экзамен на производство в чин прапорщика и, в случае успешной сдачи, далее проходил службу (срок сокращался до 1,6 года) на офицерских должностях. В конце второго года можно было сдать экзамены по курсу военного училища с последующим производством в чин подпоручика (корнета, хорунжего). Вольноопределяющиеся, имевшие специальность врача или фармацевта служили 1,5 года, причем после первых четырех месяцев службы назначались на должность в соответствии со своей специальностью.

   Недостатками системы комплектования был слабый учет необходимости наращивания вооруженных сил в ходе войны и неправильная политика в использовании государственного ополчения. Зачисление в ополчение приводило к тому, что молодые ратники ополчения в строй не призывались, а состоящие в запасе отцы семейств подлежали мобилизации. Более справедливым в этом плане был казачий устав.

  Унтер-офицерский состав.

   Унтер-офицерский состав пополнялся из рядовых путем отбора среди них наиболее грамотных, отличающихся усердием и способностями к службе, причем по собственному желанию. Подготовка унтер-офицеров проводилась в полковых учебных командах. В полковую школу зачислялись рядовые прослужившие не менее 1 года 9 месяцев (у казаков - 1 год 4 месяца).

    Учебная команда организовывалась при полковом штабе, имела отдельное помещение и свое хозяйство. Заведовал ею офицер - начальник полковой команды, которому в помощь назначалось необходимое число офицеров для проведения занятий. Кроме офицеров, занятия проводили также врач, ветеринар, полковой священник и заведующий оружием. Общее наблюдение за командой осуществлял один из штаб-офицеров полка на правах батальонного командира. Обучение проводилось в зимнее время после лагерных сборов. Для закрепления знаний на практике обучаемые привлекались к исполнению должностей младших командиров в полковой учебной команде.

    Ежегодно в конце обучения комиссия под председательством командира полка принимала у кандидатов в унтер-офицеры экзамены. Успешно сдавшие экзамены возвращались в роты. При появлении вакансий они назначались на должность командира отделения, получая чин младшего унтер-офицера. В дальнейшем они могли назначаться и на должность командира взвода. Согласно положению нижние чины не могли производиться в унтер-офицеры без окончания полковой учебной команды, за исключением особых случаев боевого отличия.

   Многие унтер-офицерские должности в частях должны были заполняться сверхсрочнослужащими. Так, в роте или эскадроне полагалось иметь 8 сверхсрочнослужащих. На сверхсрочную службу оставлялись строевые унтер-офицеры и ефрейторы, а также вольноопределяющиеся и охотники по окончании обязательного срока действительной службы, по собственному желанию и в случае ходатайства их начальников. Кроме того, на нее принимались сверхсрочнослужащие, которые числились в запасе не более 2 лет. Во всех случаях решение о зачислении принимал командир полка. При этом прослужить они должны были не менее года (из запаса - не менее 2 лет). Далее ежегодно требовалось подавать ходатайство на продление службы.

   Через 15-20 лет сверхсрочнослужащие подлежали увольнению с зачислением, в соответствии с возрастом, в запас или ополчение. При этом им полагалась пенсия в размере 96 рублей.

    Все сверхсрочнослужащие подразделялись на 2 разряда:

   - подпрапорщики, произведенные в этот чин из строевых унтер-офицеров после окончания войсковых школ при дивизиях, артиллерийских бригадах и отдельных частях. Такие школы начали создаваться с 1906 г. Подпрапорщики занимали должности фельдфебелей (вахмистров), взводных командиров.

   - унтер-офицеры и ефрейторы. Не проходили курса войсковой школы, но могли пройти его в любой год службы и получить чин подпрапорщика.

   Число сверхсрочнослужащих обоих разрядов определялось особыми штатами. Так, в роте их должно было быть поровну - по 4 1 и 2-го разряда соответственно.

    Офицерский состав.

  Офицерский корпус русской армии до 1915 г. пополнялся главным образом выпускниками военных училищ. Кроме того, самостоятельно подготовиться по программе военного училища (чаще всего пехотного или кавалерийского) и сдать экзамены на первый офицерский чин могли вольноопределяющиеся на втором году службы и строевые унтер-офицеры всех родов войск, имеющие аттестат об окончании полного курса высшего или среднего учебного заведения (отслужившие положенный срок действительной службы, в т.ч. не менее 1 года в унтер-офицерском звании).

    В военные училища принимались молодые люди, годные по состоянию здоровья к военной службе в возрасте от 17 до 28 лет со средним или неполным средним образованием (только в казачьи и пехотные училища с трехлетним сроком обучения).

   Военно-учебные заведения делились на две категории: воспитательные заведения и непосредственно приготовляющие офицеров.

   К первой категории относились кадетские корпуса: Пажеский, 1-й Е.И.В. Михаила Александровича, 2-й императора Петра Великого, Александровский и Николаевский (в Санкт-Петербурге), Финляндский, 1-й, 2-й, 3-й Московские, Орловский Бахтина, Воронежский ВК Михаила Павловича, Нижегородский графа Аракчеева, Полоцкий, Псковский, Петровский Полтавский, Владимирский Киевский, Симбирский, Оренбургский - Неплюевский, 2-й Оренбургский, Сибирский, Тифлисский, Донской, Ярославский, Одесский и Варшавский, Вольский - всего 26. При корпусах Пажеском и Финляндском имелись специальные классы, соответствующие военным училищам. К воспитательным заведениям еще относились: Иркутская и Хабаровская приготовительные (для поступления в Сибирский корпус) школы. Кадетские корпуса - это закрытые общеобразовательные средние военно-учебные заведения с 7-летним сроком обучения, которые вместе со средним образованием дают и военное образование.

   Военные училища:

  1) 6 пехотных с двухгодичным сроком обучения - Павловское и Владимирское (Санкт-Петербург), Александровское, Алексеевское (Москва) и 1-е Киевское ВК Константина, Казанское;

  2) 5 пехотных с трехлетним сроком обучения - в Вильно, Одессе, Тифлисе, Чугуеве и Иркутске;

  3) 3 кавалерийских - Николаевское (Санкт-Петербург), в Твери и Елисаветграде,

  4) 3 казачьих - Новочеркасское, Ставропольское и Оренбургское,

  5) 3 артиллерийских с трехлетним сроком - Михайловское и Константиновское (Санкт-Петербург), Сергиевское (Одесса),

  6) 1 инженерное с трехлетним сроком - Николаевское.

   Кроме того, для подготовки топографов существовало военно-топографическое училище. Офицеров, в основном для гвардии, готовил также и Пажеский корпус, где имелись два специальных класса с программой военного училища.

   Обучающиеся в юнкерских и военных училищах называются юнкерами и считаются состоящими на действительной военной службе и полностью содержатся за счет казны, за исключением незначительного количества в Николаевском кавалерийском и инженерном училищах. Кроме того, для поступления в кавалерийское училище требовался взнос так называемого реверса в сумме 600 руб. (300 при поступлении и 300 при переводе на следующий курс), который по окончании училища перечислялся по месту службы молодого офицера для покупки им лошади. С 1912 г. во всех военных училищах, за исключением Пажеского корпуса, были отменены все сословные ограничения при приеме (до этого в Алексеевское и Павловское пехотные и Николаевское кавалерийское принимались преимущественно дворяне).

   При выпуске из училища по результатам экзаменов вычислялся средний балл для каждого выпускника, в соответствии с которым все они делились на 3 разряда. Окончившие училище по 1 разряду производились в первый офицерский чин подпоручика (корнета, хорунжего) и получали старшинство (выслугу лет в офицерских чинах) в 1 год. При этом лучшие из них могли быть произведены в чин подпоручика гвардии, что соответствовало по табелю о рангах чину поручика в армейских частях. Окончившие училище по 2 разряду так же производились в чин, но без старшинства. Наконец, окончившие училище по 3 разряду выпускались в строй унтер-офицерами и первый офицерский чин получали лишь через 6 месяцев службы, причем до 1913 г. - без экзаменов. По установленному положению производство в первый и последующие офицерские чины производилось лично Государем Императором с объявлением в Высочайшем Приказе. Однако в военное время данное право было дано Верховному Главнокомандующему и Главнокомандующим фронтов (последним - до генерал-майора включительно) с последующим Высочайшим утверждением.

   Право выбора предстоящей службы также зависело от среднего балла, но с предоставлением льгот, занимавшим в процессе обучения младшие командные должности юнкерам. При этом зачисление в гвардию производилось только с согласия офицерского собрания части после всестороннего рассмотрения кандидата. Так называемый «гвардейский» балл должен был быть не ниже 9 по всем предметам, а по строевой подготовке - 11. Но служба в гвардии требовала наличия дополнительных источников дохода, так как расходы гвардейского офицера значительно превышали уровень получаемого жалования (так, в Лейб-гвардии Гусарском полку ежемесячные расходы офицера составляли 400-500 руб.). Деньги расходовались на соблюдение установленных традициями правил поведения гвардейского офицера. Большинство же офицеров, не имевших никаких доходов, кроме жалования, не могло себе этого позволить.

    Каждый офицер обязан был прослужить не менее 3-4,5 лет (по 1,5 года за год обучения в училище). Прослужив обязательное время по окончании военного училища или академии, офицер в мирное время имел право на добровольное увольнение со службы независимо от выслуги лет. В военное время увольнения со службы разрешалось лишь по состоянию здоровья. Офицер мог быть также уволен по решению начальства или решению офицерского суда чести за поступки, несовместимые с понятием офицерской чести.

   Но право на пенсию офицер получал (до 1913 г.) начиная с 25 лет выслуги, а по Положению 1913 г. - с 10 лет выслуги. По этому положению пенсионные выплаты после 10 лет службы увеличивались пропорционально старшинству и к 25 годам пенсия достигала суммы, выплачиваемой ранее при достижении данной выслуги.

   Вольноопределяющиеся и унтер-офицеры, в случае успешной сдачи экзаменов, возвращались в свои части и первый офицерский чин получали одновременно с выпускниками училищ.

    Молодые офицеры назначались, как правило, на должности субалтерн-офицеров рот, эскадронов (сотен) и батарей и в последующие чины до штабс-капитана (штабс-ротмистра, подъесаула) включительно производились по достижении выслуги 3 лет (до 1913 г. - 4) в каждом чине. Производство осуществлялось по представлению начальства строго в порядке последовательности.

   При производстве в чин капитана (ротмистра, есаула) требовалось наличие вакансии, как правило, должности ротного (эскадронного, сотенного) командира. Назначение на вакантные должности производилось по старшинству офицеров, с учетом наличия выслуги в штабс-капитанском чине не менее 3 (4 до 1913 г.) лет. Производство в чин подполковника производилось также при наличии вакансий. Но при этом 50% должностей должно было замещаться капитанами по старшинству и 50% - по усмотрению командования при наличии хорошей аттестации. Но в любом случае необходимо было иметь стаж командования ротой не менее 2 лет.

   При производстве в полковники старшинство (за исключением гвардии) не имело значения и на вакантные должности назначались подполковники исключительно на основе аттестования. Но при этом требовалось, чтобы кандидат на полковничью должность был не старше 55 лет, имел старшинство не менее 15 лет, из них не менее чем 3 года - на должности, соответствующей чину подполковника. Некоторые исключения из правил чинопроизводства делались для георгиевских кавалеров и выпускников Николаевской академии Генерального штаба.

   С 1913 г. в аттестации стали отмечаться результаты обучения на штаб-офицерских и кавалерийских курсах при корпусах и дивизиях. Курсы делились на 4 отделения - ротные, батальонные, полковые и бригадные. Кандидаты на получение соответствующих должностей перед выдвижением должны были проходить обучение на этих курсах. Впервые подобные курсы для кандидатов на должности ротных командиров были введены в 1907 г. в Московском и Киевском округах по предложению военного министра А.Ф.Редигера.

    Военные академии - Николаевская Генерального штаба, Михайловская артиллерийская, Николаевская инженерная и Александровская военно-юридическая давали офицерам высшее военное образование по соответствующим специальностям.

   Своеобразное место занимали офицерские школы - стрелковая, кавалерийская, артиллерийская, автомобильная, воздухоплавательная и военная электротехническая, имеющие целью усовершенствование офицеров разных родов оружия в соответствующих специальностях.

     Военные чиновники и врачи.

   Военно-лечебная часть в РИА подразделялась на медицинскую, ветеринарную и фармацевтическую. Комплектование штата врачебных чинов осуществлялось в мирное время в основном выпускниками Императорской военно-медицинской академии и университетов, а также приемом на службу добровольцев с соответствующим образованием. В военное время доукомплектование производилось путем призыва врачей из военно-медицинского состава, а на должности младших врачей допускались студенты- медики старших курсов с присвоением звания зауряд-врача. Военные врачи могли занимать последовательно должности младшего, старшего, дивизионного и корпусного врачей.

    В штабах всех уровней, в учреждениях и заведениях военного ведомства наряду с офицерскими должностями существовали такие, которые замещались исключительно гражданскими лицами - чиновниками военного ведомства. К ним относились должности интендантов, контролеров, делопроизводителей, казначеев. Комплектование их в мирное время осуществлялось за счет приема на службу добровольцев, имеющих право на классный чин по образованию, перевода чиновников из других ведомств и производством нижних чинов, выполнивших установленные для этого условия.

    При этом призванным на службу по жребию, «охотникам» из числа унтер-офицеров и находящимся на нестроевых должностях разрешалось присваивать первый классный чин после сдачи экзаменов при одном из военных училищ с трехлетней программой, соответствующие условиям приема в общий класс, с добавлением специальных вопросов по кругу деятельности. После успешной сдачи экзаменов они назначались на вакантные должности с присвоением первого классного чина (коллежский регистратор). Дальнейшее повышение в чине производилось по правилам чинопроизводства, принятым в Империи. В военное время младшие чиновничьи должности могли замещаться нижними чинами по усмотрению начальства.

   На военных врачей и чиновников военного ведомства распространялись основные положения по обеспечению офицеров, а также большинство льгот и привилегий, установленных для военнослужащих.

    Военное духовенство.

   Каждый пехотный (стрелковый) и кавалерийский полки имели своего священника, который ведал религиозным воспитанием воинов и проведением церковных обрядов, как в мирное, так и в военное время. Дополнительно на него возлагались обязанности по организации захоронения погибших, их отпевания и извещения родственников. В помощь полковому священнику выделялся церковник без сана из нижних чинов. Воинские священники состояли также в штатах артиллерийских бригад, некоторых штабов и учреждений военного ведомства. Кроме православных священников при штабах армий (в мирное время - округов) были также католические капелланы, лютеранские и евангелические проповедники, и мусульманские муллы. При некоторых полках и военных заведениях имелись полковые церкви. Непосредственный контроль за деятельностью полковых священников возлагался на дивизионных благочинных и местных архиереев.

   Общее руководство за деятельностью военного духовенства возлагалось на протопресвитера армии и флота, который назначался Синодом по ходатайству Военного министра с последующим утверждением Государем Императором. По рангу протопресвитер равнялся архиепископу и генерал-лейтенанту армии и имел право личного доклада Государю Императору. По делам духовным он подчинялся Синоду, а по военным - Военному министру.

   При нем имелся помощник, секретарь, духовное присутствие и канцелярия. Повседневное же управления деятельностью военных духовников осуществляло Духовное правление из канцелярии и присутствия, члены которого назначались протопресвитером с утверждением Синода. Всего в ведении протопресвитера числилось более 12 соборов и свыше 500 полковых, крепостных и госпитальных церквей.

   С 1911 г. протопресвитером был утвержден о. Шавельский, начавший служение полковым священником, ставший дивизионным благочинным и затем - Главным священником Маньчжурской армии. Он имел боевые награды - орден Св. Георгия IV степени и Св. Владимира III степени.

  

Довольствие войск.

    Довольствие войск, в общем, делилось на денежное, провиантское, вещевое,

квартирное, фуражное, артиллерийское и инженерное.

     Довольствие офицеров.

   Основным видом офицерского довольствия являлся оклад денежного содержания, который состоял из штатного жалования офицера, столовых и добавочных денег.

   Штатное жалование назначалось, как правило, в зависимости от чина и только в некоторых учреждениях офицерам и генералам, замещающим административные должности, оклады назначались в зависимости от занимаемой должности. Врачам (в том числе ветеринарным) жалованье, столовые и добавочные деньги выплачивались в зависимости от должности, присвоенного им разряда и стажа работы, а военным чиновникам - от занимаемой должности и стажа.

   В отдаленных местностях (Туркестанский военный округ, Омская, Иркутская, Архангельские губернии, Приморский край, Сахалин, Камчатка и Якутия) офицерам, чиновникам и военным врачам назначались усиленные оклады. Такие же оклады получали врачи, работающие в клиниках нервно- и душевнобольных, слушатели военных академий и офицерских школ, постоянный состав офицерских школ, а также военнослужащие воздухоплавательных и авиационных частей.

    С 1909 г. строевым офицерам начали выплачивать так называемые добавочные деньги в зависимости от звания. Так обер-офицеры получали добавочные деньги за выслугу лет за 4 года службы в строю, а штаб-офицеры за 5. При этом подполковники получали их, если общая сумма получаемого жалования, столовых и добавочных денег не превышала 2 400 руб., а полковники- 2 520 руб.

    Столовые деньги, в отличие жалования и добавочных денег, назначались в зависимости не от чина, а от занимаемой должности.

   Гвардейские офицеры получали оклад жалования на одну ступень выше имевшегося чина (т.е. капитан гвардии получал как полковник армии). Кроме того они получали ежегодную прибавку в размере половины оклада жалования по табелю 1859 г.

    Вычеты из окладов жалования и столовых денег были фиктивными и оплачивались из так называемых специальных надбавок к окладам и столовым деньгам.  

   С июля 1912 г. летчикам и личному составу армейской авиации было установлено добавочное денежное содержание.

   Имелись и разнообразные дополнительные выплаты, например, в некоторых отдаленных местностях офицеры получали дополнительные особые суточные деньги. Кроме того, суточные были положены в мирное время при походе продолжительностью более 3-х суток в составе части, в период командировок, лагерных сборов и т.п. В военное время вместо суточных выплачивались порционные деньги, которые подразделялись на полевые порционные (непосредственно на ТВД) и походные порционные и зависели от занимаемой должности.

   Кроме постоянных выплат, в отдельных случаях офицеры получали единовременные денежные выплаты - на пошив обмундирования, покупку коня и седла, приобретение холодного оружия и снаряжения, за окончание курса академии по 1 разряду, при убытии офицера для прохождения дальнейшей службы в отдаленные местности, при объявлении мобилизации и т. п.

   Все генералы и офицеры имели право на получение казенной квартиры, а в случае невозможности ее предоставления - квартирные деньги на наем квартиры. Кроме того, полагались деньги на отопление, освещение квартиры и содержание конюшни. Размер выплат зависел от разряда местности. Все местности Российской Империи подразделялись на 9 разрядов. К 1-му относились наиболее дорогие города - Санкт-Петербург, Москва, Киев, Одесса, Владивосток, а к 9-му - мелкие уездные города и местечки.

    Деньги на наем конюшни, а также фуражные генералам и офицерам выплачивались в том случае, если им по службе полагалась лошадь.

   Форму одежды офицеры приобретали за свой счет, что серьезно сказывалось на бюджете офицера ввиду ее дороговизны. Фома мирного времени подразделялась на парадную, обыкновенную, служебную и повседневную, а в гвардии - дополнительно бальную парадную и повседневную. Форма мирного времени каждого рода и вида войск, а иногда и для каждой части и учреждения имела свои отличительные особенности. Форма же военного времени была в основном унифицирована и носилась как на ТВД, так и в частях,

    Стандартный комплект формы военного времени включал:

  - походный китель (в летнее время) или мундир защитного цвета,

  - шаровары укороченные защитного цвета (в кавалерии и у казаков - темно-синего цвета),

  - сапоги высокие, кому положено - со шпорами,

  - фуражка суконная защитного цвета или папаха мерлушковая серая,

  - пальто, башлык, наушники и перчатки.

   При этой форме полагалось иметь шашку на поясной или плечевой (в кавалерии) портупее, наган в кожаной кобуре (или пистолет разрешенной марки), бинокль и офицерскую сумку.

    Довольствие нижних чинов.

   Денежное жалование нижних чинов зависело от занимаемой должности и звания и подразделялось как и офицерское на основное и усиленное. При этом нижние чины гвардии получали на 6 руб. в год больше в мирное время и на 9 руб. больше в военное время.

   Сверхсрочнослужащие, помимо жалованья, получаемого за исполнение должностных обязанностей, как и у нижних чинов, ежемесячно получали дополнительное жалование. Эти выплаты были увеличены в 1911 г. Кроме того, за беспорочную службу в течение 2-х и 10-ти лет сверхсрочнослужащие получали единовременные пособия. Женатые унтер-офицеры и ефрейторы получали дополнительно 72 руб. ежегодно.

    Как и у офицерского состава, у нижних чинов производились фиктивные вычеты на госпиталь и медикаменты.

    Нижние чины могли дополнительно получать деньги в качестве заработной платы при назначении их на работы, при награждении Знаком отличия Военного ордена и Георгиевской медалью «За храбрость» к жалованию полагались ежегодные надбавки, а за участие в Высочайших смотрах и парадах, за совершение похвальных поступков могли выплачиваться единовременные пособия.

   Семейные сверхсрочнослужащие, а в некоторых местностях и солдаты, получали квартирные деньги.

   Вещевое довольствие нижних чинов состояло из обмундирования, амуниции и снаряжения, которые составляли собственность воинской части, и вещей, становившихся после выдачи собственностью владельцев: сапоги, постельное и нижнее белье. Постельное белье нижние чины стали получать с 1906 г.

   Амуниция и снаряжение, к которым относились поясные ремни, патронные сумки, винтовочные ремни, чехлы и т.п. имели различные сроки службы (как правило, 5-10 лет) и выдавались личному составу во временное пользование.

    В соответствии с установленными правилами существовали провиантское, приварочное и чайное довольствие нижних чинов. Горячая пища полагалась 3-2 раза в день и состояла, как правило, из щей и каши. На человека ежедневно полагалось 3 фунта (1 230 г.) хлеба или 2 фунта сухарей, 32 золотника (136 г.) крупы. В гвардии эта норма была увеличена до 48 золотников (205 г.). Вместо хлеба для выпечки на месте могла выдаваться мука. Для приготовления обеда и ужина выдавались приварочные деньги из расчета покупки 0,75 фунта (307 г.) мяса 2 сорта и овощей, масла, сала, перца, соли и пшеничной муки. В 1911 г. эти деньги был несколько увеличены. Кроме провиантского довольствия и приварочных денег, на каждого человека отпускались чайные деньги на покупку 48 золотников (2 г.) чая и 6 золотников (25 г.) сахара, который выдавался только в руки.

    Существующие нормы увеличивались во время военных действий. А при одиночных поездках солдатам выдавались отпускные кормовые деньги по существующим нормам и в зависимости от срока следования.

   До 1908 г. в норму довольствия нижних чинов входила винная порция (водка), полагавшаяся на время учений, лагерных сборов и в военное время. Норма выдачи составляла 3 чарки в неделю, но по желанию могла быть заменена легким виноградным вином, пивом, чайным довольствием или усиленным питанием. В 1908 г. выдача винной порции в мирное время была отменена, а спиртные напитки были изъяты из продажи в солдатских буфетах и лавках.

    Нормы снабжения продуктами в военное время членов семей солдат и унтер-офицеров, призванных по мобилизации, ратников ополчения на одного члена семьи на месяц:

  - Мука ржаная или пшеничная - 28 кг.

  - Крупа разная - 4 кг.

  - Соль - 1,6 кг.

  - Масло растительное - 409,6 г.

  

Униформа и экипировка.

   Опыт Русско-Японской войны показал необходимость изменения и военного обмундирования. Начавшаяся в 1906 г., она продолжалась практически до начала Великой Войны. В 1907 г. был утвержден новый тип летней походной формы: для офицеров - китель однобортный, так называемого американского покроя, застегивающийся на пять пуговиц, с накладными боковыми и нагрудными карманами, защитного цвета и такого же цвета шаровары и фуражка. В 1909 г. суконное защитное обмундирование было установлено и для нижних чинов, при этом вместо кителя они носили суконную рубаху (косоворотку). В том же году ввели правила ношения формы одежды, регламентирующие ее использование в конкретных условиях службы. По правилам военная форма одежды делилась на форму военного и форму мирного времени.

    Форма военного времени была унифицирована для всех родов войск, включая фуражку с кокардой и подбородным ремешком, мундир походный (летом - китель или гимнастерка), шаровары укороченные, сапоги с высокими голенищами (у гусар - ботики), походное снаряжение. Погоны, кокарда, пуговицы, как и само обмундирование, были защитного цвета, за исключением шаровар в кавалерии, имевших серо-синий цвет. На форме военного времени ордена, знаки и лента носились только в тыловых районах. Данную форму носили все военнослужащие, находящиеся в районе боевых действий или в частях, мобилизованных для отправки на фронт. В комплект офицерского походного снаряжения входили шашка на плечевой (в пехоте) или поясной (в кавалерии) походной портупее коричневого цвета, револьвер или пистолет в кожаной коричневой кобуре с походным кожаным коричневого цвета шнуром, бинокль в походной сумке на плечевом ремне и офицерская сумка-планшет. Снаряжение нижних чинов включало вещевой мешок образца 1910 г., водоносную флягу образца 1911 г., поясные образца 1900 г. и нагрудные патронташи образца 1912 г., ружейный ремень образца 1909 г. и бронзовый котелок образца 1910 г. и поясной коричневой кожи ремень.

    Форма мирного времени была более разнообразна. Для генералов и офицеров были установлены четыре формы одежды: парадная, обыкновенная, служебная и повседневная. В гвардии дополнительно имелись бальная парадная форма, а в роте дворцовых гренадер и кирасирских полках, несущих службу во дворце, дополнительно и придворная форма. Для нижних чинов - парадная и повседневная формы были одинаковы.

   В целях экономии средств в 1909 г. приказом по военному ведомству в армейской пехоте и артиллерии (кроме конной, казачьей и конно-горной), инженерных и железнодорожных войсках, а так же в частях вспомогательного назначения проведена унификация парадной и походной формы одежды. При парадной форме на походный мундир или китель защитного цвета настегивался цветной суконный лацкан, цветной воротник и, кому положено, обшлага.

    В армейской кавалерии и гвардии форма одежды была более разнообразна. В армейской кавалерии форма одежды соответствовала наименованию полка и отражала исторические особенности данного вида кавалерии. В гвардии парадная форма одежды была с 1910 г. частично стилизована под униформу 1812 г.

  

Боевая подготовка.

    Боевая подготовка проводилась по определенному плану, который предусматривал разделение учебного года на два периода: зимний и летний, разбитых на несколько этапов. Для обеспечения однообразия обучения разрабатывались единые программы и издавались специальные наставления.

   Обучение солдат, прибывавших на действительную службу, проходило в несколько этапов. На первом этапе, продолжавшемся четыре месяца, осваивалась программа молодого солдата. Привитие профессиональных навыков начиналось с одиночного обучения, которое включало строевую и физическую подготовку, овладение оружием (огневая подготовка, штыковой и рукопашный бой), выполнение обязанностей одиночного бойца в мирное время (несение внутренней и караульной службы) и в бою (служба в дозоре, полевом карауле, действия наблюдателя, связного и т.п.).

    В последующие годы солдаты повторяли то, что они изучали ранее. Приказы требовали «при обучении нижних чинов, будь то молодые, старослужащие, учебной и других команд, придерживаться системы показа и бесед». Главной задачей было «воспитание солдата в преданности Царю и своему долгу, выработка в нем строгой дисциплины, обучение действию оружием и развитие физических сил, способствующих перенесению всех тягот службы». Занятия молодых солдат проходили отдельно от старослужащих. Проводил их ротный командир, иногда один из младших офицеров.

    К сожалению, до Русско-японской войны 1904-1905 гг. в руководящих документах по обучению солдат обязанности младших офицеров не были определены, поэтому они командовали взводами и полуротами лишь на строевых занятиях, а по отношению к новобранцам делали «только то, что прикажут». Только в период военных реформ 1905-1912 гг. резко возросла ответственность младших офицеров, и они были непосредственно включены в процесс обучения и воспитания своих подчиненных. Теперь младшие офицеры в подразделениях непосредственно занимались обучением рядовых и унтер-офицеров.

    На период зимних занятий ротный командир выбирал «учителей молодых солдат» из числа унтер-офицеров или старослужащих из расчета один на 6-10 новобранцев. «Дядьки» должны были обладать многими качествами, среди которых: «спокойствие, беспристрастие, добросердечность, бескорыстность, наблюдательность». «Учителям молодых солдат» предстояло научить новобранца беречь свое здоровье, отучить от дурных привычек, следить за тем, чтобы солдат получал все виды довольствия и т.д. Некоторые ротные командиры считали необходимым подбирать для каждого новобранца двух учителей: один преподавал бы только уставы и занимался с солдатом в часы занятий, а другой - следил бы за каждым шагом солдата в свободное от занятий время. При выборе «учителей молодых солдат» офицерам рекомендовалось, чтобы «один из них был «инородец», которому можно было бы поручить его земляков». Это, безусловно, значительно облегчало одиночную подготовку солдат нерусской национальности. Разделы курса обучения новобранцев «распределялись между учителями в зависимости от их способностей и нравственных данных». Впоследствии, в годы Великой войны в некоторых запасных частях формировались особые команды «учителей молодых солдат». Перед ними ставилась задача организовать занятия так, чтобы «солдаты могли быть поставлены в строй через шесть недель после начала их обучения, и никак не позднее как через два месяца».

    В ходе военных реформ 1905-1912 гг. принимались решительные меры, направленные на совершенствование физического воспитания в войсках. Для достижения физического развития военнослужащих учебные занятия (по гимнастике и фехтованию) и физические тренировки стали проводиться систематически. В зимний период обучения занятия проводились ежедневно в течение всей службы во всех родах войск, а в летнее время, «когда люди и без того имеют много физического труда», занимались ежедневно «лишь по возможности». Продолжительность ежедневных занятий была от получаса до часа. В зимний период обучения, независимо от занятий по одиночной подготовке солдата, считалось необходимым поддерживать боевую готовность целых частей, «для чего производить прогулки, проездки, учения и маневры и маневрирования с боевой стрельбой». Военнослужащие специальных войск, таким образом, получали практику и возможность «выработки практической сноровки и наилучших дел технической работы личного состава, обслуживающего полевые искровые станции, придаваемые к крупным войсковым соединениям». Очевидно, подобная система боевой подготовки в русской армии позволяла систематически обучать одиночного солдата только четыре месяца.

    Второй этап обучения включал совместные действия в составе отделения, взвода, роты и батальона. Боевая подготовка летом осуществлялась в два этапа.

    На первом проводились занятия по родам войск: в пехоте по-ротно – 6-8 недель, по-батальонно - 4 недели, занятия в составе полков - 2 недели. Руководство военного ведомства требовало, чтобы основное внимание при обучении уделялось сознательному усвоению военнослужащими приобретенных ими знаний, навыков и умений, выработке у них сообразительности, выносливости, стойкости и ловкости. Например, командующий войсками Туркестанского военного округа генерал от кавалерии А.В. Самсонов для укрепления здоровья, физического развития и ловкости, необходимых для боевых действий, требовал в летний период «как можно чаще организовывать в лагерях гимнастические игры с выдачей призов, хотя бы недорогих». Значительное место в системе обучения войск летом занимала огневая подготовка. Считалось, что пехота огнем своего ручного оружия должна сама подготовить атаку, поэтому из каждого солдата воспитывали хорошего стрелка. Обучение стрельбе производилось на разные дистанции и по разнообразным целям: одиночным и групповым, неподвижным, появляющимся и движущимся. Цели обозначались мишенями разных размеров и имитировали залегших бойцов, артиллерийские орудия, атакующую пехоту, конницу и др. Обучали одиночному, залповому и групповому огню, стрельбе на все дистанции до 1 400 шагов, а до 400 шагов учили поражать любую цель одним-двумя выстрелами. От офицеров требовали «при подготовительных к стрельбе упражнениях и самой стрельбе вести обучение таким образом, чтобы нижние чины были ознакомлены со всеми видами стрельбы и из-за укрытий».

    Второй этап летних занятий также включал «общие сборы всех трех родов оружия» и делился на четыре недели. В силу целого ряда причин в обучении войск совместным действиям принимали участие далеко не все воинские части. В зависимости от климатических условий командующие войсками военных округов сами определяли сроки перехода от зимних к летним занятиям, а также время отдыха войск.

    С 90-х гг. XIX в. в некоторых военных округах начали проводить зимние подвижные лагерные сборы частей различных родов войск. Учебный год заканчивался проведением так называемых больших маневров. Тактические учения и маневры приобрели особенно большое значение в боевой подготовке войск после русско-японской войны, в связи с выявленными недостатками в обучении новобранцев в резервных частях. Продолжительность батальонных маневров составляла 1-2 суток, полковых маневров – 4-10 суток. На теоретические занятия отводилось не более 10 % общего количества времени, предназначенного для маневров. Кроме общевойсковых, практиковались санитарные, крепостные, десантные (совместно с флотом) учения и маневры, на которых более детально отрабатывались специальные учебные задачи. В 1908 г. были проведены десантные маневры воинских частей Одесского военного округа и морских сил Черного моря с целью «принести пользу, как сухопутным войскам, так и флоту, показать его личному составу, как действовать при выполнении всеми боевыми силами Черноморского театра десантной операции». В 1912 г. там же были проведены большие маневры с последующей высадкой десанта в Одессе, Севастополе и Батуми. Подобные маневры вошли в практику обучения армии и проходили ежегодно.

   Командующие войсками военных округов учили части и соединения на маневрах «только требованиям решительного наступления». Проводились также маневры, в которых принимали участие войска одного или двух-трех военных округов. Из наиболее массовых следует упомянуть маневры 1897 г. под Белостоком, 1899 г. в Варшавском военном округе на р. Бзуре и 1902 г. под Курском, где участвовали войска четырех военных округов. В 1903 г. проводились крупные маневры в Петербургском, Варшавском, Виленском и Киевском военных округах. В 1912 г. прошли последние большие маневры в трех западных приграничных округах и Иркутском военном округе. В маневрах принимали участие 24,5 пехотные дивизии и 2 стрелковые бригады. Но в практике проведения маневров того времени было много серьезных изъянов.

   Были и другие причины, наносившие большой ущерб нормальному ходу боевой подготовки войск. На собрании офицеров Генерального штаба Варшавского военного округа докладчик капитан И. Лютинский отмечал, что «до последней войны на боевую подготовку нижних чинов обращалось вообще мало внимания, а на подготовку одиночного бойца и того меньше». В заключительной сводке комиссии, образованной при штабе 2-й армии, воевавшей в Маньчжурии, были вскрыты причины неудовлетворительной подготовки солдат, среди которых: «1) малая культурность контингента (громадный процент неграмотных); 2) неправильная постановка обучения солдата». Фактически непрерывная подготовка проводилась в течение курса обучения молодых солдат и первого лагерного сбора. Все остальное время было занято тяжелой караульной и внутренней службой и работами в полковом хозяйстве. Причем зачастую нагрузка была излишней. Например, командующий войсками Одесского военного округа генерал от кавалерии А.В. Каульбарс при личной проверке караулов в Николаеве убедился, что во многих случаях пехота гарнизона охраняла пустые здания различных ведомств. Кроме того, в отчете об осмотре войск в 1907 г. генерал-инспектор пехоты отмечал, что «нельзя ожидать надлежащей подготовки молодых солдат, если ротные командиры и офицеры будут опаздывать на занятия или под различными предлогами и вовсе на них не появляться...». Существенный вред делу обучения солдат наносило большое число неграмотных, призывавшихся в войска. «Наделенный от природы, а также историческим складом социально-экономического быта русской жизни богатейшими духовными и физическими силами, наш солдат, - отмечалось в военной литературе, - к глубочайшему несчастью на шей родины, обречен судьбою уступать другим в отношении умственного кругозора и образовательной подготовки». В 1913 г. около трети призванных на военную службу были неграмотными. Когда начались Великая война и всеобщая мобилизация, оказалось, что в России 60 % призывников были неграмотными, тогда как в Германии - 0,04 %, в Англии - 1 %, во Франции - 3,4 %, в САСШ - 3,8 %, в Италии - 30 %. Ограниченность финансовых возможностей военного ведомства не позволяла в рассматриваемый период разместить войска в казармах, что, несомненно, ухудшало боевую подготовку подразделений и частей. С 1887 г. сооружение казарменных помещений было возложено на «войсковые строительные комиссии», действовавшие на основе утвержденного 17 января того же года «Положения о постройке казарм распоряжением войскового начальства хозяйственным способом». Несмотря на огромные трудности, войсковые строительные комиссии частично решили проблему строительства казарм. В то же время это наносило ущерб боевой подготовке войск. Условия расквартирования оставляли желать лучшего. Зачастую было невозможно вести правильное обучение и воспитание войск при неудовлетворительном гигиеническом состоянии. В 1910 г. на постройку отвечающих всем требованиям казарм военному ведомству было выделено в Европейской России и на Кавказе 4 752 682 руб., в Финляндии - 1 241 686 руб., в сибирских округах - 9 114 920 руб. Однако финансирование казарменного строительства в военном ведомстве по остаточному принципу не позволило к началу Великой войны разместить все войска в благоустроенных военных городках, а личному составу заниматься на подготовленных учебных полях и полигонах.

   Еще более отрицательное влияние на ход боевой учебы войск оказывали так называемые вольные работы. «Мы всегда были бедные деньгами, а поэтому на громадную армию отпускали совершенно недостаточные средства, - писал военный министр генерал-лейтенант А.Ф. Редигер. - Поэтому армия и должна была сама себя обслуживать и даже, на вольных работах, сама зарабатывала себе средства на свое пропитание и мелкие нужды солдата». Вольные работы были введены в русской армии Петром I в 1723 г. Рядовым и унтер-офицерам было разрешено наниматься на работы в местах дислокации воинских частей, при этом «штаб-, обер-, унтер-офицерам к такой работе, если сами не пожелают, принуждения отнюдь не чинить». При продолжительных сроках службы вольные работы распространялись очень широко, так как при довольно простой системе обучения нижних чинов считалось, что ущерба боевой подготовке войск они не причинят. Как правило, командир части или подразделения, а иногда и фельдфебель заранее подыскивал какие-либо работы на частном или казенном предприятии или строительстве. В защиту вольных работ раздавались единичные голоса, доказывавшие, что работы эти позволяют поддерживать связь солдата с землей, с деревней, с производством и т.п. Активным противником вольных работ был главнокомандующий войсками гвардии и Петербургским военным округом великий князь Владимир Александрович, приказом которого вольные работы в округе в 1900 г. были «прекращены раз и навсегда». В 1906 г. в связи с сокращением сроков службы, улучшением материального положения войск, увеличением нижним чинам денежного содержания и усилением требовательности к боевой подготовке войск вольные работы были запрещены повсеместно.

   Огромный вред боевой подготовке наносила так называемая хозяйственность. Перевооружение армии, модернизация артиллерии в кон. XIX - нач. XX в. требовали больших расходов. Войска были вынуждены сами себя содержать. Приходилось строить помещения, одевать и довольствовать войска хозяйственным способом «без расходов от казны». Полковые хлебопекарни, сапожные мастерские, шорни, столярные и плотничьи артели стали отнимать «все силы войск и все внимание начальников». Вся служба, в частности ротных командиров, стала заключаться во всевозможных покупках, проверке разных отчетностей. «Драгоценное время, - писала газета, - тратится на ведение прошнурованных, пронумерованных и казенной печатью пропечатанных книг самого разнообразного характера». Все помыслы и устремления командиров были направлены на хозяйственную часть. Например, командир 36-го Сибирского стрелкового полка полковник Быков одновременно получил благодарность «за расположение полка, содержащегося отлично и в полном порядке» и замечание «за неудовлетворительную подготовку обучения полка». Отметим еще один момент, налагавший на армию определенный отпечаток, - усиление ее полицейских функций. Именно в кон. XIX – нач. XX в., в годы царствования Е.И.В. Николая II участие войск в подавлении народных восстаний приобрело массовый характер. Военные газеты писали: «Казармы опустели, войска живут по деревням, по фабрикам, по заводам, военные начальники сделались губернаторами». Командирование войск по городам для оказания помощи полиции, охраны железных дорог, государственных учреждений и т.п. мешали организации и проведению занятий по боевой подготовке. Инспектор кавалерии Великий Князь Николай Николаевич в отчете о деятельности инспекции за 1905 и 1906 гг. подчеркивал, что «во многих полках не имелось возможности в должной степени подготовить новобранцев... и вообще вести занятия правильно и систематически, как то исполнялось до командировок». Кроме того, много солдат находилось в служебных командировках. Из строевых рот назначались денщики не только для своего батальона, полка, но и для офицеров, генералов и военных чиновников различных высших штабов и управлений до военного округа включительно. В 1906 г. в армии состояло 40 тыс. денщиков. Даже после введения нового положения о денщиках оставалось около половины этого числа. Конечно, отрыв солдат от учебы понижал уровень боевой готовности.

    Вопрос профессионально-должностной подготовки офицерского состава русской армии вплоть до начала Великой войны оставался до конца нерешенным. Изданная в 1882 г. Инструкция для занятий с офицерами, представлявшая собой программу тактической подготовки командных кадров и просуществовавшая без изменения до 1904 г., уже не отвечала требованиям боевой практики. В офицерской среде бытовало мнение, что «теоретическая подготовка нисколько не помогает разбираться в обстановке военного времени, так как во время войны неизбежно выводятся из равновесия духовные стороны человека, благодаря чему многое из того, что хорошо известно в мирное время, упускается из виду с первым шагом в поле». Кроме того, офицеры русской армии не отличались хорошей физической подготовкой. Перед Военным министерством была поставлена задача ликвидировать эти недочеты. К началу войны кое-что в этом направлении было сделано. По указанию военного министра в комитете по образованию войск была создана «комиссия по выработке мер для обеспечения нашей армии офицерским и командным составом соответственно требованиям настоящей службы». Комиссия пришла к единодушному мнению о необходимости разработать новый законодательный акт, который бы регламентировал и направлял подготовку офицеров в войсках. К 1909 г. комитет по образованию войск подготовил проект нового наставления для офицерских занятий и передал его на рассмотрение в военное ведомство. После рассмотрения на Военном совете военный министр утвердил документ. По новому наставлению обучение офицеров частей состояло из трех главных разделов: «занятий военно-научных, упражнений в составе воинских частей и особых тактических занятий (сюда же относилась военная игра)». Командиры воинских частей на каждый учебный год планировали занятия с офицерами на зимний и летний периоды. Вся ответственность за организацию и проведение занятий возлагалась на командира части. Они проходили преимущественно в часы занятий с нижними чинами и продолжались не более 3 ч. в день. Зимой они проходили 1 раз в неделю, а в летний период только на частных сборах не более 1 раза в 2 недели. Военно-научная подготовка офицеров, расширение их военных знаний, знакомство с военной литературой, тактико-техническими характеристиками новой техники и вооружения организовывались в той или иной степени в каждой части. В соответствии с возможностями и наличием средств в каждую библиотеку полка выписывали военную литературу, а в офицерские собрания - журналы и газеты. В то же время нельзя не отметить, что библиотеки пополнялись литературой плохо. Военные беседы (сообщения или лекции) проводились, как правило, при штабах воинских частей и на них привлекались не только младшие офицеры, но и начальники всех степеней как в интересах развития дела, так и ради поддержания их авторитета. Темы для бесед выбирались «наиболее жизненные, ближе всего касающиеся вопросов обучения и воспитания подчиненных, тактической подготовки различных родов войск». Для проведения бесед привлекались офицеры Генерального штаба, военные инженеры и представители полевой и крепостной артиллерии. Особенно интересными были доклады офицеров, имевших боевой опыт. Военные беседы обязательно должны были заканчиваться обменом мнений по изложенной проблеме. Такая форма проведения занятий способствовала совершенствованию профессионально-должностной подготовки офицерских кадров. Следующим этапом подготовки офицеров были тактические занятия. Обычно они велись побатальонно под руководством командиров батальонов. На занятиях офицеры упражнялись «в решении задач по Строевому и Полевому уставам, в чтении карт и планов, в решении тактических задач на планах и в поле, производили различного рода разведки, составляли описание маневров и тактических учений и донесения». Большое значение придавали оценке местности в тактическом и инженерном отношении. Ведь «из оценки должно быть видно, почему именно решающий задачу остановился на данном решении, а не на другом». Кроме того, офицеры привлекались к участию в полевых поездках и военных играх. На занятия по возможности приглашались офицеры всех родов войск гарнизона. Опыт Русско-японской войны показал, что «сквозь всю войну, хотя и не резко, проглядывает отдельная мирно-учебная жизнь всех трех родов оружия, которая во время войны выражается в разрозненности действий каждого из них и непонимании друг друга. Там, где нужно бы ударить одним кулаком, каждый род оружия работает по отдельности». Офицеры, имевшие боевой опыт, считали, что совместные занятия офицеров всех родов войск дают возможность установить тесные взаимные контакты. Командиры бригад, отдельных воинских частей, начальники штабов дивизий ежегодно привлекались к военной игре тактического характера под руководством командиров армейских корпусов на срок от 3 до 7 дней. Собирались старшие офицеры в местах, указанных командиром корпуса, или при штабах дивизий под руководством начальников дивизий. К военной игре теперь стали привлекаться и начальники родов войск дивизий и корпусов. Они участвовали в ней под руководством командующих войсками военных округов или более старших начальников. До Первой мировой войны в штабе Киевского военного округа обычно два раза в течение каждого зимнего периода проводилась военная игра офицеров Генерального штаба, которые вызывались в штаб округа в две очереди. Руководителем был генерал-квартирмейстер. В ходе военной игры обозначались действия войск округа и прибывших частей других округов согласно разработанному на случай войны плану стратегического развертывания. Наряду с военной игрой часто проводились крепостные и военно-санитарные игры. Командование крепостей считало желательным, «чтобы офицеры крепостных саперных рот привлекались к участию в крепостной игре, где таковая производится совместно с прочими офицерами гарнизона крепостей». Принципиально новым содержанием наполнились полевые поездки офицеров, которые имели цель: «а) подготовить высших начальников к разрешению стратегических задач преимущественно на предполагаемом театре войны; б) утвердить в строевых начальниках способность к быстрой оценке тактического положения и свойств местности; в) доставлять генералам, офицерам и врачам практику в распоряжении войсками в поле, не отвлекая для того войска от занятий». Полевые поездки разделялись на дивизионные, крепостные, корпусные и окружные. Для совершенствования подготовки старших офицеров кавалерийских частей и специальных войск в дивизиях проводились специально-кавалерийские поездки. Полевые поездки, как правило, заканчивались проведением двухстороннего маневра. Корпусные, дивизионные и специально-кавалерийские полевые поездки проводились ежегодно, крепостные - в разное время года, а окружные - по мере возможности распоряжением командующего войсками с разрешения военного министра. При этом, организуя полевые поездки, командиры разных степеней учитывали региональные условия проведения занятий. Важным направлением в решении проблемы профессионально-должностной подготовки офицерских кадров были специальные занятия в войсках. Например, в 1908/09 учебном году в крепостных воздухоплавательных отделах в специальных занятиях принимали участие от 50 % офицеров в Ивангородской крепости, до 77 % в учебном воздухоплавательном парке, в крепостных воздухоплавательных ротах от 60 % офицеров в Варшавской крепости, до 62,5 % во Владивостоке, в полевых воздухоплавательных батальонах от 49,2 % офицеров в 1-м Восточно-Сибирском, до 82,2 % в 3-м Восточно-Сибирском. На специальных занятиях в воздухоплавательных частях офицеры поднимали и опускали воздушные шары и аэростаты, осуществляли свободные полеты, доставляли на воздушных шарах секретные пакеты, пролетали над городами, фотографировали железные дороги, крепости, проводили метеорологические наблюдения и др. В течение учебного года офицеры совершили 55 полетов, из них 5 ночных и 6 зимних. Офицеры рот искрового телеграфа на специальных занятиях разрабатывали вопросы укладки приборов станции на двуколке для пехоты, кавалерии и артиллерии, настраивали станции на определенную длину волны, усовершенствовали некоторые механизмы системы искрового телеграфа и др. Военный министр требовал от офицеров знакомиться с военным прогрессом в больших армиях, изучать на практике со своими частями все новые приемы применения военной техники.

    Тенденция к качественному улучшению профессионально-должностной подготовки в войсках, имевшая место в изучаемый период, была связана с проведением некоторых мероприятий Военного министерства. Накануне Великой войны главнокомандующий войсками Кавказского военного округа во всеподданнейшем докладе отмечал: «...могу засвидетельствовать повышение качественности и интенсивности работы офицерского состава, что, конечно, следует объяснить повышением служебных требований и улучшением материального положения офицеров». Кроме перечисленных занятий, офицеры совершенствовали свои знания, участвуя в качестве начальников различных степеней в комиссиях по контролю за занятиями в подразделениях и воинских частях. Наряду с подготовкой младшего офицерского состава военное ведомство впервые пыталось принимать меры к повышению военных знаний старших и высших офицеров. С целью обмена опытом по различного рода вопросам оперативного искусства и тактики ежегодно в штабах военных округов проводились лекции, сообщения, беседы. Для практического ознакомления с новейшими артиллерийскими системами начальники дивизий, командиры бригад, начальники штабов корпусов и дивизий командировались один раз в четыре года на три недели на армейские полигоны. Несмотря на предпринятые меры, общевойсковые командиры недостаточно эффективно использовали возможности артиллерии на учениях и маневрах. «Войсковые начальники забывают об артиллерии, - писал в военном журнале артиллерийский офицер, - когда им приходится руководить действиями отряда из всех родов оружия». Никаких других школ и курсов усовершенствования профессионально-должностной подготовки командиров полков, начальников дивизий и командиров корпусов не существовало. И даже в офицерской среде бытовало мнение, что «в нашей армии достаточно получить полк или высшую командную должность, чтобы совершенно обеспечить себя от каких бы то ни было дальнейших требований в теоретической подготовке по военным наукам. С того времени все сводится только к практике, и если кто не занимается добровольно, то он может даже совсем поглупеть, и тем легче, что это нашими уставами, кажется, не возбраняется». Как видим, профессионально-должностная подготовка старших офицеров от командира полка до командира корпуса оставалась весьма ограниченной. Только с 1913 г. в аттестации стали отмечаться результаты обучения на штаб-офицерских и кавалерийских курсах при корпусах и дивизиях. Курсы делились на 4 отделения - ротные, батальонные, полковые и бригадные. Кандидаты на получение соответствующих должностей перед выдвижением должны были проходить обучение на этих курсах. Впервые подобные курсы для кандидатов на должности ротных командиров были введены в 1907 г. в Московском и Киевском округах по предложению военного министра А.Ф.Редигера.

    Высший же командный состав встретил мировую войну, не имея достаточной практики управления войсками в боевых условиях, за исключением лиц, прошедших русско-японскую войну.

  

  

Боевой состав и организация.

     Регулярная армия.

   Пехота. Демобилизация и организационно-штатные мероприятия после русско-японской войны привели к значительным изменениям в составе и штатах пехоты. Первоначально сохранялось разнообразие штатного состава бригад, но состав полков уже к началу 1908 г. был унифицирован. В боевом составе армии насчитывалось 1 302 батальона, в том числе 168 резервных и 56 крепостных. Было признано, что содержание данного количества батальонов мирного времени при существующем бюджете невозможно и в 1909 -1910 г. пехота была резко сокращена - до 1 166 батальонов, из них 128 второочередных (впервые введенных), 146 резервных и 44 крепостных. В связи с изменением политического положения, окончанием перевооружения артиллерии, реорганизации и передислокации войск в 1912 г. это количество было увеличено - до 1172 батальонов, из которых 128 второочередных, 144 резервных и 28 крепостных общей численностью 772 247 человек.

   К началу 1914 г пехота насчитывала 325 полков - 164 пехотных (в т.ч. 64 второочередных), 12 гвардейских пехотных, 16 гренадерских, 4 гвардейских стрелковых, 120 стрелковых, 8 крепостных, 1 резервный и насчитывала 1 172 батальона. Все полки содержались по 4 штатам мирного времени - сокращенному (107 нижних чинов в роте), нормальному (120 нижних чинов), усиленному (168), полному (200 человек). По сокращенному штату содержались части второочередных и крепостных войск, по нормальному - части гвардии и часть сибирских стрелковых полков, по усиленному - части приграничных полков, по полному - часть войск на Дальнем Востоке и Одесском ВО.

   Пехотный (гренадерский, гвардейский) полк состоял из 4 пехотных батальонов, пулеметной роты, команды саперной и связи, команды конной разведки, нестроевой роты (обоза).

   Стрелковый (гвардейский стрелковый) полк включал 2-4 стрелковых батальона, пулеметную роту, команды саперную и связи, команду конной разведки, нестроевую роту.

    Крепостной пехотный полк состоял из 2-х батальонов.

   Батальон включал 4 роты, рота - 4 взвода. Численность личного состава военного времени – 4-5 офицеров и 238 нижних чинов, из них 222 строевых. Численность в мирное время зависела от дислокации и типа батальона.

    Крепостной и резервный пехотный батальоны включали в мирное время 4-5 рот.

    Пехотные и стрелковые полки сводились в бригады по 2-4 полка.

   Пехотная бригада включала 2 пехотных полка и входила в состав пехотной дивизии. Управление бригады состояло из командира бригады (генерал-майор), штаб-офицера Генерального штаба, 1 адъютанта (обер-офицер).

   Стрелковая бригада могла быть отдельной, либо входить в состав стрелковой дивизии. Стрелковая бригада стрелковой дивизии не отличалась по организационно-штатному составу от пехотной бригады пехотной дивизии. Отдельная стрелковая бригада включала 4 полка двухбатальонного состава и артиллерийский стрелковый полк. Управление отдельной стрелковой бригады состояло из командира бригады (генерал-майор), штаб-офицера Генерального штаба, 2-3 старших адъютантов (обер-офицеров).

   Резервная бригада включала 4 батальона, содержащихся в сокращенном составе и артиллерийский резервный дивизион. Из 35 резервных бригад в военное время разворачивались 35 резервных дивизий. Управление резервной бригады состояло из командира бригады (генерал-лейтенант/генерал-майор), штаб-офицера Генерального штаба, 1-2 старших адъютантов (обер-офицеров).

    Кавалерия. Успешные действия русских кавалерийских отрядов, действия японской кавалерии по поддержке пехоты стали причиной тщательного изучения организации и перспектив развития кавалерии. Решено было, что каждый корпус должен иметь свою войсковую кавалерию, предназначенную не только для ведения разведки, но и для развития успеха. Поэтому в 1908-1910 гг. была проведена крупная реорганизация кавалерии. Количество регулярных полков при этом не менялось. Одновременно всем полкам вернули их исторические наименования и особенности парадной формы.

   На 1 декабря 1914 г. кавалерия российской армии включала 67 полков регулярной кавалерии, в том числе 10 гвардейских, 18 армейских гусарских, 21 армейский драгунский, 17 армейских уланских и 1 конный, всего 394 эскадрона. Вместе с 3 гвардейскими казачьими и 16 казачьими полками они входили в состав регулярных кавалерийских дивизий по 2 бригады в каждой и отдельных бригад. Кроме того уже в мирное время имелись три бригады кавалерийского запаса. Всего в кавалерии насчитывалось 85 030 человек.

   Кавалерийский полк остался в прежней организации. Он включал 6 эскадронов, сведенных в 2 дивизиона для удобства управления.

   Кавалерийская бригада включала два кавалерийских полка. Из входящих в состав дивизии бригад первая обычно включала драгунский и уланский полки, а вторая - гусарский и казачий. Управление кавалерийской бригады было аналогично управлению пехотной бригады.

    Пулеметные части. Пулеметная рота пехотного (стрелкового) полка включала 4 взвода по 2 пулемета в каждом, всего 8 пулеметов. Личный состав 1 командир роты (капитан), 4 субалтерн-офицера, 1 фельдфебель, 5 старших и 4 младших унтер-офицера, 8 ефрейторов, 41 строевой и 8 нестроевых нижних чинов - всего 72 человека. На вооружении - 8 пулеметов «Максим» образца 1910 г.

   Пулеметная команда кавалерийской дивизии отличалась от пулеметной роты только наличием вьючных пулеметов и большего количества строевых лошадей.

    Броневые войска.

    Автопулеметные части. В 1910 г., после дополнительных испытаний, на вооружение 1-й автомобильной роты были приняты 2 бронеавтомобиля: Шаррон-Накашидзе и Руссо-Балт тип «С». В 1912 г. бронеавтомобили были выделены из состава автомобильных рот в отдельные подразделения (автопулеметные взводы и роты). На начало 1914 г. в армии состояли 1-я и 2-я автопулеметные роты и три (8-10-й) автопулеметных взвода. Всего на вооружении армии был 41 бронеавтомобиль, из них 12 пушечных.

   Бронепоезда. Использование бронепоезда в заключительных сражениях русско-японской войны позволило накопить опыт и выдвинуть требования к проектированию серийных бронепоездов. К началу 1915 г. были построены и находились в эксплуатации 5 бронепоездов, приданных железнодорожным ротам. Имелись:

1) Бронепоезд № 3 «Святой Георгий Победоносец» при Собственном Е.И.В.

    железнодорожном полку,

  2) Бронепоезд № 1 «Хунхуз» - при 1-м Сибирском железнодорожном батальоне,

  3) Бронепоезд № 2 «Забайкалец» - при 2-м Сибирском железнодорожном батальоне,

  4) Бронепоезд № 4 «Витязь» - при 1-м железнодорожном батальоне,

  5) Бронепоезд № 5 «Генерал Скобелев» - при 1-м Туркестанском железнодорожном

      батальоне.

   Каждый бронепоезд рассматривался как отдельное боевое подразделение и имел в своем составе боевую часть из 2-3-х броневагонов и бронепаровоза с экипажем, и тыловую часть - несколько грузовых и пассажирских вагонов и два обычных паровоза. Вне боя все передвижения бронепоездов осуществлялись с помощью обычных паровозов с целью сбережения ресурса бронепаровоза, а экипаж перевозился в пассажирских вагонах.

    Артиллерия.

    Полевая артиллерия.

    Пешая артиллерия. После окончания русско-японской войны продолжалось перевооружение полевой пешей артиллерии на скорострельные полевые орудия. В дополнение к легким батареям в состав полевой артиллерии после войны были включены мортирные батареи. С 1910 г. двухбатарейные мортирные дивизионы включались в состав армейских корпусов. После производства достаточного числа орудий, с 1912 г. эти дивизионы стали переводиться в артиллерийские бригады дивизий.

    Личный состав батареи в военное время 4 офицера и 215 нижних чинов, 175 лошадей. В мирное время в батарее должно было быть 4 офицера и 155 нижних чинов.

   К 01.01.1914 г. было 3 гвардейские, 4 гренадерские, 45 легких и 14 стрелковых артиллерийских бригад.   

   В артиллерийских бригадах второй очереди в мирное время имелось штатное количество орудий, но запряжкой и личным составом были обеспечены лишь 2/3 орудий

   Резервные артиллерийские дивизионы, разворачиваемые в военное время в артиллерийские бригады резервных дивизий, имели, как правило, по 48 пушек.  

     Тяжелая полевая артиллерия начала создаваться в 1910 г. С этого времени в корпуса включались тяжелые артиллерийские дивизионы. В тяжелом артиллерийском дивизионе было 3 батареи - 1 тяжелая пушечная, 2 тяжелые гаубичные.

     В каждой тяжелой батарее по 4 орудия, 4 офицера, 270 рядовых и 219 лошадей.

   Полевая конная артиллерия. Всего к 1914 г. насчитывалось 4 гвардейских и 22 армейских конно-артиллерийских батареи по 6 орудий и 3 конно-мортирных дивизиона из 2 батарей по 6 гаубиц. Имелись и казачьи батареи, также вооруженные конными пушками, часть из которых была сведена в казачьи артиллерийские дивизионы. Кроме того, имелось 5 конно-горных батарей, вооруженных горными пушками и горный конно-мортирный дивизион.

     Горная артиллерия. Горная артиллерия входила в Кавказские пехотные и гренадерскую дивизии, в некоторые пехотные, стрелковые дивизии и бригады. Батарея горной артиллерии включала 3 взвода по 2 орудия - всего 6 орудий (пушки или гаубицы).

    Тяжелая (осадная) артиллерия. Осадная артиллерия к 01.01.1909 г. включала 5 полков осадной артиллерии - 2 в Европе (Киев и Двинск), 1 на Кавказе (Александрополь) и 2 на Дальнем Востоке (Чита и Хабаровск).

    Всего предложено было ограничиться, исходя из финансовых возможностей, не более чем 620 орудиями - по 200 в европейских, 120 в кавказском и 100 в дальневосточных полках. В 1912 г. было решено несколько изменить соотношение орудий. Планировалось иметь 300 орудий в Европе, 120 на Кавказе и 180 на Дальнем Востоке. К 01.01.1914 г. в 5 полках осадной артиллерии имелось 462 орудия. Боевой состав этих полков весьма разнообразен. В военное время каждый такой полк разворачивался в осадный парк из нескольких бригад по 24-36 орудий в каждой.

   Минометы. К 01.12.1914 г. было произведено 112 «мортир ближнего боя» калибра 152 мм. Они были отправлены в крепости Кушка, Гродно, Ковно, Брест-Литовск, Карс, Александрополь.

   Зенитная артиллерия. К началу 1914 г. в войсках было сформировано 4 батареи 57 мм. зенитных пушек. Все батареи находились в Санкт-Петербургском округе и использовались для исследования способов огня по воздушным целям. Батарея противовоздушной артиллерии имела 2 взвода по 2 орудия и взвод управления огнем.

    Инженерные войска и службы.

    Инженерные войска предназначались для обеспечения боевых действий основных родов войск: строительства полевых укреплений, установки заграждений, в том числе минных, строительства мостов и переправ, а также уничтожения созданных противников препятствий, обеспечения связи между различными частями войск. К инженерным войскам относилась до 1914 г. и авиация.

    Саперные войска. В 1914 г. в каждом армейском корпусе имелся саперный батальон. Всего было 36 саперных батальонов, из них один отдельный.

   Саперный батальон включал 3 (в кавалерийских корпусах 2, в гвардии 4) саперные роты, телеграфную роту, прожекторную (электроосветительную) команду и полевой инженерный парк (передвижной запас инженерного имущества). Саперная рота (4 взвода) по численности личного состава соответствовала обычной пехотной роте, как в мирное, так и в военное время. Всего в саперной роте 238 человек, из них 3 офицера, 20 унтер-офицеров и 215 солдат. В батальоне же в мирное время имелось до 26 офицеров и до 513 нижних чинов (1 181 нижний чин в военное время).

   Конно-саперный отряд придавался кавалерийской дивизии. Личный состав его примерно соответствовал по численности саперной роте из 2 взводов.

   Минные роты. Имелись в составе крепостных войск. Всего было 18 рот, предназначенных для ведения минной войны - закладки фугасов, прокладки минных и контрминных галерей. Численность и состав - соответствует обычной саперной роте.

    Понтонные парки. Понтонные части в мирное время были приписаны к некоторым корпусам, а в военное время передавались корпусам и армиям по мере необходимости. В 1914 г. имелось 9 батальонов (по 2 роты) и 1 отдельная понтонная рота.

    Войска связи. Войска связи включали телеграфные и телефонные части, а также части искровой связи (радиосвязи). Телеграфная рота саперного батальона состояла из 3-4 отделений (2 шестовых и 1-2 кабельных), которые в свою очередь делились на 2 строевых взвода и 1 мастеровой. Всего по штатам военного времени в роте с 1 кабельным отделением насчитывалось 7 офицеров и 224 нижних чина. По штатам корпусу полагалось иметь 20 телеграфных, более 190 телефонных аппаратов, 130 двуколок. По обеспечению штатными средствами связи русский корпус превосходил корпуса всех остальных воевавших государств. Распределялись эти средства следующим образом:

  1. Штаб корпуса - 5 телефонных аппаратов, центральную станцию (коммутатор), около

      15 км. кабеля.

  2. Штаб пехотной дивизии (в дивизионной команде связи) - 9 телефонных аппаратов,

      центральную станцию (коммутатор), около 12 км. кабеля.

  3. Пехотный полк (в полковой команде связи) - 9 телефонных аппаратов, центральную

      станцию (коммутатор), около 10 км. кабеля.

  4. Саперная рота - 4 телефонных аппаратов, центральную станцию (коммутатор), около

      10 км. кабеля (могли использоваться для обеспечения связи частей дивизии, если рота

      придавалась дивизии).

  5. Телеграфная рота - 16 телеграфных, 72 телефонных аппарата и около 150 км.

      телеграфного и телефонного кабеля (эти средства использовались, в основном для

      обеспечения связи корпуса с соседями и вышестоящими штабами).

   В кавалерийских (казачьих) дивизиях на оснащении команд связи состояло 2 облегченных телеграфных аппарата, 9 телефонных аппаратов, и около 30 км. кабеля. В кавалерийских полках имелись 2 облегченных телеграфных аппарата, 6 телефонных аппаратов. Облегченные телеграфные аппараты предполагалось использовать для подключения к стационарным телеграфным линиям связи, в том числе и на вражеской территории, для передачи срочных донесений при ведении разведки и проведения рейдов. Однако во время войны выявилось, что облегченные аппараты перегорают при подключении к стационарным линиям связи.

   Кроме телефонов и телеграфов, к 1914 г. в армии стала широко использоваться и радиосвязь. К 01.12.1914 г. имелось 8 отдельных искровых рот, которые в мирное время были приписаны к некоторым корпусам, а в военное время переходили в распоряжение штабов армий и фронтов.

   Рота искрового телеграфа состояла из 2 отделений по 4 радиостанции в каждой, учебной команды и мастерской. Радиостанции монтировались на конных двуколках или автомобилях (в каждой роте имелось не менее одной радиостанции на автомобилях). Радиостанциями, прежде всего, планировалось обеспечивать штабы фронтов, армий и корпусов, кавалерийских дивизий, а в дальнейшем - и штабы пехотных дивизий. Начиная с 1912 г. проводились опыты и по оснащению радиостанциями дирижаблей. Было закуплено 7 легких радиостанций для данных целей, а кроме того имелось 140 полевых (из них 20 автомобильных), 30 легких кавалерийских (16 - на автомобилях) и 25 стационарных крепостных радиостанций.

   Огнеметные части. До войны не было создано отдельных огнеметных частей. 6 огнеметов были переданы в крепостные саперные роты, 12 - в саперный батальон 7 армейского корпуса. Считалось, что огнеметы могут использоваться саперами при осаде и обороне крепостей.

    Железнодорожные части. В мирное время имелись следующие части: Собственный Его Императорского Величества железнодорожный полк из двух батальонов, 1-я (1-й, 2-й, 3-й батальоны), 2-я (4-й и 5-й батальоны), Туркестанская (1-й и 3-й Туркестанские батальоны) бригады, 1-й и 2-й Сибирские, 2-й Туркестанский, 1-й и 2-й Кавказские батальоны, Кушкинская железнодорожная рота. Батальоны были, как правило, пятиротного состава. В 11 железнодорожных парках хранилось более 1 850 км. железнодорожных путей, 249 паровозов, более 12 тыс. платформ и вагонеток. По расчетам на каждый корпус должно было приходиться не менее 190 км. путей (из них около 30 км. для паровой тяги). При Собственном Е.И.В. железнодорожном полку, 1-м, 1-м и 2-м Сибирских и 1-м Туркестанском железнодорожных батальонах имелись блиндированные поезда (бронепоезда) - всего 5.

    Автотранспортные части. В 1909 г. формируется Первая Учебная Автомобильная рота. Автомобильные части начали формироваться в 1910 г., первоначально в качестве пятых рот при 1,2,3,4,5-м железнодорожных батальонах. В июле 1911 г. было произведено первое испытание грузовиков, принимаемых на вооружение русской армии. Осознав широкие возможности автотранспорта, командование в 1912 г. предложило увеличить число автомобильных рот до 44 (37 корпусных и 7 армейских). Подготовку личного состава проводили в существовавших ротах и Санкт-Петербургской Учебной автомобильной роте. В 1912 г. при Учебной автомобильной роте был организован офицерский курс, преобразованный в ходе войны в офицерскую автошколу с отделением для рядовых. К началу войны, однако, развертывание автомобильных войск не было закончено. Имелось всего 10 рот (в Гвардейском, Гренадерском, 1 и 2-м кавалерийских, в двух Туркестанских корпусах, 1-м и 6-м Сибирском корпусе, 1-м и 14-м армейских корпусах), 6 отдельных команд для обслуживания автотранспортом штабов и учреждений Военного ведомства и учебная рота. Всего к началу войны имелось 1 290 грузовых, 67 легковых автомобилей и 60 специальных. В 1911 г., после дополнительных испытаний, на вооружение 1-й автомобильной роты поступили 2 пулеметных бронеавтомобиля «Руссо-Балт» тип «С». В 1912 г. броневые автомобили были выделены из состава автомобильных рот в отдельные подразделения (автопулеметные взводы и роты).

   Автомобильная рота включала 3-4 автомобильных взвода и мастерскую. В ней имелось 44-82 грузовых и 4 легковых автомобиля, а также 6 специальных автомобилей. По штату военного времени в ней должно было быть 11 офицеров, 4 чиновника и 206 нижних чинов.

    Тыловые войска и службы.

    Обозные войска. В каждом корпусе в 1910-1911 гг. был создан обозный батальон, итого 37 батальонов к 1915 г. В военное время обозный батальон объединял части подвоза и снабжения. Всего к 1914 г. имелось 44 батальона, часть из которых предназначалась для создания в военное время армейских и фронтовых частей снабжения.

   Медицинская служба. Медицинская служба комплектовалась военными врачами. В полках, крепостях и бригадах имелись лазареты, в военное время развертывалась сеть полковых, дивизионных, корпусных и тыловых госпиталей.

    Ветеринарная служба. Как и все армии того времени, русская использовала большое количество лошадей для транспортировки грузов, орудий, а также в качестве верховых. Поэтому к ветеринарной службе предъявлялись высокие требования. Ветеринарные отделения были при каждой пехотной и кавалерийской дивизии, в корпусах и военных округах.

    Артиллерийские парки. Для снабжения боеприпасами в период войны создавались артиллерийские парки, которые делились «летучие», подвижные и местные. Летучие парки имелись в каждой артиллерийской бригаде или стрелковом артдивизионе. В военное время на базе таких парков развертывались парковые артиллерийские бригады по 3-4 парка в каждой. Части конной артиллерии в мирное время парков не имели, их летучие парки имелись только в кавалерийских корпусах, а остальные части кавалерии снабжались из парков своего корпуса. Летучие парки предназначались для обеспечения частей всеми видами боеприпасов, в том числе и стрелковыми. Подвижные парки (по 2 на корпус) предназначались для пополнения запасов летучих парков. И наконец, местные парки - для пополнения запасов подвижных парков. К началу 1914 г. начальником ГАУ генералом Маниковским было проверено состояние всех видов парков, создана система учета расхода снарядов.

    По принятым нормам снабжения на каждое легкое орудие (полевую или конную пушку, горную пушку, гаубицу) полагалось иметь запас в 1 000 снарядов, из них 572 в местных парках, остальные - в зарядных ящиках батарей и летучих парках. Принятое решение о повышении количества снарядов на орудие до 1 500 шт. было выполнено только в отношении легких полевых гаубиц. Тяжелые орудия имели разный запас снарядов, от 1000 снарядов для 6 дм. орудий, до 600 снарядов на 8 дм. системы и 400 снарядов на 11 дм. орудия. Увеличения запасов тяжелых снарядов не предусматривалось.

     Крепостные войска.

     Первые четыре года по окончании русско-японской войны (1905-1909 гг.) не ознаменовались в русском крепостном строительстве никакими существенными новшествами: теоретические обсуждения различных крепостных вопросов и упомянутые выше опыты не дали за этот срок вполне твердых данных, которые могли бы сразу проводиться в жизнь, и потому в русских крепостях за этот промежуток времени производились лишь текущие работы по окончанию уже начатых сооружений или некоторые наметившиеся усовершенствования в деталях уже возведенных ранее построек.

   Зато в различных комиссиях усиленно обсуждался вопрос о реорганизации всех крепостей вообще и в частности о проектировании новых. Так как Порт-Артур был крепостью по существу приморской, то первое внимание правительства привлекли приморские крепости. Все существовавшие в России до русско-японской войны приморские крепости обладали чрезвычайно крупными недостатками, главнейшим из которых был разношерстность и устарелость артиллерийского вооружения; другим недостатком было то, что управление приморскими крепостями всецело находилось в руках сухопутного ведомства; морское же ведомство имело к этим крепостям лишь косвенное отношение. Морское ведомство настаивало на передаче ведения приморскими крепостями в его руки, но военное министерство цепко держалось за эти крепости и не желало их передавать в другие руки. Многолетние обсуждения закончились созданием в прибрежных крепостях должности морского коменданта, которому подчинялся приморский фронт крепости. Согласно инструкции 1910 г. при морской атаке главным в крепости назначался морской комендант, при сухопутной - комендант.

   Одновременно с приморскими крепостями подверглись обсуждению и крепости сухопутные, нуждавшиеся в больших совершенствованиях. Но кроме совершенствования некоторых старых крепостей в 1907 г. возник вопрос и о создании новой крепости в Гродно, стратегическое значение которой вытекало из ее флангового положения относительно направления немцев на Брест-Литовск. Усиленно принялись за крепостное дело с 1909 г. В этом году был составлен новый план дислокации войск, а в связи с ним и план стратегического развертывания армий в случае войны. С этими планами неразрывно был связан вопрос и о крепостях. Предположено было упразднить Варшавский укрепленный район в лице образовавших его крепостей Варшавы и Зегржа, оставив лишь третью крепость Новогеоргиевск, которую реорганизовать в обширную современную крепость, способную держаться в изолированном состоянии в начальный период войны до выручки армиями, закончившими свое сосредоточение и развертывание по линии усовершенствованной крепости Ковно, вновь построенной крепости Гродно и усовершенствованного Брест-Литовска. Ивангород был предположен к упразднению, а малую крепость Осовец решено было несколько развить и усовершенствовать. Тогда же были утверждены 3 проекта фортов, учитывавших новейший опыт крепостной войны и приспособленных для постепенного строительства. Но финансирование крепостного строительства шло по остаточному принципу. Поэтому к работам по возведению новой крепости Гродно и по расширению Новогеоргиевска, Брест-Литовска и Ковно приступили главным образом летом 1913 г. Ковно, например, оказалась в совершенно незаконченном виде, Гродно тоже была не закончена. Брест-Литовск в несколько лучшем виде, но и в нем далеко еще не были окончены все работы, предусмотренные проектом. В более законченном виде были Новогеоргиевск и Осовец.

    Крепостные пехотные части претерпели максимальные изменения в рассматриваемый период и включали к началу 1912 г. 2 крепостные пехотные бригады (по 2 полка), 4 крепостных пехотных полка и 11 отдельных батальонов - всего 28 батальонов пятиротного состава. В военное время все батальоны разворачивались в полки из 4-5 батальонов. Количество и состав крепостной пехоты зависел от класса и стратегического значения крепости или укрепленного пункта.

   Крепостная артиллерия включала 3 бригады, 8 полков и 60 батальонов, а всего 253 роты. На вооружении крепостной артиллерии было 7 073 орудия. Количество и состав артиллерийского вооружения определялось классом и стратегическим значением крепости. По штатам военного времени в роте насчитывалось 6 офицеров и 328 нижних чинов.

    Крепостные инженерные части содержались для выполнения фортификационных или других работ, обеспечения связи и воздушной разведки. Основной войсковой частью инженерных войск были роты - саперные, минные, воздухоплавательные и связи.

     Резервные войска.

     Предназначенные в мирное время для обучения личного состава, находящегося в запасе и подготовки к развертыванию войск по штатам военного времени, резервные войска на 01.12.1914 г. насчитывали 36 резервных бригад четырехбатальонного состава, 1 отдельный резервный полк, 1 отдельный резервный артиллерийский дивизион, 7 отдельных резервных саперных батальонов.

   В военное время каждая бригада разворачивалась во второочередную дивизию, а командир бригады становился начальником дивизии. При этом каждая рота развертывалась в батальон, а батальон - в полк. Пятые роты формировали запасные батальоны.

    В 1910 г., после реорганизации артиллерии, резервные артиллерийские бригады были расформированы и отдельные резервные артиллерийские дивизионы были переданы в подчинение командирам резервных бригад. Каждый артиллерийский дивизион в военное время разворачивался во второочередную артиллерийскую бригаду.

   Резервные саперные батальоны предназначались для переподготовки запасных всех инженерных специальностей и в военное время развертывали саперные, понтонные и части связи.

    Запасные войска.

    Для подготовки в военное время призывного контингента из числа запасных, новобранцев и ратников государственного ополчения, а также для отправки их в действующие части в составе маршевых частей, создавались запасные части - запасные батальоны в пехоте и инженерных войсках, запасные батареи в артиллерии. В кавалерии и конной артиллерии запасные части имелись уже в мирное время, что объяснялось особенностью подготовки личного состава и коней для службы в строю. Формирование запасных частей начиналось с началом мобилизации.

    В военное время формировались 480 запасных батальонов, 67 эскадронов, 55 сотен, 50 артиллерийских запасных батарей, 14 саперных батальонов, 2 запасных воздухоплавательных батальона. В этих частях и подразделениях проводилась подготовка пополнения для восполнения потерь в действующих войсках. Пополнение в войска отправлялись маршевыми подразделениями.

    Высшие соединения и объединения.

    Военные округа. Количество и границы военных округов после русско-японской войны не менялись. Имелись 12 военных округов и 2 военные области: Петербургский, Виленский, Варшавский, Киевский, Одесский, Московский, Казанский, Кавказский, Туркестанский, Омский, Иркутский, Приамурский военные округа и области: Квантунская военная область, Область Войска Донского.

  Командующие военными округами на 1914 г.:

  Петербургский: ген-адъют., ген от инфантерии Е.И.В. ВК Константин Константинович

  Виленский: ген. от кавалерии Жилинский Я. Г.

  Варшавский: ген-адъют., ген. от артиллерии Иванов Н. И.

  Киевский: ген-адъют., ген. от инфантерии Рузский Н.В.

  Одесский: ген. от кавалерии Брусилов А.А.

  Московский: ген. от кавалерии Плеве П.А.

  Казанский: ген. от артиллерии Никитин В. Н.

  Кавказский: ген-адъют., ген от кавалерии Е.И.В. ВК Николай Николаевич

  Туркестанский: ген. от кавалерии Самсонов А.В.

  Омский: ген. от кавалерии Шмидт Е. О.

  Иркутский: ген. от инфантерии Эверт А.Е.

  Приамурский: ген-адъют., ген. от инфантерии Лечицкий П. А.

  Область Войска Донского: ген. от кавалерии Покотило В. И.

  Квантунская воен. область: ген.-лейтенант Долгов Д. А.

      Всего в РИА к началу 1914 г. было 3 гвардейские пехотные дивизии, 4 гренадерские дивизии, 25 пехотных дивизий, 14 Сибирских стрелковых дивизий - 46 дивизий первой очереди, 16 пехотных дивизий 2 очереди, 1 гвардейская стрелковая, 5 армейских стрелковых бригад, 2 Финляндские, 2 Кавказские, 7 Туркестанских стрелковых бригад - 17 стрелковых бригад, 1 пластунская (пешая казачья) бригада, 35 резервных пехотных бригад, 1 резервный полк, 2 гвардейские кавалерийские, 15 армейских кавалерийских и 5 казачьих дивизий, всего 22 кавалерийских и казачьих дивизии и 6 отдельных кавалерийских и 5 казачьих бригад, 2 конные бригады, 5 осадных артиллерийских полков, 2 крепостные пехотные бригады, 4 крепостных пехотных полка. Личный состав армии мирного времени в 1914 г. составлял 1 259 411 человек.

   Фронт. Опыт боевых действий 1904-1905 гг. подтвердил необходимость промежуточной инстанции управления между ставкой главнокомандования и армиями, создание которой предусматривалось в русской армии еще до войны. Объединяя несколько армий и, как правило, 1-2 кавалерийских корпуса, фронт предназначался для действия на отдельном стратегическом направлении. Возглавлял фронт Главнокомандующий фронтом со своим штабом. Фронтовое управление включало штаб и аппарат главного начальника снабжения армий фронта. Имелось также управление главного священника армий фронта. Лично при Главнокомандующем фронтом состояли генерал-майор и полковник для поручений, а также 2 адъютанта (обер-офицеры), а при начальнике штаба - адъютант (обер-офицер).

     Штаб фронта состоял из двух управлений-

  1. Генерал-квартирмейстера: оперативное, разведывательное и военно-цензорское отделения,

  2.  Дежурного генерала: инспекторское и общее отделения. Кроме того в его ведении находились военно-судебная часть, комендант главной квартиры и типография.

   Главному начальнику снабжения армий фронта подчинялись: начальник военных сообщений, начальник артиллерийского снабжения, интендант, начальник санитарной части, начальник ветеринарной части, главный казначей, главный полевой контролер со своими службами, а также главный уполномоченный общества красного креста.

     Армия. Боевой состав армий зависел от их задач и мог составлять до 4-5 армейских корпусов, 3-4 кавалерийские дивизии, артиллерийские части. Положение о полевом управлении войск предусматривало возможность иметь на ТВД и отдельные армии, подчиняющиеся непосредственно Верховному Главнокомандующему.

      Во главе армии стоял Командующий армией со штабом.

     Корпуса и дивизии.

     Армейский корпус мирного времени включал несколько пехотных частей (2-3 пехотные дивизии и 1 стрелковую бригаду, 1-2 дивизии и 1-2 резервные бригады, 2 стрелковые дивизии, 2-3 стрелковые бригады), кавалерию (дивизию, бригаду, полк, дивизион), дивизион тяжелой полевой артиллерии или мортирный дивизион, саперный батальон, в большинстве корпусов - и корпусной авиационный отряд.

     Армейский корпус 1914 г. военного времени должен был включать 2-3 дивизии или 2 дивизии и стрелковую бригаду (в некоторых случаях - 4 отдельные стрелковые бригады), кавалерийскую бригаду или 2 казачьих полка, тяжелый артиллерийский или мортирный дивизион, авиационный отряд, саперный батальон, обозные и тыловые части.

    Пехотная дивизия к 1914 г. включала 2 пехотные бригады по 2 полка, артиллерийскую бригаду, саперную роту (только в военное время), 1-2 сотни из состава казачьего полка (только в военное время), тыловые части. Всего 21 000 человек, 32 пулемета, 36 пушек и 12 гаубиц. Пехотная дивизия второй очереди отличалась составом артиллерии. Артиллерийская бригада пехотной дивизии 2-й очереди, как правило, имела 48 пушек.       

    Стрелковая дивизия имела 2 стрелковые бригады по 2 полка, артиллерийскую бригаду, саперную роту (только в военное время), 2 сотни из состава казачьего полка (только в военное время), тыловые части. Всего до 22 000 человек, 32 пулемета, 36 легких и 12 горных пушек, 12 гаубиц.

   Отдельная стрелковая бригада включала 4 полка двухбатальонного состава и артиллерийский стрелковый дивизион, тыловые части. В бригаде до 10 000 человек, 24 орудия (18 пушек и 6 гаубиц).

   Кавалерийский корпус. На начало 1914 г. было два кавалерийских корпуса по 2 кавалерийских дивизии, конно-мортирному артиллерийскому дивизиону, саперному отряду и особому авиационному отряду в каждом.

    Кавалерийская дивизия военного времени состояла из 2 бригад по 2 кавалерийских полка в каждой, конноартиллерийского дивизиона из двух батарей, конно-саперного отряда, отряда связи, пулеметной команды. Всего 24 эскадрона и сотни, 8 пулеметов, 12 конных орудий, 4 950 человек.

      Иррегулярные войска.

      Казачьи войска. Казачьи войска - уникальный вид войск, исторически сложившийся в России. Казаки имели свое особенное организационное устройство и несли службу на особых условиях. Занимая определенную территорию, называемую областью, казаки образовывали так называемые казачьи войска: Донское (центр - г. Новочеркасск), Кубанское (г. Екатеринодар), Терское (г. Владикавказ), Астраханское (г. Астрахань), Уральское (г. Уральск), Оренбургское (г. Оренбург), Сибирское (г. Омск), Амурское (г. Благовещенск), Семиреченское (г. Верный), Забайкальское (г. Чита), Уссурийское (г. Владивосток) и Енисейское (до 1914 г. - казаки Иркутской и Енисейской губерний, г. Иркутск). Кроме того имеется Якутский городовой казачий полк (300 из общего числа 3 000 чел.), входивший в ОКВС и находящийся в ведении МВД. Казачьи войска подразделялись на округа или отделы, в пределах которых находились казачьи станицы и хутора. Во главе всех органов власти стояли атаманы. Станичные и хуторские атаманы выбирались казаками на сходах. На них же выбирались станичное правление и суд.

    Во главе каждого войска стоял войсковой наказной (назначенный) атаман, который руководил войском через состоящее при нем войсковое правление. За исключением войска Донского, наказными атаманами казачьих войск назначались: наместник на Кавказе - Кубанского и Терского; Туркестанский генерал-губернатор - Семиреченского; командующие соответствующими военными округами - находившимися на их территориях войсками. Атаманом всех казачьих войск по традиции считался Наследник-Цесаревич. Фактически общее управление казачьими войсками осуществлял Казачий отдел Главного штаба (мобилизацией и боевой подготовкой ведало Главное управление Генерального штаба). Общая численность казаков на 01.12.1914 г. составляла 4 443 тыс. чел. Казаки несли службу все без исключения и военнообязанным казак состоял до тех пор, пока ему позволяло здоровье. (Единственная часть казаков, к которой это не относилось - так называемые торговые казаки, занимавшиеся торговой или промышленной деятельностью. Они освобождались от действительной службы и были обязаны платить 150 руб. в год за все время службы их сверстников).

     В свою очередь, казаки имели ряд льгот, а при призыве на них распространялись все льготы закона о воинской повинности, но с некоторыми особенностями. Устав о воинской повинности для казаков был принят в 1875 г. для Донского казачьего войска, а позже распространен, с некоторыми отличиями, на все остальные войска.

   Служивый состав казаков подразделялся по срокам прохождения службы на три разряда: приготовительный, строевой и запасной. В приготовительный разряд молодой казак зачислялся с 20 лет на 1 год. В течение этого периода проходила предварительная подготовка к службе в строевой части, в том числе 4-х недельные сборы при станице. В это время казак должен был приготовить необходимое для службы снаряжение, обмундирование, холодное оружие и строевого коня. Огнестрельное оружие и пики выдавались за счет казны при прибытии в часть.

    Далее 12 лет казак числился в строевом разряде. Первые 4 года казак проходил действительную службу в первоочередной части, а далее - 4 года в льготной части второй и 4 года в льготной части третьей очереди.

     Льготные казаки в мирное время находились дома и занимались своим хозяйством, за исключением краткосрочных лагерных сборов. Для поддержания высокой мобилизационной готовности казаки, приписанные к частям второй очереди, обязаны были содержать в исправности свое снаряжение, обмундирование, холодное оружие и коня. После 12 лет в строевом разряде казак на 5 лет причислялся в запасной разряд и далее в ополчение. Особенность прохождения службы в Уральском войске - срок службы в 22 года, из которых 2 года в приготовительном (с 19 лет), 15 - в строевом и 5 - в запасном разряде.

    Комплектование казачьих полков проводилось по отделам так, чтобы в каждый полк поступали казаки из одних и тех же станиц и хуторов. Это способствовало тесной спайке личного состава полков, что совместно с установившимися традициями, способствовало высокой боеспособности частей. Организация и численность казачьего полка примерно соответствовала организации полка регулярной кавалерии.

    Подготовка офицерского состава для казачьих войск осуществлялась в основном в казачьих училищах. Кроме того, офицерами в казачьих частях могли быть и не казаки.

      Государственное ополчение.

     Государственное ополчение созывалось только во время войны и считалось одним из резервов пополнения действующих войск людьми. В нем состояло все мужское население страны, начиная с достигших призывного возраста и до 43 лет, подпадающие под действие указа о всеобщей воинской повинности и не состоявшие на воинской службе, в т. ч. в запасе. В соответствии с этим в него зачислялись: все молодые люди, достигшие призывного возраста, но не призванные на действительную военную службу по результатам жеребьевки или по льготам; все, отслужившие срок службы в запасе. Офицеры должны были состоять в ополчении до: обер-офицеры - 50 лет, штаб-офицеры - 55 лет, генералы - 60 лет.

    Лица, состоящие в ополчении, именовались ратниками и делились на 2 разряда: к первому относились как отслужившие на действительную службу и службу в запасе (от 39 до 43 лет) и физически годные, но не призванные на службу по жеребьевке или льготам 2 и 3 разряда. Второй разряд составляли все годные только к нестроевой службе или имеющие льготы по 1 разряду.

   В военное время из ратников 1 разряда формировались ополченческие дружины, которые сводились в полки и бригады. Кроме того ратники 1 разряда после подготовки в запасных батальонах направлялись в действующие части для восполнения потерь. Ратники второго разряда направлялись в тыловые части или на нестроевые должности в действующие части.

    Формирование ополчения происходило по уездам под контролем губернатора в течение 28 дней после соответствующего указа. На 1914 г. могло быть призвано не менее 3 110 000 человек 1 разряда.

     Милиционные части.

    К милиционным частям относились части и подразделения, выставляемые коренным населением Финляндии, Кавказа и Закаспийской области. Эти части, в основном, несли местную военно-полицейскую службу и содержались в различном составе за счет местных бюджетов, находясь в подчинении местных властей. Кроме того, часть таких формирований имела права казачьих частей и включалась в их состав. К ним относились: Дагестанский конный полк (6 сотен), Осетинский конный дивизион (2 сотни) и Текинский конный полк (6 сотен).

    Войска протекторатов.

     Готовясь к войне на Среднеазиатском ТВД, русское командование обратило особое внимание на армии протекторатов - Бухары и Хивы. Бухарской и хивинской армиям было разрешено увеличить численность, в них введены аналогичные русским штаты, поставлены современные стрелковое оружие, артиллерия. В качестве инструкторов были откомандированы офицеры мусульманского вероисповедования. Для обучения и переподготовки офицеров бухарской и хивинской армий были открыты вакансии в Тифлисском, Елисаветградском и Константиновском училищах.

     В результате в 1914 г. в армии Бухары числились 4 бригады (в военное время 6) по 6 батальонов, 2 конные бригады по 2 конных полка (6-тисотеного состава) и артиллерия в составе 1 Гвардейской конноартиллерийской батареи и 8 горных батарей, а также гвардия в составе 2 гвардейских конных эскадронов. Общая численность военного времени - 36 батальонов и 26 сотен, 36 орудий, до 70 000 человек.

   Хивинская армия насчитывала 4 конных полка (по 4 сотни), конноартиллерийскую батарею (6 орудий) и эскадрон гвардии хана - до 4 000 человек.

    Отдельный корпус пограничной стражи.

   Отдельный корпус пограничной стражи создан в 1893 г. для осуществления пропускного контроля на границах Империи и борьбы с контрабандой. В мирное время он подчинялся Министерству финансов, а военное время подразделения корпуса в пределах ТВД поступали в распоряжение военного командования. Комплектование частей корпуса проводилось на общих с частями Военного ведомства основаниях.

    Все пограничные районы делились на пограничные округа, в пределах которых были дислоцированы пограничные бригады. Каждая бригада, в зависимости от значимости охраняемого участка границы, подразделялись 2-5 отделов, а отдел на 4-5 отрядов. Отряды делились на кордоны в составе 15-20 человек во главе с унтер-офицером, осуществлявшие непосредственную охрану границы.

     В 1914 г имелось 8 пограничных округов:

  1. I-й, со штабом в Санкт-Петербурге: 3 пограничные бригады и особый пограничный

      отдел.

  2. II-й, со штабом в Вильно: 6 пограничных бригад.

  3. III-й, со штабом в Варшаве: 6 пограничных бригад.

  4. IV-й, со штабом в Киеве: 5 пограничных бригад.

  5. V-й, со штабом в Одессе: 4 пограничные бригады и особый пограничный отдел.

  6. VI-й, со штабом в Тифлисе: 5 пограничных бригад.

  7. VII-й, со штабом в Асхабаде: 2 пограничные бригады.

    Всего в 7 округах числились 31 бригада, 116 отделов (в т.ч. 2 особых) и 570 отрядов. Они охраняли границу протяженностью 13 600 км.

     На особом положении находился Заамурский пограничный округ со штабом в Харбине. Его 3 бригады включали 6 пехотных и 6 конных полков, а также 4 конно-горные батареи, 3 железнодорожных батальона и пограничную саперную роту.

     Отдельный корпус внутренней стражи.

    Отдельный корпус внутренней стражи создан в 1907 г. для борьбы с революционным движением. В мирное время он подчинялся Министерству внутренних дел, а военное время часть подразделений корпуса поступали в распоряжение военного командования. Комплектование частей корпуса проводилось на общих с частями Военного ведомства основаниях.

    Всего в составе ОКВС числились 4 бригады (в Санкт-Петербурге, Москве, Варшаве, Костроме), 63 батальона и 6 отдельных рот.

   В 1912-1913 гг. в Варшаве в дополнение к бригаде были развернуты еще 3 экспедиционных батальона. Предназначенные для усиления местных батальонов ОКВС, они имели по 2 взвода 47 мм. орудий, по две обычных роты и конно-гренадерскую роту, последняя представляла собой ездящую пехоту и имела на вооружении ружья-пулеметы Мадсена в каждом взводе.

Общая численность ОКВС около 44 000 человек.

      Военно-воздушный флот.

    Конец XIX - начало XX вв. стало временем бурного развития воздухоплавания и внедрения его достижений в военное дело. Начавшись с привязных аэростатов, развитие авиации привело к разработке управляемых аэростатов, а в начале века - и к созданию летательных аппаратов тяжелее воздуха - самолетов.

     На маневрах, проходивших в 1902-1903 гг. в районе Красного Села, Брест-Литовска, Вильно, был получен положительный опыт использования привязных воздушных шаров в целях разведки. На основании этого опыта Военным министерством было принято решение о создании воздухоплавательных подразделений в других крепостях - всего 65 шаров. Привязные шары стали заменяться змейковыми аэростатами конструкции В.В. Кузнецова и аэростатами немецкого производства "Персиваль". 1 и 2 Восточно-Сибирские воздухоплавательные батальоны активно участвовали боях русско-японской войны.

  Первоначально невысоко оценивая возможности самолетов, Военное ведомство сделало ставку на дирижабли. Так в 1909 г. в армии было всего 3 дирижабля и 3 самолета, в 1910 г. 7 самолетов и 9 дирижаблей. Только в 1911-1912 г.г., когда самолет стал реальным, удобным и сравнительно дешевым средством ближней разведки, Военное ведомство решило отказаться от использования для этих целей малых дирижаблей так называемого полевого типа. Но даже в 1914 г. эксперты военного ведомства считали, что по эффективности один дирижабль равен 15 самолетам.

   В 1910 г. был создан "Особый комитет по усилению воздушного флота на добровольные пожертвования".

   Весной 1911 г. Военный Совет одобрил "Положение об авиационной службе", а также штаты и табель имущества авиационного отряда. 21.04.1911 г. в Чите при 4-й Сибирской воздухоплавательной роте был сформирован первый авиационный отряд русской армии (впоследствии 23-й корпусной авиационный отряд).

     Первый боевой опыт русская авиация получила в 1912 г. во время Балканской войны.   По опыту Итало-турецкой и Балканской войн, основной задачей авиации считалась разведка и корректировка огня артиллерии, а вспомогательной - бомбардирование и связь. Бомбардирование войск и тылов противника возлагалось в основном на дирижабли, корректировка артиллерийского огня - на привязные аэростаты и, дополнительно, на самолеты. Основной задачей самолетов считалась ближняя разведка. Предусматривалось вооружение самолетов пулеметами и легкими бомбами, но указывалось, что ведение боевых действий не должно отвлекать авиацию от выполнения основной задачи по разведке войск противника.

    К 1915 г. ВВФ включал две независимые части - морскую и армейскую. Армейская авиация считалась частью инженерных войск и делилась на авиационные и воздухоплавательные части.

   Боевой состав и организация Армейской Авиации. Армейская авиация имела на вооружении 244 самолета, 9 дирижаблей и 46 привязных аэростатов.

   Разведывательная авиация. Разведывательная авиация должна была входить в состав армий и корпусов (армейских и кавалерийских) и крепостных частей отрядами по 4-6 самолетов. 21 ноября 1911 г. в Чите при 4-й Сибирской воздухоплавательной роте был сформирован первый авиационный отряд русской армии (впоследствии 23-й корпусной авиационный отряд). 2 декабря военный министр подал Государю записку "О предложении постановки и развития воздухоплавательного дела в русской армии". Предлагалось сформировать 45 авиаотрядов (по 12 машин). 23 мая 1912 г. Император утвердил законы "Об отпуске из государственного казначейства средств на образование и содержание авиационного отдела Офицерской Воздухоплавательной Школы" и "Об отпуске из государственного казначейства средств на образование и содержание авиационных отрядов воздухоплавательных рот". К этому времени существовало уже 8 авиаотрядов. К концу года было полностью сформировано 12 корпусных авиационных отрядов, 1 полевой отряд, 5 крепостных отрядов (по 6 машин в каждом). Техническое обеспечение этих отрядов возлагалось на три авиационные роты. ГУГШ планировало иметь 40 корпусных отрядов (по 1 на корпус), 10 полевых отрядов (по 1 для штабов армий), 8 особых отрядов (должны были придаваться кавалерийским соединениям), 9 крепостных отрядов и 11 авиационных рот.

    Начало Великой войны русская армия встретила, имея 244 боевых самолёта в составе следующих авиационных отрядов: 31 корпусной (4 по 4 самолета, 27 - по 6), 2 особых (для кавалерии, по 4 самолета), 6 полевых (для армий, по 4 самолета), 5 крепостных (для крепостей Ковно, Новогеоргиевск, Владивосток, Брест-Литовск, Порт-Артур - по 6 самолетов), всего: 44 авиационных отряда. Для технического обслуживания были созданы 6 авиационных рот.

    Авиационный отряд по штатам мирного времени насчитывал 4-6 самолетов и до 38 человек, в том числе командира, 4-6 летчиков, 4-6 мотористов, фотографа и мастеровых нижних чинов. Наблюдатели штатами мирного времени не предусматривались, но их подготовка велась как силами отрядов, так и в авиашколах. По штатам военного времени отряд при 6 самолетах должен был насчитывать 66 человек.

     Планировалось, что в 1914 - 1916 гг. все отряды, кроме особых, будут насчитывать по 6 (4 в особых) самолетов первой линии, 6 самолетов резерва (хранящихся в технических ротах) и 6 самолетов на заводах, уже приписанных к соответствующему отряду. Кроме того, планировалось развернуть еще 1 корпусной отряд в Туркестане, 2 особых и 2 полевых отряда.

    Бомбардировочная авиация. Появление в 1913 г. тяжелого самолета Сикорского «Илья Муромец» сразу привлекло внимание военных. Новый самолет как нельзя лучше подходил для решения задач стратегического назначения: дальняя разведка, нанесение бомбовых ударов и борьба с воздушными целями и т. п. После удачных испытаний первого самолета «Илья Муромец» ГВТУ заключило 12 мая 1914 г. контракт на поставку 10 самолетов такого типа. Первоначально один «ИМ» приравнивался к полевому авиаотряду и придавался штабам армий и фронтов. В декабре 1914 г. был издан приказ, по которому русская авиация делилась на тяжелую и легкую. По этому же приказу формировалось управление Бригады Тяжелых Аэропланов, в подчинение которому и были переданы все построенные к тому времени самолеты. Одновременно команды кораблей были сведены в отряды. Всего в составе БТА на 01.01.1915 г. имелось 3 отряда по 3 аэроплана, отдельная команда и учебный отряд из 2 самолетов. Базировалась бригада в районе м. Яблонна (под Варшавой). На 1915 г. имелось 10 боеготовых самолетов «Илья Муромец», а всего 15 - из них 3 типа «В», 6 типа «Б» и 6 типа «Г».

   Воздухоплавательные части. Дирижабли. В 1914 г в армейских ВВС было 9 дирижаблей, из них 7 больших и 2 малых. Они состояли на вооружении 4 полевых воздухоплавательных рот в Луцке, ст. Домна (близ Читы), Лиде, Ташкенте и Учебного воздухоплавательного парка при офицерской воздухоплавательной школе (в с. Салази близ Гатчины). В этих местах были построены эллинги, газогенераторные станции и базы снабжения. В военное время к ним должна была добавиться еще 1 полевая рота, формируемая на базе офицерской воздухоплавательной школы. Планировалось довести число больших дирижаблей до 12, для чего в 1914 г. начаты постройкой 2 дирижабля. Кроме того в 1913-1914 гг. были построены (при участии Военного ведомства) 2 дирижабля – «Россия» и «Гигант» для Российской Компании Воздушных сообщений, начавшей в 1913 г. перевозки пассажиров по направлениям Санкт-Петербург - Москва - Киев и Санкт-Петербург - Москва - Самара - Оренбург - Иркутск - Чита- Владивосток. В конце 1914 г. по примеру Бригады Тяжелых Аэропланов было предложено создать и Бригаду Воздушных Кораблей.

   Полевая воздухоплавательная рота управляемых аэростатов имела на вооружении 1-2 дирижабля.

  Привязные аэростаты. На 1912 г. в русской армии имелись следующие воздухоплавательные части: Сибирский батальон, 3-11-я роты, 1-я Кавказская рота, 4-я Сибирская рота. Воздухоплавательные части к началу 1914 г. имели 7 полевых воздухоплавательных рот и крепостные роты: Санкт-Петербургскую, Владивостокскую, Гродненскую, Ивангородскую, Карскую, Ковенскую, Кушкинскую, Новогеоргиевскую, Осовецкую, Свеаборгскую, Выборгскую, Порт-Артурскую, а также Брест-Литовский крепостной батальон. В военное время к ним должны были добавиться 2 полевые роты, формируемые на базе офицерской воздухоплавательной школы. Всего имелось 46 змейковых аэростатов (без запасных).

  Воздухоплавательная рота обычно состояла из 2-3 наблюдательных станций. Наблюдательная станция имела один змейковый аэростат и один запасный аэростат, с лебёдками для осуществления подъёма и спуска, подвижными газодобывающими аппаратами. Численность роты составляла от 60 до 100 человек.

  

  

  

РОССИЙСКИЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ

     В кон. XVIII — нач. XIX вв. Военно-Морской Флот России стал третьим по величине в мире после Великобритании и Франции. Черноморский флот имел в своём составе 5 линейных кораблей и 19 фрегатов (1787 г.), Балтийский флот имел 23 линейных корабля и 130 фрегатов (1788 г.). В нач. XIX в. Военно-Морской Флот Российской империи состоял из Черноморского и Балтийского флотов, Каспийской флотилии, Беломорской флотилии и Охотской флотилии. В 1802 г. было создано Министерство морских сил (переименовано в Морское министерство в 1815 г.).

    .

Крымская война и ее последствия.

    Медленное экономическое и промышленное развитие России в первой половине XIX в. стали причиной её отставания от Европы в области пароходостроения. К началу Крымской войны в 1853 г. Россия имела Черноморский и Балтийский флоты, Архангельскую, Каспийскую и Камчатскую флотилии — общей численностью в 40 линейных кораблей, 15 фрегатов, 24 корвета и брига, 16 пароходофрегатов и т.д. Общее число личного состава флота составляло 91 000 человек.

     Благодаря адмиралам Михаилу Лазареву, Павлу Нахимову, Владимиру Корнилову, и Владимиру Истомину матросы Черноморского флота были хорошо обучены искусству военно-морского дела и морским традициям, поддерживающимся со времен адмирала Ушакова.

    Синопское сражение 1853 г. продемонстрировало отвагу и героизм черноморцев и тактическое искусство Нахимова. Во время осады Севастополя в 1854—1855 гг. русские моряки показали пример, как можно использовать все возможные средства для защиты их города на море и суше. По результатам парижского мирного договора 1856 г. Россия лишилась права иметь военно-морской флот на Чёрном море. В 1860-х гг. устаревший парусный флот Российской империи потерял своё значение и в результате был заменен на паровой.

    После Крымской Войны русский флот оказался в неутешительном положении. Кроме парусных кораблей, оказавшихся непригодными для боевой службы, в состав флота входили: в Балтийском море - 1 винтовой линейный корабль, 1 винтовой фрегат, 10 колесных пароходов, 40 винтовых канонерок; в Черном море - 12 колесных пароходов. Предстояло создание винтовых кораблей. Хотя промышленность страны не была подготовлена к такой работе, задача была решена. В 1858 г. во флоте уже было 6 винтовых линейных кораблей, 5 винтовых фрегатов, 17 винтовых корветов. Но с появлением за границей железных броненосных кораблей с нарезной артиллерией русские корабли опять попали в положение, подобное тому, как перед Крымской войной. В 1863 г. были обшиты 100 мм. железной броней два строящихся деревянных винтовых фрегата водоизмещением 6 200 т. «Севастополь» и «Петропавловск» (длина – 90 м., ширина - 16м., мощность – 2 800 лс., скорость - 11 узлов), а в Англии было заказано железное броненосное судно - батарея «Первенец» водоизмещением 3 300 т. с 112 мм. броневым поясом по ватерлинии, вооруженная 26 орудиями. В дальнейшем решено строить у себя только железные корабли. В июне 1864 г. была спущена на воду батарея «Не тронь меня» вооруженная 14 – 203 мм. нарезными орудиями. Началось строительство 11 броненосных канонерок водоизмещением 1 400 -1 600 т. с двумя 229 мм. нарезными орудиями в башне: «Ураган», «Тифон», «Броненосец», «Латник», «Колдун», «Вещун», «Стрелец», «Единорог», «Лава», «Перун», «Смерч».

     В 1867-1868 гг. введены в строй шесть броненосцев береговой обороны: двухбашенные - «Русалка» и «Чародейка» (водоизмещение - 1 940 т., броня – 112 мм., 4 – 229 мм.  орудия), двухбашенные фрегаты – «Адмирал Спиридов» и «Адмирал Чичагов» (водоизмещение – 3 500 т., броня - 150-88 мм., 2 – 280 мм. орудия), трехбашенные фрегаты «Адмирал Грейг» и «Адмирал Лазарев». Также рангоутные фрегаты «Князь Пожарский» и «Минин» (водоизмещение – 4 500 т., скорость - 12 узлов, броня – 112 мм. по ватерлинии и 112 мм. казематы, вооружение – восемь 203 мм. орудия и два 152 мм. орудия на верхней палубе).

     В 1869 г. выработан проект океанского броненосного крейсера. По этому проекту были заложены два крейсера «Генерал-Адмирал» (водоизмещение – 4 604 т., скорость - 13,6 узла) и «Герцог Эдинбургский» (водоизмещение - 4 510 т., скорость - 15,3 узла) с артиллерией: четыре 203 мм. орудия в бортовых  спонсонах и два 152 мм. орудия в носу и корме. По этому типу был также перестроен стоящий на стапеле «Минин». Таким образом, Россия первая осуществила идею броненосных крейсеров. После нее строительство крейсеров этого класса началось в других странах. Кроме того, для океанского крейсерства были построены восемь винтовых и с парусным вооружением, неброненосных клиперов водоизмещением 1 330 т., со скоростью хода 11-13 узлов, вооруженных тремя 152 мм. орудиями - «Крейсер», «Джигит», «Разбойник», «Пластун», «Стрелок», «Наездник», «Опричник», «Вестник», а в США были куплены и вооружены четыре парохода – «Европа», «Азия», «Африка», «Забияка».

     Для довершения береговой обороны Кронштадта было построено девять канонерок типа «Ерш» водоизмещением 360-440 т., скоростью- 7-9 узлов, вооруженных одним 280 мм. орудием. Обеспечение береговой защиты дало возможность приступить к постройке крупных мореходных броненосцев. В 1869 г. был заложен первый в России броненосец «Петр Великий», водоизмещением 9 665 т., скоростью хода - 14 узлов. Броневой пояс составлял 350-200 мм., палуба – 75 мм. Артиллерия – четыре 305 мм. орудия в двух башнях. Далее было предложено создать четыре крейсерских отряда по три крейсера в каждом, могущих обеспечить интересы России в Тихом океане. В 1881-1883 гг. заложены два броненосных крейсера «Владимир Мономах» и «Дмитрий Донской», а в 1884 г. «Адмирал Нахимов». У первых двух водоизмещение – 6 000 т., скорость 15-16 узлов, броня – 150 мм. У третьего крейсера водоизмещение составило 8 000 т., скорость хода - 17,5 узлов, 255 мм. бортовой броневой пояс, восемь 203 мм. орудий в четырех башнях и десять 152 мм. орудий по бортам. В 1888 г. был построен крейсер «Память Азова» водоизмещением 6 700 т., со скоростью хода 17 узлов, 200 мм. броневым поясом, с артиллерийским вооружением из двух 203 мм. орудий в бронированных бортовых спонсонах и тринадцати 152 мм. орудий под верхней палубой.

     После франко-прусской войны стеснительные условия Парижского трактата 1856 г. запрещавшие России иметь Черноморский флот, были отменены. Ввиду беззащитности черноморского побережья, было решено создать, в дополнение к береговым укреплениям, броненосные суда небольших размеров, с малой осадкой и с сильной артиллерией. При нормальных условиях эти требования можно было осуществить лишь на корабле крупных размеров, поэтому был принят проект адмирала Попова - круглого корабля. Намечена постройка десяти таких кораблей, но в 1873-1876 гг. было построено только два: «Новгород» и «Вице-Адмирал Попов». Этот тип судов не удержался на флоте по причине технических недостатков, хотя как плавучие форты, они показали себя хорошо.

     Война 1877-1878 гг. с Турцией произошла тогда, когда флот только начал возрождаться. Ввиду преобладания турецкого флота, борьба на море не могла иметь места. Россия приобрела до 20 пароходов для сторожевой и посыльной службы. Было решено противопоставить турецким кораблям минные паровые катера с шестовыми минами. Эти катера были изготовлены в Петербурге и доставлены по железной дороге в Черное море. Пароход «Константин» служил базой для минных катеров. На Дунае шестовой миной был взорван турецкий монитор. У берегов Батуми торпедами, выпущенными двумя катерами, был потоплен турецкий сторожевой корабль. Для начала возрождения флота в 1879 г. заказан во Франции 14-узловой безбронный крейсер «Память Меркурия» водоизмещением 3 000 т., вооруженный шестью 152 мм. орудиями и четырьмя 47 мм. пушками. В 1886 г. введены в строй однотипные броненосцы: «Екатерина II», «Чесма», «Синоп» (водоизмещение – 10 000 т., скорость - 15-16 узлов, вооружение – шесть 305 мм., семь 152 мм. и восемь 47 мм. орудия) и «Георгий Победоносец», однотипный, но с небольшими изменениями. Постройкой этих кораблей было положено начало систематического строительства черноморского флота.

     В 1892 г. построен малый броненосец «Двенадцать Апостолов» (водоизмещение - 8 500 т., 350 мм. броневой пояс, вооружение – четыре 305 мм. и четыре 152 мм. орудия). В 1898 г. закончен броненосец «Три Святителя» (водоизмещение – 12 500 т., скорость – 17 узлов, 450 мм. броневой пояс, вооружение – четыре 305 мм., восемь 152 мм., четыре 120 мм., десять 47 мм. орудий и около сорока 37 мм. скорострельных пушек). Далее строится броненосец «Ростислав» (водоизмещение – 8 800 т.) с четырьмя 254 мм. орудиями главного калибра. В 1903 г. закончен броненосец «Князь Потемкин Таврический» (водоизмещение – 12 600 т., скорость – 16 узлов, вооружение - четыре 305 мм., шестнадцать 152 мм., четырнадцать 75 мм.). Подобного типа законченные в 1908-1909 гг. броненосцы «Евстафий» и «Иоанн Златоуст». В 1887-1889 гг. в Балтийском море строятся два броненосца: «Александр II» и «Николай I». Водоизмещение этих кораблей – 9 700 т., скорость - около 14 узлов, броневой пояс по всей ватерлинии, они вооружены двумя 305 мм. орудиями в носовой башне, четырьмя 229 мм. и восемью 152 мм. орудиями по борту и 18 пушками мелкого калибра. По типу этих броненосцев был построен «Гангут» водоизмещением 6 600 т., с одним 305 мм. орудием в носовой башне, четырьмя 229 мм. и восемью 152 мм. орудиями. Броненосец затонул в 1897 г. в результате пробоины. В 1891 г. был спущен на воду броненосец «Наварин», послуживший прототипом для дальнейшего развития русских броненосцев вплоть до русско-японской войны. Дальнейшая постройка броненосцев идет в следующем порядке: в 1894 г. построен «Сисой Великий» (водоизмещение – 9 000 т.), в 1898 г. построены три однотипных броненосца «Петропавловск», «Полтава», «Севастополь» (водоизмещение – 11 000 т.).

      В 1900 г. идет серия броненосцев «Ослябя», «Пересвет», «Победа» (водоизмещение -12 700 т., скорость – 18 узлов, вооружение: четыре 254 мм., одиннадцать 152 мм., двадцать 75 мм.). В 1898 г. заказан в США броненосец «Ретвизан» (водоизмещение -12 700 т., скорость – 18 узлов, 227 мм. броневой пояс, вооружение – четыре 305 мм., двенадцать 152 мм., двадцать 75 мм.). В 1901 г. во Франции был заказан броненосец «Цесаревич» (водоизмещение – 13 000 т., скорость - 18,2 узла) послуживший прототипом для следующей серии кораблей, построенных в России: «Бородино», «Орел», «Александр III», «Суворов» и «Слава».

     Кроме крупных броненосцев, в 1893-1896 гг. строятся броненосцы береговой обороны: «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин», «Адмирал Апраксин» (водоизмещение – 4 126 т., скорость – 16 узлов, 250 мм. броневой пояс, вооружение – три 254 мм. в двух башнях, четыре 152 мм. орудия). На этом строительство броненосцев до русско-японской войны закончилось.

Конец XIX в.

    Военно-Морской Флот Российской империи продолжал расширяться в конце XIX в., особенно после прихода к власти Императора Николая II, который испытывал влияние американского военно-морского теоретика Альфреда Мэхэна. Несмотря на то, что русская промышленность развивалась большими темпами, она не могла поддерживать постоянно увеличивающиеся потребности флота, и некоторые корабли были заказаны во Франции, Германии, США и Дании. Французские судостроительные инженеры оказали наибольшее влияние на конструкции российских кораблей.

    Во время американской гражданской войны Россия направила в атлантические и тихоокеанские порты северян две крейсерские эскадры. Эта экспедиция стала показательным примером того, как сравнительно малыми силами можно добиваться крупных политических успехов. Результатом присутствия всего одиннадцати небольших военных кораблей в районах оживлённого торгового судоходства оказалось то, что крупные европейские державы (Англия, Франция и Австрия) отказались от конфронтации с Россией, побеждённой ими же всего 7 лет назад.

     Сознавая своё отставание, Морское Министерство сделало закупки за границей основным способом его преодоления. Существовала и практика закупки головного корабля за границей, затем постройки серии по нему на своих верфях, иногда в ущерб развитию собственного кораблестроения.

        

Русско-японская война.

     В ночь 8 февраля 1904 г. японский флот под командой адмирала Того начал военные действия против Российской империи. В результате неожиданной атаки на Порт-Артур два российских эскадренных броненосца были серьёзно повреждены торпедами. Эта атака развилась в полномасштабную битву следующим утром. Несколько попыток японского флота атаковать российские корабли провалились из-за огня береговой артиллерии и нежелания российского флота покинуть гавань для сражения в открытом море, особенно после гибели адмирала Степана Макарова 13 апреля 1904 г.

    После неудачных атак на Порт-Артур, японцы попытались закрыть к нему доступ — в ночь на 13—14 февраля они затопили несколько кораблей, груженных цементом, у входа в гавань. Как оказалось, эти корабли затонули слишком глубоко, чтобы повлиять на судоходство. Попытка блокады с помощью боевых кораблей 3—4 мая также провалилась.

    В марте вице-адмирал Макаров принял под командование Первую Тихоокеанскую эскадру с целью снятия японской блокады Порт-Артура. К тому времени обе стороны начали широко использовать тактику минирования морских путей сообщения около портов. Первый раз в истории мины пользовались нападающей стороной — до этого мины использовались только в оборонительных целях для закрытия доступа в гавань вражеским кораблям.

    Японская тактика применения мин была довольно эффективной и существенно ограничила маневренность русских кораблей. 12 апреля 1904 г. два российских броненосца — флагман «Петропавловск» и «Победа» — подорвались на минах на выходе из гавани. В течение часа «Петропавловск» затонул, «Победа» была отбуксирована в Порт-Артур для ремонта. Макаров погиб на Петропавловске вместе с большей частью экипажа и художником-баталистом Верещагиным.

    Вскоре русские переняли японскую тактику минирования и стали использовать её в атакующих целях. 15 мая 1904 г. два японских броненосца «Ясима» и «Хацусэ» наткнулись на свежее минное поле и подорвались по крайней мере на двух минах каждый. «Хацусэ» затонул в течение всего нескольких минут с 450 матросами на борту, «Ясима» пошёл на дно в течение нескольких часов во время буксировки в порт.

    Российский флот под командованием контр-адмирала Витгефта сделал попытку прорвать блокаду и уйти во Владивосток, однако был перехвачен и понёс тяжёлые потери в Жёлтом море. Остатки российской эскадры в Порт-Артуре были постепенно затоплены огнём осаждающей Порт-Артур японской артиллерии. Попытки прорвать блокаду Порт-Артура с суши также не удались и после сражения при Ляояне в конце августа русские силы отступили к Мукдену (Шэньян). Порт-Артур, обороняемый, в том числе и отрядами моряков, сформированных из экипажей затопленных кораблей, пал 2 января 1905 г. после нескольких кровопролитных штурмов.

    Российское командование послало эскадру Балтийского флота под командой адмирала Зиновия Рожественского в помощь осаждённому Порт-Артуру вокруг мыса Доброй Надежды через Атлантический, Индийский и Тихий океаны. 21 октября 1904 г. они едва не спровоцировали войну с Великобританией (союзник Японии, но нейтральное государство во время этой войны) во время Гулльского инцидента, когда российский флот обстрелял британские рыболовные суда, приняв их за японские миноносцы.

    Продолжительность плавания эскадры Балтийского флота дала адмиралу Того достаточное время, чтобы подготовиться к встрече ещё до того, как эскадра имела бы возможность дойти до российских военно-морских баз на Дальнем Востоке. Эскадра Балтийского флота была встречена японскими силами в Корейском проливе около острова Цусима. В результате Цусимского сражения 27—28 мая 1905 г., более подготовленный японский флот, уступающий в количестве, но превосходящий российский флот в скорости, скорострельности и дальнобойности артиллерии, вывел из строя главные русские корабли. Вторая Тихоокеанская эскадра была полностью разгромлена — практически все боевые корабли погибли или были затоплены экипажами, остальные под командованием контр-адмирала Небогатова сдались, и лишь единицы ушли или в нейтральные порты или во Владивосток.

Возрождение флота.

    После фиаско в русско-японской войне флот Российской империи упал с третьего места в мире на шестое место. 19 марта 1906 г. указом Императора Николая II в составе Военно-морского флота Российской империи был создан новый род войск — подводные лодки, в строй вошли 10 субмарин, которые до этого числились как миноносцы. В июне 1906 г. был организован Морской генеральный штаб и широкомасштабная программа по расширению флота была представлена на обсуждение Государственной думе в 1907 и 1908 гг., однако была отвергнута. Боснийский кризис в 1909 г. вновь поднял вопрос о расширении флота и новые линкоры, крейсера, и миноносцы были заказаны для Балтийского флота. Ухудшение отношений с Османской империей также спровоцировало расширение Черноморского флота новыми линкорами типа «Императрица Мария». Российская империя потратила 519 миллионов долларов на военно-морские нужды с 1906 по 1913 г. — это пятый по размеру бюджет после Великобритании, Германии, США, и Франции.

     Перевооружение также включало большое участие зарубежных партнёров — крейсер «Рюрик» и оборудование других кораблей было заказано на иностранных заводах. После начала Первой мировой войны корабли и оборудование под строительством в Германии были конфискованы. Оборудование из Англии частично было передано союзниками и частично доставлено в Россию.

    В другом случае, приобретение подводных лодок «АГ» конструкции фирмы «Холланд» (США) вместо строительства отечественных образцов, позволило создать новый род сил, но сказалось отрицательно на его модернизации. В эпоху стремительного развития подводной техники Россия была вынуждена содержать морально устаревшие лодки, не имея ни базы для их обеспечения (все необходимое обеспечивалось импортом), ни денег на замену. Когда их сборка по контракту была налажена в России, ведущие морские страны уже сменили одно-два поколения лодок. В результате лодки, современные по меркам 1911 г. (год появления класса) продолжали служить до середины XX в.

Первая мировая война.

     Балтийское море.

     На Балтийском море главными противниками были Россия и Германия, довольно большое количество британских подводных лодок проплывали через пролив Каттегат для поддержки российского флота. Так как немецкий флот был больше и новее русского, а также из-за возможности легко перебросить корабли флота Открытого Моря из Северного моря в Балтийское через Кильский канал в случае необходимости, российский флот занимал в основном оборонную позицию. Наступательные операции были ограничены в перехвате конвойных перевозок между Швецией и Германией русскими и британскими подлодками, и также использованием минных полей в атакующих целях.

     Широкое использование морских мин в наступательных и оборонительных целях обоими сторонами ограничило маневренные действия флота на Восточном фронте. Немецкая атака на Рижский залив в августе 1915 г. была неуспешна.

     Черное море.

     На Чёрном море основным противником России была Османская империя. Основной базой Черноморского флота был Севастополь и его командующими были адмирал Эбергард и с 1916 г. адмирал Колчак.

     Война на Чёрном море началась после того как флот Османской империи обстрелял несколько русских городов в октябре 1914 г. Самыми современными кораблями в распоряжении турецкого флота были два немецких крейсера: «Гебен» и «Бреслау», оба под командой адмирала Вильгельма Сушона. «Гебен» был повреждён в нескольких боях и обычной его тактикой было отступление в Босфор при появлении превосходящих сил Российского флота. К концу 1915 г. Черноморский флот обеспечил себе практически полный контроль над Чёрным морем.

     Черноморский флот использовался также для поддержки Кавказской армии генерала Юденича. Летом 1916 г. турецкая армия под командой Вехип-Паши сделала попытку отбить город Трабзон от русских. Турки начали продвижение по побережью в июле, однако Российский флот своими действиями сумел существенно затормозить их продвижение с помощью артобстрела колонн пехоты и их обозов. Русская армия перешла в контрнаступление и разбила турецкие сухопутные силы.

     После того как адмирал Колчак принял командование в августе 1916 г. началось плановое минирование выхода из Босфора и подходов к некоторым портам. Это способствовало установлению контроля над Чёрным морем. После чего он начал подготовку к Босфорской десантной операции. Самой большой потерей Черноморского флота была гибель линкора «Императрица Мария», который взорвался на якоре в порту 7 (20) октября 1916 г., пробыв в строю всего лишь один год после спуска на воду. Причины взрыва так и не были выяснены, по мнению некоторых историков, это мог быть диверсионный акт, по другим — несчастный случай.

      Состав флота.

     Все суда подразделяются на 15 классов: линейные корабли, броненосные крейсера, крейсера, эскадренные миноносцы, миноносцы, миноноски, заградители, подводные лодки, канонерские лодки, речные канонерские лодки, транспорты, посыльные суда, яхты, учебные суда, портовые суда. Флот делится на действующий - в полной боевой готовности, и резервный (1 и 2 резерва). 1 резерв - суда, выслужившие сроки (срок готовности 48 часов). 2 резерв - суда, не удовлетворяющие требованиям действующего флота и 1 резерва.

     Суда действующего флота объединены в эскадры и отряды. Эскадра состоит из дивизии линейных кораблей (8 кораблей), бригады броненосных крейсеров (4 крейсера), дивизии крейсеров (8 крейсеров), дивизии эскадренных миноносцев (36 миноносцев и 1 крейсер) и вспомогательных судов. Дивизии линкоров и крейсеров делятся на бригады по 4 корабля. Дивизия эсминцев - на 2 бригады по 2 дивизиона в бригаде, по 9 кораблей в дивизионе.

Период существования Русского государства как Российской Империи соответствует Синодальной эпохе в истории Русской Православной Церкви. После кончины Патриарха Адриана в 1700 г. новый Патриарх по распоряжению Императора Петра I не избирался. Была создана новая система управления Русской Православной Церковью. 25 января 1721 г. был издан Манифест об учреждении Духовной коллегии. 14 февраля 1721 г. Духовная коллегия, получившая название Святейшего Правительствующего Синода, была официально открыта. Президентом Синода стал митрополит Рязанский Стефан Яворский (в 1722 г., после смерти митрополита Стефана, должность президента была упразднена). В том же году Император Петр I обратился к Константинопольскому патриарху Иеремии III с ходатайством о признании восточными патриархами Святейшего Синода. В сентябре 1723 г. Константинопольский и Антиохийский патриархи особой грамотой признали Святейший Синод своим «во Христе братом», обладающим равнопатриаршим достоинством.

     Согласно Основным законам Российской Империи, Синод определялся как «соборное, обладающее в русской православной церкви всеми видами высшей власти и состоящее в сношениях с заграничными православными церквами правительство, чрез которое действует в церковном управлении верховная самодержавная власть, его учредившая». В таковом качестве был признан восточными патриархами и прочими автокефальными церквами. Синод получил права высшей законодательной, судебной и административной власти в Церкви, но эту власть он мог осуществлять лишь с согласия Государя. Все постановления Синода вплоть до 1917 г. выходили под штемпелем: «По указу Его Императорского Величества».

     Члены Святейшего Правительствующего Синода назначались Императором. Представителем Императора в Синоде был Обер-прокурор Святейшего Синода. До 1901 г. члены Синода и присутствующие в Синоде при вступлении в должность должны были приносить присягу, которая, в частности, гласила: «Исповедую же с клятвою крайняго Судию Духовныя сея Коллегии быти Самаго Всероссийскаго Монарха Государя нашего всемилостивейшаго».

      В соответствии со статьей 42 Основных законов Российской Империи, «Император яко христианский государь есть верховный хранитель и защитник догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния». В примечании к этой статье указано: «В сем смысле Император в Акте о наследии престола 1797 г. апр. 5 именуется главою Церкви». Статья 41 Основных законов содержит определение о принадлежности Императора к восточно-православному вероисповеданию. Эта статья опирается на «Духовный регламент», завещание Императрицы Екатерины I 1727 г. и на закон от 5 апреля 1797 г. Для того чтобы у подданных не оставалось сомнений в том, что Император исповедует православную веру, закон предписывает священное коронование восходящего на престол Государя через святое миропомазание по чину православной Церкви (ст. 35). Публичное (во всеуслышание) произнесение венчаемым монархом Никео-Цареградского Символа веры (примечание к статье 36) и торжественное обещание, облеченное в форму молитвы, править и судить по заповедям Господним составляют основу обязанностей и прав Императора по отношению к Церкви.

                      

Особое положение Русской Православной Церкви.

     Статья 40 Основных законов гласила, что «первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного исповедания».

     Первенство Православной Церкви выражалось, главным образом, в том, что российский Император «не может исповедовать никакой иной веры, кроме Православной». Закон возлагал на Императора обязанность «быть верховным защитником и хранителем догматов господствующей веры и блюстителем правоверия и всякого в Церкви святой благочиния». В управлении Православной Церкви верховная власть действовала непосредственно через учрежденный ею Святейший Правительствующий Синод. Однако особенность положения Православной Церкви в значительной степени корректировалось тем, что Обер-прокурор при Святейшем Синоде, прежде осуществлявший только функцию надзора за законностью синодального делопроизводства, с 1835 г. получил права министра. Благодаря этому Обер-прокурор стал посредником между Православной Церковью и верховной властью. Все дела, касающиеся православного духовного ведомства, представлялись в высшие государственные учреждения и Императору не иначе, как через Обер-прокурора, занимавшего таким образом положение подлинного министра ведомства православного исповедания.

     Официально отмечались только праздники Русской Православной Церкви. В эти дни государственные учреждения и учебные заведения были закрыты, запрещалось совершать наказания по судебным приговорам. К праздничным дням в соответствии с законом были отнесены все воскресные дни в году, все двунадесятые праздники, некоторые дни памяти нарочитых святых, например день святителя Николая Чудотворца 9 мая и 6 декабря, день апостолов Петра и Павла 29 июня и др.; пятница и суббота сырной недели, четверг, пятница и суббота страстной недели, вся пасхальная неделя, время с 23 декабря по 2 января, также дни рождения и тезоименитства Государя, Государыни, Наследника престола, дни восшествия на престол и коронования.

      Господствующее положение Русской Церкви выражалось в требовании законодательства, «чтобы лица других исповеданий, вступающие в брак с лицами православного исповедания, дали подписку, что не будут ни поносить своих супругов за православие, ни склонять их чрез прельщение, угрозы или иным образом к принятию своей веры и что рожденные в сем браке дети крещены и воспитаны будут в правилах православного исповедания».

      Первенствующее положение Церкви нашло свое законодательное выражение также и в том, что «признавая одну себя единою истинною Церковью Христовою, принадлежность к которой является необходимым условием для спасения, не допускает для своих последователей свободы перехода из православия в иное, хотя бы христианское, исповедание и рассматривает лиц, отпавших от православной веры, как заблуждающихся, заботясь о возвращении их в православие».

     Юридически предполагалось, что всякое частное лицо остается в вере, в которой оно рождено и которую исповедовали его предки. Законодательство не допускало возможности не принадлежать ни к какому исповеданию, то есть государство признавало в каждом подданном человека религиозного. По существовавшему тогда общему правилу не допускался также и свободный переход из одной признанной веры в другую. Тем самым права отдельной личности были неотделимы от прав религиозной общины. Допускался переход только в православие всем инославным и иноверным без всяких ограничений. Вместе с тем закон утверждал, что «как рожденным в православной вере, так и обратившимся к ней из других вер запрещается отступить от нея и принять иную веру, хотя бы то и христианскую».

      Закон предписывал православным христианам обязательное исполнение религиозных обязанностей. Каждый православный христианин должен был не менее одного раза в год исповедаться и причаститься св. Тайн. Детей необходимо было приводить на исповедь и к причастию, начиная с семилетнего возраста. Гражданское и военное начальство, как и духовное, должно было наблюдать, чтобы подчиненные неукоснительно исполняли свой христианский долг. О тех, кто не исполнял своего христианского долга в течение трех лет и не воспринимал увещевания священнослужителей, сообщалось гражданскому начальству на его усмотрение. Родители, которые не приводили детей на исповедь, подвергались особому внушению священноначалия и замечанию от местных гражданских властей.

     Привилегированность Православной Церкви выражалось также в принадлежавшем ей исключительном праве проповедования своего вероучения. «В пределах государства одна господствующая Православная Церковь имеет право убеждать последователей иных христианских исповеданий и иноверцев к принятию ея учения о вере. Духовныя же и светские лица прочих христианских исповеданий и иноверцы строжайше обязаны не прикасаться к убеждению совести не принадлежащих к их религии; в противном случае они подвергаются взысканиям, в уголовных законах определенных». Отсюда следует, что духовенству и мирянам иных конфессий и религий было запрещено обращать в свою веру православных, а всякое отпадение от православия считалось незаконным, а совращение из него преступным, против которых принимались как предупредительные меры, так и меры уголовного преследования. Если отпадение от православия не было наказуемо в уголовном порядке, то совращение из него предусматривало суровые наказания. Так, за совращение в инославие (католичество, протестантизм) виновный приговаривался к лишению всех прав и ссылке в Сибирь, за отвлечение в иноверие (ислам, буддизм, иудаизм, язычество) предусматривались каторжные работы на срок от 8 до 10 лет.

      В начале XX в. в Русской Православной Церкви было: более 100 епископов, свыше 50 тыс. (54 923 на 1914 г.) приходских храмов, около 100 тыс. (117 915 на 1914 г.) белого духовенства, включая священников, диаконов и причетников, около 1 000 (953 на 1914 г.) монастырей, свыше 90 тыс. (94 629 на 1914 г.) монашествующих, включая послушников и послушниц. Количество церквей за последнее царствование (Императора Николая II) увеличилось на 10 тысяч, составив к 1917 г. 57 тысяч, а количество монастырей более чем на 250 (к 1917 г. их было 1025). Как свидетельствуют статистические данные всероссийской переписи населения 1897 г., лица православного исповедания составляли 67% населения страны. Общее число православных верующих к 1914 г. исчислялось в 98 363 874 чел.

      За время царствования Императора Николая II было прославлено больше святых, чем за все предыдущие царствования. По личному почину Государя был канонизирован преподобный Серафим Саровский. Его канонизация стала началом прославления множества русских святых. Среди них — святитель Иоасаф Белгородский, святая благоверная княгиня Анна Кашинская, священномученик Ермоген, Патриарх Московский и всея Руси, святитель Иоанн Тобольский, преподобная Евфросиния Полоцкая. Одновременно строилось много церквей и монастырей.    

      Духовенство считалось привилегированным, почетным сословием в России во все периоды ее истории. Православное духовенство делилось на черное (все монашествующие) и белое, причем к последнему принадлежали как собственно священнослужители (протопресвитеры и протоиереи, пресвитеры, иереи, протодиаконы и иподиаконы, а также причетники в звании псаломщиков), так и церковнослужители (пономари, дьячки и т.д.). Поскольку черное духовенство в качестве отрекшихся от мира монахов не могло иметь собственности, не имело потомства, либо прекращало всякие гражданские связи с детьми, родителями и всеми родственниками, а вступающие в монашество лица высших сословий не могли пользоваться никакими сословными привилегиями, говорить о духовенстве как о сословной группе можно, прежде всего применительно к белому духовенству.

     В XVIII в. материальное положение приходского духовенства в деревне было лишь не намного выше, чем у зажиточных крестьян, а в городе было сопоставимо с положением низшей части чиновничества и основной массы посадских (за исключением клира кафедральных соборов и, разумеется, придворного духовенства). В это же время закрепилась практика (формально не узаконенная никаким гражданским уложением или церковным каноном) фактического наследования церковных приходов, когда епархиальный архиерей при уходе "на покой" приходского священника закреплял, по прошению последнего, место за его сыном или зятем. В результате получить приход претендент чаще всего мог путем женитьбы на священнической дочери, для чего в духовных консисториях велись даже списки невест и желающим давались рекомендации. В это же время окончательно утвердился принцип необходимости духовного образования для занятия священнослужительской должности, закрепленный в Духовном регламенте.

    Духовенство с самого начала было свободно от государственных налогов, прежде всего, от подушной подати, рекрутской (с момента ее учреждения и вплоть до введения всеобщей воинской повинности), а с 1874 г. - воинской повинности и от воинского постоя. Но свобода священнослужителей (священников и диаконов) от телесного наказания была провозглашена лишь в 1747 г.

    Лица духовного звания были лишены права владеть крепостными (до секуляризации это право осуществляли корпоративно монастыри, архиерейские дома и даже некоторые церкви), но за священниками, перешедшими в духовенство из дворян, а также получившими ордена, это право признавалось. Духовенство могло владеть ненаселенными землями и домами. При владении домами для духовных лиц существовало одно ограничение: в этих домах нельзя было размещать трактирные и питейные заведения. Духовные лица не могли заниматься подрядами и поставками и выступать поручателями по ним. Вообще лицам духовного звания было запрещено заниматься "несвойственными им" торговыми промыслами, влекущими за собою причисление их к торговому разряду (т.е. запись в гильдии и цехи). Это запрещение шло в том же ряду, как и запрещение духовенству посещать "игрища", играть в карты и т.п.

    Принадлежность к духовному сословию усваивалась при рождении и при вступлении в ряды белого духовенства из других сословий. В принципе, закон разрешал поступление в духовенство лицам всех сословий, кроме крепостных, не получивших увольнительной от своих владельцев, но лица податных сословий могли вступать в ряды духовенства только при удостоверении местного епархиального начальства о недостатке лиц духовного звания для замещения соответствующей должности, при "одобрительном" поведении и при наличии увольнительного свидетельства от крестьянского или городского общества. Переход в белое духовенство лиц дворянского сословия вплоть до начала XX в. для России был нехарактерен, но эта практика была довольно распространена на Украине. Дети священно-церковнослужителей наследовали их сословную принадлежность и не должны были при достижении совершеннолетия избирать себе род жизни, но остающиеся при отцах до 15-летнего возраста без отдачи в духовные училища и соответствующего обучения или исключенные из духовных училищ за непонятливость и леность исключались из духовного звания и должны были избирать себе род жизни, т.е. приписаться к какой-либо общине податного сословия - мещанской или крестьянской - или записаться в купцы. Избирать себе род жизни должны были и дети священно- церковнослужителей, добровольно уклоняющихся из духовного сословия. Для "излишних" детей духовенства периодически устраивались так называемые "разборы", при которых дети священно-церковнослужителей, нигде не записанные и никуда не определенные, отдавались в солдаты. Эта практика окончательно прекратилась лишь к 60-м годам XIX в.

      Дети духовенства имели право (а первоначально это право означало и обязанность) на получение образования в духовных училищах. Выпускники духовных семинарий и духовных академий могли пожелать избрать для себя светскую карьеру. Для этого они должны были уволиться из духовного ведомства. Рожденные в духовном звании при поступлении на гражданскую службу пользовались правами, одинаковыми с детьми личных дворян, но это касалось лишь священнослужительских детей. При поступлении - добровольно или по разборам - в военную службу дети духовенства, окончившие среднее отделение семинарии и не уволенные из семинарии за пороки, пользовались правами вольноопределяющихся. Но для лиц, добровольно сложивших с себя священный сан и желавших поступить в гражданскую службу, такое поступление было запрещено для священников в течение 10 лет после снятия сана, а для диаконов - 6 лет.

     На практике наиболее распространенным вариантом перемены сословной принадлежности для детей духовенства в XVIII - начала ХIХ вв. было поступление в гражданскую службу в канцелярские служители до достижения первого классного чина, а позднее - в университеты и другие учебные заведения. Запрещение в 1884 г. выпускникам семинарий поступать в университеты значительно ограничило этот путь сословной и социальной мобильности духовенства. В то же время большая открытость духовных учебных заведений (по уставам 1867 и 1884 гг.) для лиц всех сословий способствовала, как и формальное запрещение наследования приходов, большей открытости духовного сословия.

     Жены духовных лиц усваивали их сословную принадлежность и сохраняли ее после смерти мужей (до вторичного брака). Лица, принадлежавшие к православному духовенству, подлежали суду духовного ведомства.

     Доказательствами принадлежности к духовному сословию были метрические свидетельства, клировые ведомости, составляемые в консисториях, а также ставленнические грамоты.

    Специальной корпоративной сословной организации духовенство не имело, если не считать зачатков такой организации в виде епархиальных съездов и попыток ввести в 60 - начале 80-х гг. XIX в. выборность благочинных. Наследуемая при рождении, принадлежность к духовному сословию сохранялась при достижении совершеннолетия только при поступлении на священно-церковнослужительскую должность.  Принадлежность к духовному сословию могла сочетаться с прирожденными или полученными (например, по ордену) правами дворянства и почетного гражданства.

С создания Русского централизованного государства и вплоть до 1917 г. в России существовали сословия, границы между которыми, а также их права и обязанности законодательно определялись и регулировались правительством. Первоначально, в ХУI-ХУII вв. на Руси были сравнительно многочисленные сословные группы со слабо развитой корпоративной организацией и не очень четкими разграничениями между собою в правах.

   В дальнейшем, в ходе петровских реформ, а также в результате законодательной деятельности преемников Императора Петра I, в особенности Императрицы Екатерины II, произошла консолидация сословий, формирование сословно-корпоративных организаций и учреждений, стали более четкими межсословные перегородки. При этом специфику российского общества составляли более широкие, чем во многих других европейских странах, возможности перехода из одного сословия в другое, в том числе повышения сословного статуса через государственную службу, а также широкое включение в состав привилегированных сословий представителей вошедших в Россию народов. После реформ 1860-х гг. сословные различия стали постепенно сглаживаться.

     Все сословия Российской Империи делились на привилегированные и податные. Различия между ними заключались в правах на   государственную   службу   и   чинопроизводство,   правах   на   участие   в   государственном   управлении,   правах   на самоуправление, правах по суду и отбыванию наказания, правах на собственность и торгово-промышленную деятельность и, наконец, правах на получение образования.

     Сословное положение каждого российского подданного определялось его происхождением (по рождению), а также его служебным положением, образованием и родом занятий (имущественным положением), т.е. могло изменяться в зависимости от продвижения на государственной - военной или гражданской - службе, получения ордена за служебные и внеслужебные заслуги, окончания высшего учебного заведения, диплом которого давал права на переход в высшее сословие, и успешной торгово-промышленной деятельности. Для женщин повышение сословного статуса было возможно также путем брака с представителем более высокого сословия.

     Государство поощряло наследование профессий, что проявлялось в стремлении дать возможность получения специального образования за счет казны, в первую очередь детям специалистов данного профиля (горных инженеров, например). Так как жестких границ между сословиями не существовало, их представители могли переходить из одного сословия в другое: с помощью службы, награды, образования, успешного ведения какого-либо дела.  Для крепостных крестьян, например, отдавать детей в учебные заведения означало свободное состояние для них в будущем.

     Функции по охране и удостоверению прав и привилегий всех сословий принадлежали исключительно Сенату. Он рассматривал дела о доказательстве сословных прав от дельных лиц и о переходе из одного состояния в другое. Особенно много дел отложилось в фонде Сената по охране прав дворянства. Он рассматривал доказательства и утверждал в правах на дворянское достоинство и на почетные титулы князей, графов и баронов, выдавал грамоты, дипломы и другие акты, удостоверявшие эти права, составлялись гербы и гербовники дворянских родов и городов; ведал делами о производстве за выслугу лет в гражданские чины до пятого класса включительно. С 1832 г. на Сенат было возложено причисление к почетному гражданству (личному и потомственному) и выдача соответствующих грамот и свидетельств. Сенат осуществлял также контроль за деятельностью дворянских депутатских собраний, городских, купеческих, мещанских и ремесленных обществ.

Крестьянство.

      Крестьянство, как в Московской Руси, так и в Российской Империи, было низшим податным сословием, составлявшим подавляющее большинство населения. В 1721 г. различные группы зависимого населения были объединены в укрупненные категории казенных (государственных), дворцовых, монастырских и помещичьих крестьян. При этом в категорию казенных попали бывшие черносошные, ясачные и т.п. крестьяне. Всех их объединяла феодальная зависимость непосредственно от государства и обязанность уплаты, наряду с подушной податью, особого (поначалу четырехгривенного) сбора, приравненного по закону к владельческим повинностям. Дворцовые крестьяне находились в непосредственной зависимости от монарха и членов его фамилии. После 1797 г. они образовали категорию так называемых удельных крестьян. Монастырские крестьяне после секуляризации образовали категорию так называемых экономических (поскольку до 1782 г. подчинялись Коллегии экономии). Не отличаясь принципиально ничем от государственных, платя те же повинности и управляясь теми же правительственными чиновниками, они выделялись среди крестьян своей зажиточностью. В число владельческих (помещичьих) крестьян попали как собственно крестьяне, так и холопы, причем положение этих двух категорий в XVIII в. сблизилось настолько, что всякие различия сошли на нет. Среди помещичьих крестьян различались пашенные крестьяне, барщинные и оброчные, и дворовые, но переход из одной группы в другую зависел от воли владельца.

    Все крестьяне были прикреплены к своему месту жительства и своей общине, платили подушную подать, и отправляли рекрутскую и другие натуральные повинности, подлежали телесному наказанию. Единственными гарантиями помещичьих крестьян от произвола владельцев было то, что закон охранял их жизнь (право телесного наказания принадлежало владельцу), с 1797 г. действовал закон о трехдневной барщине, формально не ограничивающий барщину 3 днями, но на практике, как правило, применявшийся. В первой половине XIX в. действовали также нормы, запрещающие продажу крепостных без семьи, покупку крестьян без земли и т.п. Для государственных крестьян возможности были несколько большие: право перехода в мещане и записи в купцы (при наличии увольнительного свидетельства), право переселения, на новые земли (с разрешения местного начальства, при малоземелии).

    После реформ 1860-х гг. была сохранена общинная организация крестьянства с круговой порукой, запрещением покидать место жительства без временного паспорта и запрещением менять место жительства и записываться в другие сословия без увольнения от общины. Признаками сословного неполноправия крестьян оставалась подушная подать, отмененная лишь в начале XX в., подсудность их по мелким делам особому волостному суду, сохранившему, даже после отмены телесных наказаний по общему законодательству, розги в качестве меры наказания, а по ряду административных и судебных дел - земским начальникам. После того, как в 1906 г. крестьяне получили право свободного выхода из общины и право частной собственности на землю, их сословная обособленность уменьшилась.

Мещанство.

     Мещанство - основное городское податное сословие в Российской Империи - берет начало от посадских Московской Руси, объединенных в черные сотни и слободы. Мещане были приписаны к своим городским обществам, покидать которые могли только по временным паспортам, а перечислять в другие - с разрешения властей. Они платили подушную подать, подлежали рекрутской повинности и телесному наказанию, не имели права поступать на государственную службу, а при поступлении на военную службу не пользовались правами вольноопределяющихся.

    Для мещан была разрешена мелочная торговля, различные промыслы, работа по найму. Для занятий ремеслом и торговлей они должны были записываться в цехи и гильдии.

    Организация мещанского сословия была окончательно установлена в 1785 г. В каждом городе они образовывали мещанское общество, избирали мещанские управы или мещанских старост и их помощников (управы введены с 1870 г.).

    В середине XIX в. мещане освобождаются от телесного наказания, с 1866 г. - от подушной подати.

    Принадлежность к мещанскому сословию была наследственной. Запись в мещане была открыта для лиц, обязанных избирать род жизни, для государственных (после отмены крепостного права - для всех) крестьян, но для последних - лишь при увольнении из общества и разрешения властей.

 Цеховые (ремесленники).

     Цехи как корпорации лиц, занимающихся одним и тем же ремеслом, были учреждены при Императоре Петре I. Впервые цеховая организация была установлена Инструкцией Главному магистрату и правилами о приписке в цехи. В дальнейшем права цеховых были уточнены и подтверждены Ремесленным и Городовым положениями при Императрице Екатерине II.

    Цеховым предоставлялось преимущественное право на занятие определенными видами ремесла и продажу своих изделий. Для  занятий  этими  ремеслами  лицами  других  сословий  от  них  требовалась   временная   запись  в  цех  с  уплатой соответствующих сборов. Без записи в цех нельзя было открыть ремесленное заведение, держать работников и иметь вывеску.

    Таким образом, все лица, записанные в цех, делились на временно и вечноцеховых. Для последних принадлежность к цеху означала в то же время и сословную принадлежность. Полные цеховые права имели лишь вечноцеховые.

    Пробыв от 3 до 5 лет в учениках, они могли записаться в подмастерья, а затем, после представления образца своей работы и одобрения его цеховой (ремесленной) управой - в мастера. Для этого они получали специальные свидетельства. Только мастера имели право открывать заведения с наемными рабочими и держать учеников.

    Цеховые относились к числу податных сословий и подлежали подушной подати, рекрутской повинности и телесным наказаниям.

    Принадлежность к цеховым усваивалась при рождении и при записи в цех, а также передавалась мужем жене. Но дети цеховых, достигнув совершеннолетия, должны были записываться в ученики, подмастерья, мастера, а в противном случае они переходили в мещане.

   Цеховые имели свою корпоративную сословную организацию. Каждый цех имел свою управу (в малых городах с 1852 г. цехи могли объединяться с подчинением ремесленной управе). Цеховые избирали ремесленных голов, цеховых (или управных) старшин и их товарищей, подмастерских выборных и поверенных. Выборы должны были происходить ежегодно.

 Купечество.

    В Московской Руси из общей массы посадских людей выделялись купцы, делившиеся на гостей, купцов Гостиной и Суконной сотен в Москве и "лучших людей" в городах, причем гости составляли наиболее привилегированную верхушку купечества.

     Император Петр I, выделив купечество из общей массы горожан, ввел их разделение на гильдии и городское самоуправление. В 1724 г. были сформулированы принципы отнесения купцов к той или иной гильдии: "В 1-й гильдии знатные купцы, которые имеют большие торги и которые различными товары в рядах торгуют, городовые доктора, аптекари и лекари, судовые промышленники. Во 2-й гильдии которые мелочными товары и всякими харчевыми припасы торгуют, ремесленные всяких мастерств люди и прочие, сим подобные; прочие ж, а именно: все подлые люди, обретающиеся в наймах, в черных работах и тем подобные, хотя и граждане суть и в гражданстве счислятися имеют, токмо между знатными и регулярными гражданами не числятся".

    Но окончательный вид гильдейское устройство купечества, как и органы городского самоуправления, приобрели при Императрице Екатерине II. 17 марта 1775 г. было установлено, что купцы, имеющие капитала более 500 руб., должны делиться на 3 гильдии и платить в казну по 1% с объявленного ими капитала, а от подушной подати быть свободными. 25 мая того же года было уточнено, что в третью гильдию должны быть записаны купцы, объявившие за собой капитала от 500 до 1 000 руб., во вторую - от 1 000 до 10 000 руб., в первую более 10 000 руб. При этом "объявление капиталов оставлено на добровольное показание на совесть каждому". Те, кто не мог объявить за собой капитала хотя бы в 500 руб., не имели права именоваться купцами и записываться в гильдии. В дальнейшем размеры гильдейского капитала увеличивались. В 1785 г. Для 3-й гильдии был установлен капитал от 1 до 5 тыс. руб., для 2-й - от 5 до 10 тыс. руб., для 1-й - от 10 до 50 тыс. руб., в 1794 г., соответственно, от 2 до 8 тыс. руб., от 8 до 16 тыс. руб. и от 16 до 50 тыс. руб., в 1807 г. - от 8 до 10 тыс. руб., от 20 до 50 тыс. и более 50 тыс. руб.

     Грамота на права и выгоды городам Российской империи подтверждала, что "кто объявит более капитала, тому дается место пред тем, кто объявит менее капитала". Другим, еще более действенным средством побуждать купцов к объявлению капитала в больших размерах (в пределах гильдейской нормы) было положение, что в казенных подрядах "доверие" сказывается по мере объявленного капитала.

     В зависимости от гильдии, купцы пользовались различными привилегиями и имели различные права на производство торговли и промыслов. Все купцы могли вместо рекрутского набора платить соответствующие деньги. Купцы первых двух гильдий освобождались от телесного наказания. Купцы 1 -и гильдии имели право на внешнюю и внутреннюю торговлю, 2-й - на внутреннюю, 3-й - на мелочную по городам и уездам. Купцы 1-й и 2-й гильдий имели право ездить по городу парой, а 3-й - только на одной лошади.

    Лица других сословий могли записываться в гильдии на временных основаниях и, платя гильдейские повинности, сохранять свой сословный статус.

    26 октября 1800 г. дворянам было запрещено записываться в гильдии и пользоваться выгодами, присвоенными одним купцам, но 1 января 1807 г. право дворян записываться в гильдии было восстановлено.

    27  марта 1800 г. для поощрения купцов, отличившихся в торговой деятельности, было учреждено звание коммерции советника, приравненное к 8-му классу гражданской службы, а затем мануфактур-советника с аналогичными правами. 1 января 1807 г. было введено также почетное звание первостатейных купцов, к которым были отнесены купцы 1-й гильдии, ведущие только оптовую торговлю. На это звание не имели права купцы, имевшие одновременно с оптовой и розничную торговлю или державшие откупа и подряды. Первостатейные купцы имели право ездить по городу, как парой, так и четверней и даже имели право приезда ко двору (но только лично, без членов семейства).

     Манифест 14 ноября 1824 г. устанавливал новые правила и выгоды для купечества. В частности, для купцов 1-й гильдии подтверждалось право заниматься банкирским промыслом, входить в казенные подряды на любую сумму и т.д. Право купцов 2-й гильдии на заграничную торговлю было ограничено суммой 300 тыс. руб. в год, а для 3-й гильдии такая торговля воспрещалась. Подряды и откупа, а также частные контракты для купцов 2-й гильдии ограничивались суммой в 50 тыс. руб., банкирский промысел запрещался. Для купцов 3-й гильдии право заводить фабрики ограничивалось легкой промышленностью и числом работников до 32. Было подтверждено, что купец 1-й гильдии, занимающийся только оптовой или заграничной торговлей, именуется первостатейным купцом или негоциантом. Занимающиеся банкирским промыслом могли также именоваться банкирами. Пробывшие 12 лет подряд в 1-й гильдии получали право на награждение званием коммерции или мануфактур-советника. При этом подчеркивалось, что "денежные пожертвования и уступки по подрядам не дают право на награду чинами и орденами" - для этого требовались особые заслуги, например, в области благотворительности. Купцы 1-й гильдии, пробывшие в ней менее 12 лет, имели также право просить о зачислении их детей на государственную службу на правах обер-офицерских детей, а также о приеме их в различные учебные заведения, в том числе университеты, без увольнения от общества. Купцы 1-й гильдии получали право носить мундиры той губернии, в которой записаны. В манифесте подчеркивалось: "Вообще купечество 1-й гильдии не почитается податным состоянием, но составляет особый класс почетных людей в государстве". Здесь же было отмечено, что купцы 1-й гильдии обязаны принимать только должности градских голов и заседателей палат (судебных), совестных судов и приказов общественного призрения, а также депутатов торговли и директоров банков и их контор и церковных старост, а от выбора во все остальные общественные должности имеют право отказываться; для купцов 2-й гильдии к этому списку прибавлялись должности бургомистров, ратманов и членов судоходных расправ, для 3-й - градских старост, членов шестигласных дум, депутатов при разных местах. На все прочие городские должности должны были избираться мещане, если купцы не пожелают их принять.

      1 января 1863 г. было введено новое гильдейское устройство. Занятия торговлей и промыслами сделались доступными лицам всех сословий без записи в гильдию при условии оплаты всех торговых и промысловых свидетельств, но без сословных гильдейских прав. При этом к 1-й гильдии была отнесена оптовая торговля, ко 2-й - розничная. Купцы 1-й гильдии имели право на повсеместное занятие оптовой и розничной торговлей, подряды и поставки без ограничений, содержание заводов и фабрик, 2-й - на розничную торговлю по месту записи, содержание фабрик, заводов и ремесленных заведений, подряды и поставки на сумму не более 15 тыс. руб. При этом содержатель фабрики или завода, где есть машины или более 16 работников, должен был брать гильдейское свидетельство, по крайней мере, 2-й гильдии, акционерные общества - 1-й гильдии.

    Таким образом, принадлежность к купеческому сословию определялась величиной объявленного капитала. Купеческие дети и неотделенные братья, а также жены купцов принадлежали к купечеству (были записаны на одно свидетельство). Купеческие вдовы и сироты сохраняли это право, но без занятия торговлей. Достигшие совершеннолетия купеческие дети должны были при отделении вновь записываться в гильдию на отдельное свидетельство или переходили в мещане. Неотделенные купеческие дети и братья должны были именоваться не купцами, а купеческими сыновьями и т.д. Переход из гильдии в гильдию и из купцов в мещане был свободный. Переход купцов из города в город разрешался при условии отсутствия недоимок по гильдейским и городским сборам и взятия увольнительного свидетельства. Поступление купеческих детей на государственную службу (кроме детей купцов 1-й гильдии) не разрешалось, если такое право не приобреталось образованием.

    Корпоративная сословная организация купечества существовала в виде избираемых ежегодно купеческих старост и их помощников, в обязанности которых входило ведение гильдейских списков, забота о пользах и нуждах купечества и т.д. Эта должность считалась в 14 классе гражданской службы. С 1870 г. купеческие старосты утверждались губернаторами. Принадлежность к купеческому сословию совмещалась с принадлежностью к почетному гражданству.

Почетное гражданство.

     В категорию именитых граждан вошли три группы горожан: имеющие заслуги на выборной городской службе (не включенные в систему государственной службы и не вписанные в Табель о рангах), ученые, художники, музыканты (до конца XVIII в. ни Академия Наук, ни Академия Художеств не были включены в систему Табели о рангах) и, наконец, верхушка купечества. Представителей этих трех, разнородных, по сути дела групп объединяло то, что, не имея возможности достичь государственной службой, они могли претендовать на определенные сословные привилегии лично и желали распространить их и на свое потомство.

     Именитые граждане были освобождены от телесного наказания и рекрутской повинности. Им разрешалось иметь загородные дворы и сады (кроме заселенных имений) и ездить по городу парой и четверней (привилегия "благородного сословия"), не возбранялось иметь и заводить фабрики, заводы, морские и речные суда. Звание именитых граждан передавалось по наследству, что делало их выраженной сословной группой. Внуки именитых граждан, отцы и деды которых несли это звание беспорочно, по достижении ими 30 лет от роду могли просить о присвоении им дворянства.

     Эта сословная категория просуществовала недолго. 1 января 1807 г. звание именитых граждан для купцов было отменено "как смешивающее разнородные достоинства". При этом оно было оставлено в качестве отличия для ученых и художников, но поскольку к тому времени ученые были включены в систему государственной службы, дающей личное и потомственное дворянство, звание это перестало быть актуальным и практически исчезло.

    19 октября 1831 г., в связи с "разбором" шляхты, при исключении значительной массы мелкого шляхетства из числа дворян и записи их в однодворцы и в городские сословия, те их них, "кои обращаются в каких-либо ученых занятиях" - врачи, учителя, художники и т.п., а также имеющие узаконенные свидетельства на адвокатское звание, " для различия от производящих мещанский промысел или находящихся в услужении и других низших занятиях" получали звание почетных граждан. Затем, 1 декабря 1831 г., было уточнено, что из художников к этому званию следует причислять только живописцев, литографов, граверов и проч. резчиков на камнях и металлах, архитекторов, скульпторов и т.п., имеющих диплом или свидетельство академии.

      Манифестом 10 апреля 1832 г. во всей империи было введено новое сословие почетных граждан, делившихся, как и дворяне, на потомственных и личных. В число потомственных почетных граждан вошли дети личных дворян, дети лиц, получивших звание потомственного почетного гражданина, т.е. рожденные в этом состоянии, купцы, пожалованные званиями коммерции и мануфактур-советников, купцы, награжденные (после 1826 г.) одним из российских орденов, а также купцы, пробывшие 10 лет в 1-й гильдии или 20 лет во 2-й и не впадавшие в банкротство. О получении личного почетного гражданства могли просить лица, окончившие российские университеты, художники свободных состояний, окончившие Академию Художеств или получившие диплом на звание художника Академии, иностранные ученые, художники, а также торгующие капиталисты и хозяева значительных мануфактурных и фабричных заведений, хотя бы они и не были российскими подданными. Потомственное почетное гражданство могло жаловаться "по отличиям в науках" лицам, уже имеющим личное почетное гражданство, лицам, имеющим ученые степени доктора или магистра, воспитанникам Академии Художеств через 10 лет после ее окончания "за отличия в художествах" и иностранцам, принявшим российское подданство и пробывшим в нем 10 лет (если ранее они получили звание личного почетного гражданина).

      Звание  потомственного  почетного  гражданина  наследовалось.   Муж  сообщал  почетное   гражданство  жене,   если  та принадлежала по рождению к одному из низших сословий, причем вдова не теряла этого звания со смертью мужа.

     Утверждение в потомственном почетном гражданстве и выдача грамот на него были возложены на Герольдию.

      Почетные граждане пользовались свободой от подушной подати, от рекрутской повинности, от постоя и телесного наказания. Они имели право участвовать в городских выборах и избираться в общественные должности не ниже тех, в которые избираются купцы 1-й и 2-й гильдий. Почетные граждане имели право употреблять это наименование во всех актах.

     Утрачивалось  почетное  гражданство  по  суду,  в случае злостного  банкротства;   некоторые  права почетных  граждан утрачивались при записи в ремесленные цехи.

     В 1833 г. было подтверждено, что почетные граждане не включаются в общую перепись, а по каждому городу им ведутся особые списки. В дальнейшем круг лиц, имевших право на почетное гражданство, уточнялся и расширялся. В 1836 г. было установлено, что просить о личном почетном гражданстве могут лишь выпускники университетов, получившие при окончании какую-либо ученую степень. В 1839 г. право на почетное гражданство было предоставлено артистам императорских театров (1-го разряда, прослужившим определенный срок на сцене). В том же году это право (лично) получили воспитанники высшего коммерческого пансиона в С.-Петербурге. В 1844 г. право получения почетного гражданства было распространено на служащих Российско-Американской компании (из сословий, не имеющих права на государственную службу). В 1845 г. было подтверждено право на потомственное почетное гражданство купцов, получивших ордена Св. Владимира и Св. Анны. С 1845 г. потомственное почетное гражданство стали приносить гражданские чины с 14-го по 10-й класс. В 1848 г. право получения почетного гражданства (личного) было распространено на выпускников Лазаревского института. В 1849 г. к почетным гражданам были причислены врачи, фармацевты и ветеринары. В этом же году право на личное почетное гражданство было предоставлено выпускникам гимназий детям личных почетных граждан, купцов и мещан. В 1849 г. личные почетные граждане получили возможность поступать на военную службу на правах вольноопределяющихся. В 1850 г. право на награждение званием личного почетного гражданина получили евреи, состоящие по особым поручениям при генерал-губернаторах в черте оседлости ("ученые евреи при губернаторах"). В дальнейшем были уточнены права потомственных почетных граждан на поступление в государственную службу, а также расширен круг учебных заведений, окончание которых давало право на личное почетное  гражданство. В 1862 г. право на почетное гражданство получили технологи 1-го разряда и инженеры-технологи, окончившие С.-Петербургский технологический институт. В 1865 г. было установлено, что отныне в потомственное почетное гражданство купцы 1-й гильдии возводятся после пребывания в ней "сряду" не менее 20 лет. В 1866 г. право на получение потомственного почетного гражданства было предоставлено купцам 1-й и 2-й гильдий, купившим имения в Западных губерниях ценой не менее 15 тыс. руб.

     К почетному гражданству были также причислены представители верхушки горожан и духовных лиц некоторых народов и местностей России: тифлисские первостатейные мокалаки, жители городов Анапы, Новороссийска, Поти, Петровска и Сухума, по представлению начальства за особые заслуги, зайсанги из калмыков Астраханской и Ставропольской губерний, не имеющие чинов и владеющие наследственными аймаками (потомственное почетное гражданство, не имеющие получали личное), караимы, занимавшие не менее 12 лет духовные должности гахамов (потомственно), газзанов и шамасей (лично) и др.

    В результате на начало XX в. к потомственным почетным гражданам по рождению принадлежали дети личных дворян, обер-офицеров, чиновников и духовных лиц, пожалованных орденами Св. Станислава и Св. Анны (кроме 1-х степеней), дети священнослужителей православного и армяно-григорианского исповедания, дети церковных причетников (дьячков, пономарей и псаломщиков), окончившие курс в духовных семинариях и академиях и получившие там ученые степени и звания, дети протестантских проповедников, дети лиц, исполнявших беспорочно в течение 20 лет должность закавказского шейх-уль-ислама или закавказского муфтия, калмыкские зайсанги, не имевшие чинов и владеющие наследственными аймаками, и, разумеется, дети потомственных почетных граждан, а к личным почетным гражданам по рождению принадлежали усыновленные дворянами и потомственными почетными гражданами, вдовы церковных причетников православного и армяно-григорианского исповеданий, дети высшего закавказского мусульманского духовенства, если их родители исполняли беспорочно службу в течение 2 лет, зайсанги из калмыков Астраханской и Ставропольской губерний, не имеющие ни чинов, ни наследственных аймаков.

    Личное почетное гражданство могло испрашиваться за 10 лет полезной деятельности, а после пребывания в течение 10 лет в личном почетном гражданстве за эту же деятельность могло испрашиваться и потомственное почетное гражданство.

    Потомственное почетное гражданство присваивалось окончившим некоторые учебные заведения, коммерции и мануфактур-советникам, купцам, получившим один из российских орденов, купцам 1-й гильдии пробывшим в ней не менее 20 лет, артистам императорских театров 1-го разряда, прослужившим не менее 15 лет, кондукторам флота, прослужившим не менее 20 лет, караимским гахамам, пробывшим в должности не менее 12 лет. Личное почетное гражданство, кроме уже упомянутых лиц, получали поступавшие в гражданскую службу при производстве в чин 14-го класса, окончившие курс в некоторых учебных заведениях, уволенные из гражданской службы с чином 14-го класса и получившие при отставке из военной службы обер-офицерский чин, управляющие сельскими ремесленными мастерскими и мастера этих заведений после службы, соответственно, 5 и 10 лет, управляющие, мастера и преподаватели технических и ремесленных учебных мастерских Министерства торговли и промышленности, прослужившие 10 лет, мастера и мастера-техники низших ремесленных школ Министерства народного просвещения, также прослужившие не менее 10 лет, артисты императорских театров 1-го разряда, прослужившие 10 лет на сцене, кондукторы флота, прослужившие 10 лет, лица, имеющие судоводительские звания и проплававшие не менее 5 лет, судовые механики, проплававшие 5 лет, почетные блюстители еврейских учебных заведений, исполняющие эту должность не менее 15 лет, "ученые евреи при губернаторах" за особые заслуги после службы не менее 15 лет, мастера императорской Петергофской гранильной фабрики, прослужившие не менее 10 лет и некоторые другие категории лиц.

     Если почетное гражданство принадлежало данному лицу по праву рождения, оно не требовало особого подтверждения, если присваивалось, требовалось решение Департамента герольдии Сената и грамота из Сената.

     Принадлежность к почетным гражданам могла совмещаться с пребыванием в других сословиях - купечестве и духовенстве - и не зависела от рода деятельности (до 1891 г. лишь вхождение в некоторые цехи лишало почетного гражданина некоторых преимуществ его звания).

     Корпоративная организация почетных граждан отсутствовала.

Инородцы.

     Инородцы были особой категорией подданных в рамках права Российской Империи.

Согласно «Своду законов о состояниях» инородцы подразделялись на:

    * сибирских инородцев;

    * самоедов Архангельской губернии;

    * кочевых инородцев Ставропольской губернии;

    * калмыков, кочующих в Астраханской и Ставропольской губерниях;

    * киргизов Внутренней Орды;

    * инородцев Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской

       областей;

    * инородцев Туркестанского края;

    * инородческое население Закаспийской области;

    * горцев Кавказа;

    * евреев.

«Устав об управлении инородцев» разделял инородцев на «оседлых», «кочевых» и «бродячих» и согласно этому разделению определял их административный и правовой статус. На горцев Кавказа и инородческое население Закаспийской области (туркменов) распространялось так называемое военно-народное управление.

Иностранцы.

     Появление в Российской Империи иностранцев, главным образом — из Западной Европы, — начинается еще во времена Московской Руси, нуждавшейся в иностранных военных специалистах для организации «полков иноземного строя». С началом реформ Императора Петра I миграция иностранцев становится массовой. По состоянию на начало XX в. иностранец, желающий поступить в российское подданство, должен был сначала пройти «водворение». Вновь прибывший подавал прошение на имя местного губернатора о целях водворения и роде своих занятий, затем подавалось прошение на имя министра внутренних дел о принятии в российское подданство, причем был запрещён приём евреев и дервишей. Кроме того, любой въезд в Российскую Империю евреев и иезуитов мог проводиться только с особого разрешения министров иностранных дел, внутренних дел и финансов. По истечению пятилетнего «водворения» иностранец мог получить подданство по «укоренению» (натурализации), и получить полные права, например, право вступать в купеческие гильдии, приобретать недвижимость. Иностранцы, не получившие российского подданства, могли поступать на государственную службу, но только «по учебной части», по горному делу.

                                                                                                                                 

Казачество.

     Казачество в Российской Империи было особым военным сословием (точнее сословной группой) стоявшим особняком от прочих. В основе сословных прав и обязанностей казаков лежал принцип корпоративного владения войсковыми землями и свободы от повинностей при условии обязательной военной службы. Сословная организация казачества совпадала с военной. При выборном местном самоуправлении казаки подчинялись восковым атаманам (войсковым наказным или наказным), которые пользовались правами командующего военным округом или генерал-губернатора. С 1827 г. верховным атаманом всех казачьих войск считался Наследник престола.

     К началу XX в. в России существовало 11 казачьих войск, а также казачьи поселения в 2-х губерниях.

    При атамане действовал войсковой штаб, на местах управление осуществляли атаманы отделов (на Дону - окружные), в станицах - избираемые станичными сходами станичные атаманы.

    Принадлежность к казачьему сословию была наследственной, хотя формально запись в казачьи войска для лиц других сословий не исключалась.

    При прохождении службы казаки могли достигать чинами и орденами дворянства. В этом случае принадлежность к дворянству сочеталась с принадлежностью к казачеству.

Духовенство.

    Духовенство считалось привилегированным, почетным сословием в России во все периоды ее истории. 

     Правами, в основном аналогичными православному духовенству, в России пользовались духовные лица армяно-григорианской церкви.

     Относительно   сословной   принадлежности   и   особых   сословных   прав   римско-католического   духовенства,   в   силу обязательного в католической церкви целибата, вопрос не стоял.

     Протестантское духовенство пользовалось правами почетных граждан.

     Духовные лица нехристианских исповеданий либо получали почетное гражданство после определенного срока исполнения своих обязанностей (мусульманское духовенство), либо не имели никаких особых сословных прав, кроме принадлежавших им по рождению (иудейские духовные лица), либо пользовались правами, оговоренными в особых положениях об инородцах (ламаистское духовенство).

Дворянство.

    Основное привилегированное сословие Российской Империи окончательно сформировалось в XVIII в. Его основу составили бывшие в Московской Руси привилегированные сословные группы так называемых "служилых по отечеству чинов" (т.е. по происхождению). Высшую из них составляли так называемые "думные чины" - думные бояре, окольничие, дворяне и думные дьяки, причем принадлежность к каждой из перечисленных сословных групп определялась как происхождением, так и прохождением "государевой службы". Достичь боярства можно было службой, например, из московских дворян. В то же время ни один сын думного боярина не начинал службу прямо с этого чина - ему нужно было сначала побывать хотя бы в стольниках. Затем шли чины московские: стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы. Ниже московских шли городовые чины: дворяне выборные (или выбор), дети боярские дворовые и дети боярские городовые. Различались они между собою не только "отечеством", но и характером службы и имущественным положением. Думные чины возглавляли государственный аппарат. Московские чины несли придворную службу, составляли так называемый "государев полк" (своего рода гвардию), назначались на руководящие должности в армию и в местную администрацию. Все они имели значительные вотчины или были наделены подмосковными поместьями. Дворяне выборные по очереди посылались для службы при дворе и в Москве, а также служили "дальнюю службу", т.е. ходили в дальние походы и несли административные обязанности вдалеке от уезда, в котором находились их поместья. Дети боярские дворовые также несли дальнюю службу. Дети боярские городовые в силу своего имущественного положения не могли нести дальней службы. Они несли службу городовую или осадную, составляя гарнизоны своих уездных городов.

    Все эти группы отличались тем, что службу свою наследовали (и могли продвигаться по ней вверх) и обладали наследственными вотчинами, либо, по достижении совершеннолетия, верстались поместьями, которые и были вознаграждением за их службу.

    К промежуточным сословным группам относились так называемые служилые люди по прибору, т.е. завербованные или мобилизованные правительством в стрельцы, пушкари, затинщики, рейтары, копейщики и т.д., причем их дети также могли наследовать службу отцов, но эта служба не была привилегированной и не предоставляла возможностей иерархического возвышения. За эту службу давалось денежное вознаграждение. Земли (при приграничной службе) давались в так называемые "вопчие дачи", т.е. не в поместье, а как бы в общинное владение. В то же время, по крайней мере, на практике, не исключалось их владение холопами и даже крестьянами.

    Другой промежуточной  группой  были  подьячие разных категорий,  составлявшие  основу  бюрократической машины Московского государства, верставшиеся в службу добровольно и получавшие за свою службу денежное вознаграждение. Служилые люди были свободны от налогов, падавших всей своей тяжестью на тяглых людей, но никто из них, от городового сына боярского до думского боярина, не был освобожден от телесного наказания и в любую минуту мог быть лишен чина, всех прав и имущества."Государева служба" для всех служилых людей была обязательна, и освободиться от нее можно было

лишь за болезнями, ранами и старостью.

    Единственный имевшийся в Московской Руси титул - князь - не давал никаких особых преимуществ, кроме самого титулования и зачастую не означал ни высокого положения на служебной лестнице, ни крупной земельной собственности. Принадлежность к служилым людям по отечеству - дворянам и детям боярским - фиксировалась в так называемых десятнях, т.е. списках служилых людей, составлявшихся при их смотрах, разборах и верстании, а также в даточных книгах Поместного приказа, где обозначались размеры поместий, даваемых служилым людям.

    Суть петровских реформ применительно к дворянскому сословию состояла в том, что, во-первых, все категории служилых людей по отечеству слились в одно "благородное шляхетское сословие", причем каждый член этого сословия от рождения был равен всем остальным, а все различия определялись разницей в положении на служебной лестнице, по Табели о рангах, во-вторых, приобретение дворянства службой было узаконено и формально регламентировано (дворянство давал первый обер-офицерский чин в военной службе и чин 8-го класса - коллежского асессора - в гражданской), в-третьих, каждый член этого сословия был обязан находиться на государственной службе, военной или гражданской, вплоть до старости или потери здоровья, в-четвертых, было установлено  соответствие   военных   и   гражданских   чинов, унифицированных в табели о рангах, в-пятых, были окончательно устранены все различия между поместьями как формой условного владения и вотчинами на основе единого права наследования и единой обязанности служить. Многочисленные мелкие промежуточные группы "старых служб людей" были одним решительным актом лишены привилегий и приписаны к государственным крестьянам.

    Дворянство  было, прежде   всего, служилым  сословием  с   формальным  равенством   всех  членов  этого сословия и принципиально открытым характером, позволявшим включать в ряды сословия наиболее преуспевших в государственной службе представителей низших сословий.

    Титулы: исконный для России княжеский титул и новые - графский и баронский - имели значение только почетных родовых наименований и кроме прав на титулование никаких особых прав и привилегий своим носителям не предоставляли.

    Особые привилегии дворянства в отношении суда и порядка отбывания наказаний не были формально узаконены, а существовали скорее на практике. От телесных наказаний дворяне освобождены не были.

    В отношении прав собственности важнейшей привилегией дворянства была монополия на владение населенными имениями и дворовыми людьми, хотя эта монополия была еще недостаточно регламентированной и абсолютной.

    Реализацией привилегированного положения дворянства в области образования стало учреждение в 1732 г. Шляхетского корпуса.

    Окончательно все права и преимущества российского дворянства были оформлены Жалованной грамотой дворянству, утвержденной Императрицей Екатериной II 21 апреля 1785 г. Этот акт формулировал само понятие дворянства как наследственного привилегированного служилого сословия. Он устанавливал порядок приобретения и доказательства дворянства, его особые права и преимущества, в том числе свободу от налогов и телесных наказаний, а также от обязательной службы. Этим актом учреждалась дворянская корпоративная организация с местными дворянскими выборными органами. А екатерининская губернская реформа 1775 г. несколько ранее закрепляла за дворянством право избрания кандидатов на ряд местных административных и судебных должностей.

     Жалованная грамота дворянству окончательно закрепляла монополию этого сословия на владение "крепостными душами". Этим  же   актом  впервые   была  узаконена  такая  категория,   как  личные  дворяне.   Основные   права  и   привилегии, предоставленные дворянству Жалованной грамотой, оставались, с некоторыми уточнениями и изменениями, в силе вплоть до реформ 1860-х гг., а по ряду положений и до 1917 г.

    Потомственное дворянство, по самому смыслу определения этого сословия, передавалось по наследству и, таким образом, приобреталось потомками дворян при рождении. Женщины недворянского происхождения приобретали дворянство при вступлении в брак с дворянином. При этом они не утрачивали дворянских прав при вступлении во второй брак в случае вдовства. В то же время женщины дворянского происхождения не утрачивали своего дворянского достоинства при вступлении в брак с недворянином, хотя дети от такого брака наследовали сословную принадлежность отца.

    Дворянство, далее, могло быть приобретено специальным высочайшим пожалованием, но на практике такие случаи были весьма редкими.

    Табель о рангах определяла порядок приобретения дворянства службой: достижение первого обер-офицерского чина на военной службе и чина 8-го класса на гражданской. 18 мая 1788 г. было запрещено присваивать потомственное дворянство лицам, получившим военный обер-офицерский чин при отставке, но в этом чине не служившим. Манифест 11 июля 1845 г. повысил планку достижения дворянства службой: отныне потомственное дворянство присваивалось лишь тем, кто получил в военной службе первый штаб-офицерский чин (майора, 8-го класса), а в гражданской службе чин 5-го класса (статского

советника), причем эти чины необходимо было получит в действительной службе, а не при отставке. Личное дворянство присваивалось на военной службе получившим обер-офицерский чин, а на гражданской - чины от 9-го до 6-го класса (от титулярного до коллежского советника). С 9 декабря 1856 г. потомственное дворянство на военной службе стал приносить чин полковника (капитана 1-го ранга на флоте), а на гражданской - действительного статского советника.

    Жалованная грамота дворянству указала на еще один источник приобретения дворянского достоинства - награждение одним из российских орденов.

     Государственный совет 30 октября 1826 г. мнением своим постановил, что "в отвращение от недоразумений о чинах и орденах, лицам купеческого сословия всемилостивейше даруемых" впредь такие пожалования должны приносить только личное, а не потомственное дворянство.

    27 февраля 1830 г. Государственный Совет подтвердил, что дети чиновников недворян и лиц духовного звания, получивших ордена, рожденные до пожалования их отцам этой награды, пользуются правами дворянства, равно как и дети купцов, получивших ордена до 30 октября 1826 г. Но по новому статуту ордена Св. Анны, утвержденному 22 июля 1845 г., права потомственного дворянства полагались только награжденным 1-й степенью этого ордена; по указу 28 июня 1855 г. такое же ограничение было установлено и для ордена Св. Станислава. Таким образом, только у орденов Св. Владимира (кроме купцов) и Св. Георгия все степени давали право на потомственное дворянство. С 28 мая 1900 г. право на потомственное дворянство стал давать лишь орден Св. Владимира 3-й степени.

    Другим ограничением в праве получения дворянства по ордену был порядок, по которому потомственное дворянство присваивалось лишь награжденным орденами за действительную службу, а не за неслужебные отличия, например, за благотворительность.

    Периодически возникал и ряд других ограничений: например, запрещение причислять к потомственному дворянству чинов бывшего   Башкирского   войска,   награжденных   какими-либо   орденами,   представителей   римско-католического духовенства, награжденных орденом Св. Станислава (православное духовенство этим орденом не награждалось) и др. В 1900 г. лица иудейского исповедания были лишены права приобретать дворянство чинами на службе и пожалованием орденов.

    Просить о возведении в потомственное дворянство могли внуки личных дворян (т.е.  потомки двух поколений лиц, получивших личное дворянство и состоявших на службе не менее 20 лет каждый), старшие внуки именитых граждан (звание, существовавшее с 1785 по 1807 гг.) по достижении 30-летнего возраста, если их деды, отцы и сами они "сохраняли именитость беспорочно", а также - по традиции, законодательно не оформленной, - купцы  1-й гильдии по случаю 100-летнего юбилея их фирмы. Так, например, получили дворянство основатели и владельцы Трехгорной мануфактуры Прохоровы.

    Особые правила действовали для ряда промежуточных групп. Поскольку в число однодворцев попали и обедневшие потомки старинных дворянских родов (при Императоре Петре I некоторые из них записывались в однодворцы, чтобы избежать обязательной службы), имевшие дворянские грамоты, 5 мая 1801 г. им было предоставлено право отыскивать и доказывать потерянное их предками дворянское достоинство. Но уже через 3 года поведено было рассматривать их доказательства "со всею строгостью", наблюдая при этом, чтобы в дворянство не были допущены люди, утратившие его "за вины и отбывательство от службы". 28 декабря 1816 г. Государственный Совет признал, что одного доказательства наличия дворянских предков для однодворцев недостаточно, необходимо еще достижение дворянства через службу. Для этого однодворцам, представившим доказательства их происхождения от дворянского рода,  предоставлялось  право  поступления  на военную  службу  с освобождением от повинностей и производством в первый обер-офицерский чин через 6 лет. После введения в 1874 г. всеобщей воинской повинности однодворцам было предоставлено право восстанавливать утраченное предками дворянство (при наличии соответствующих доказательств, подтвержденных свидетельством дворянского собрания их губернии) путем поступления на военную службу в качестве вольноопределяющихся и получения офицерского чина в общем порядке, предусмотренном для вольноопределяющихся.

    В 1831 г. польская шляхта, не оформившая со времени присоединения к России Западных губерний российского дворянства путем представления доказательств, предусмотренных Жалованной грамотой, была записана в однодворцы или "граждане". 3 июля 1845 г. правила о возвращении дворянского состояния однодворцам были распространены на лиц, принадлежавших к бывшей польской шляхте.

    При присоединении новых территорий к России местная знать, как правило, включалась в состав российского дворянства. Так произошло с татарскими мурзами, грузинскими князьями и др. Для других народов дворянство достигалось получением соответствующих военных и гражданских чинов на российской службе или российских орденов. Так, например, нойоны и зайсанги калмыков, кочующих в Астраханской и Ставропольской губерниях (донские калмыки были записаны в Войско Донское и на них распространялся порядок получения дворянства, принятый для донских войсковых чинов), по получении орденов пользовались правами личного или потомственного дворянства по общему положению. Старшие султаны сибирских киргизов могли просить о потомственном дворянстве, если они прослужили в этом звании по выборам три трехлетия. Носители других почетных званий народов Сибири не имели особых прав на дворянство, если последние не были присвоены кому-либо из них отдельными грамотами или если они не производились в чины, приносящие дворянство.

     Независимо от способа получения потомственного дворянства, все потомственные дворяне в Российской Империи пользовались одинаковыми правами. Наличие титула не давало носителям этого титула также никаких особенных прав. Различия были лишь в зависимости от размеров недвижимости (до 1861 г. - населенных имений). С этой точки зрения, все дворяне Российской Империи могли быть разделены на 3 разряда: 1) дворяне, внесенные в родословные книги и владеющие недвижимым имуществом в губернии; 2) дворяне, внесенные в родословные книги, но недвижимым имуществом не владеющие; 3) дворяне, не внесенные в родословные книги. В зависимости от размеров владения недвижимым имуществом (до 1861 г. - от количества крепостных душ) находилась степень полноправности участия дворян в дворянских выборах. От внесения в родословные книги той или иной губернии зависело участие в этих выборах и вообще принадлежность к дворянскому обществу той или иной губернии или уезда. Дворяне владевшие в губернии недвижимым имуществом, подлежали записи в родословные книги этой губернии но внесение в эти книги осуществлялось лишь по ходатайствам этих дворян. Поэтому немало дворян, получивших свое дворянство через чины и ордена, а также часть дворян иностранных, получивших права российского дворянства, не записывались в родословные книги каких-либо губерний.

     Лишь первый из перечисленных выше разрядов пользовался в полном объеме правами и преимуществами потомственного дворянства, как в составе дворянских обществ, так и в отдельности принадлежавшими каждому лицу. Второй разряд пользовался в полном объеме правами и преимуществами, принадлежавшими каждому лицу, а правами в составе дворянских обществ в ограниченном объеме. И, наконец, третий разряд пользовался правами и преимуществами дворянства, присвоенными каждому отдельному лицу, и не пользовался никакими правами в составе дворянских обществ. При этом любое лицо из третьего разряда могло по своему желанию в любой момент перейти во второй или первый разряд, переход же из второго разряда в первый и наоборот зависел исключительно от материального положения.

     Каждый дворянин, в особенности не служащий, должен был записываться в родословную книгу той губернии, где он имел постоянное место жительства, если он владел в этой губернии какой-либо недвижимостью, хотя бы эта недвижимость была и менее значительна, чем в других губерниях. Дворяне, имевшие необходимый имущественный ценз сразу в нескольких губерниях, могли записываться в родословные книги всех тех губерний, где они желали участвовать в выборах. При этом дворяне доказавшие свое дворянство по предкам, но не имевшие нигде никакой недвижимости, вносились в книгу той губернии, где предки их владели имением. Получившие дворянство по чину или ордену могли вноситься в книгу той губернии, где они пожелают, независимо от наличия у них там недвижимости. Это же правило распространялось и на иностранных дворян, но последние вносились в родословные книги лишь после предварительного о них представления Департаменту герольдии. Потомственные дворяне казачьих войск вносились: Войска Донского в родословную книгу этого войска, а остальных войск - в родословные книги тех губерний и областей, где находились эти войска. При внесении дворян казачьих войск в родословные книги обозначалась их принадлежность к этим войскам.

     Не вносились в родословные книги личные дворяне. Родословная книга разделялась на шесть частей. В первую часть вносились "роды дворянства жалованного или действительного"; во вторую часть - роды дворянства военного; в третью -роды дворянства, приобретенного на службе гражданской, а также получившие право потомственного дворянства по ордену; в четвертую - все иностранные роды; в пятую - титулованные роды; в шестую часть - "древние благородные дворянские роды".

     На практике в первую часть записывались и лица, получившие дворянство по ордену, особенно если этот орден жаловался вне обычного служебного порядка. При юридическом равенстве всех дворян, независимо от того, в какую часть родословной книги они были записаны, запись в первую часть считалась менее почетной, чем во вторую и третью, а все вместе три первые части - менее почетными, чем пятая и шестая. В пятую часть вносились роды, имевшие российские титулы баронов, графов, князей и светлейших князей, причем баронство остзейское означало принадлежность к древнему роду, баронство, пожалованное российскому роду - его изначально незнатное происхождение, занятие торговлей и промышленностью (бароны Шафировы, Строгановы и др.). Графский титул означал особо высокое положение и особую императорскую милость, возвышение рода в XVIII - нач. XIX вв., так что в иных случаях был даже более почетным, чем княжеский, не подкрепленный высоким положением носителя этого титула. В XIX - нач. XX вв. графский титул давался часто при отставке министра или в знак особого монаршего благоволения к последнему, в качестве награды. Именно такого происхождения графство Валуевых, Деляновых, Витте, Коковцовых. Сам по себе княжеский титул в XVIII - XIX вв. не означал особо высокого положения и не говорил ни о чем, кроме древности происхождения рода. Княжеских родов в России было намного больше, чем графских, причем среди них было много князей татарских, грузинских; был даже род тунгусских князей - Гантимуровых. О наибольшей знатности и высоком положении рода свидетельствовал титул светлейших князей, выделявший носителей этого титула из прочих князей и дававший право на титулование "ваша светлость" (обычные князья, как и графы, пользовались титулом "сиятельства", а баронам особого титулования присвоено не было).

      В шестую часть вносились роды, дворянство которых насчитывало столетие на момент издания Жалованной грамоты, но в силу недостаточной определенности закона при рассмотрении ряда дел столетний срок исчислялся по времени рассмотрения документов на дворянство. На практике чаще всего доказательства для внесения в шестую часть родословной книги рассматривались особенно придирчиво, в то же время запись во вторую или третью часть не встречала (при наличии соответствующих доказательств) никаких препятствий. Формально запись в шестую часть родословной книги не давала никаких привилегий, кроме одной единственной: в Пажеский корпус, Александровский (Царскосельский) лицей и в училище правоведения зачислялись только сыновья дворян, записанных в пятую и шестую части родословных книг.

   Доказательствами дворянства считались: дипломы на пожалование дворянским достоинством, жалованные от монархов гербы, патенты на чины, доказательства пожалования ордена, доказательства "чрез жалованные или похвальные грамоты", указы на пожалование земель или деревень, верстание по дворянской службе поместьями, указы или грамоты на пожалование их поместьями и вотчинами, указы или грамоты на жалованные деревни и вотчины (хотя бы и утраченные родом впоследствии), указы, наказы или грамоты, данные дворянину на посольство, посланничество или иную посылку, доказательства о дворянской службе предков, доказательства, что отец и дед "вели благородную жизнь или состояние или службу, сходственную с дворянским названием", подкрепленные свидетельством 12 человек, о дворянстве которых нет сомнения, купчие, закладные, рядные и духовные о дворянском имении, доказательства, что отец и дед владели деревнями, а также доказательства "поколенные и наследственные, восходящие от сына к отцу, деду, прадеду и так выше, сколько показать могут и пожелают" (родословия, поколенные росписи).

     Первой инстанцией для рассмотрения доказательства дворянства были дворянские депутатские собрания, состоявшие из депутатов от уездных дворянских обществ (по одному от уезда) и губернского предводителя дворянства. Дворянские депутатские собрания рассматривали предъявляемые доказательства на дворянство, вели губернские родословные книги и отсылали сведения и выписки их этих книг в губернские правления и в Департамент герольдии Сената, а также выдавали грамоты на внесение дворянских родов в родословную книгу, выдавали дворянам по их просьбе списки с протоколов, по которым род их внесен в родословную книгу, или свидетельства о дворянстве. Права дворянских депутатских собраний были ограничены внесением в родословную книгу только тех лиц, которые уже неопровержимо доказали свое дворянство. Возведение в дворянство или восстановление в дворянстве не входило в их компетенцию. При рассмотрении доказательств дворянские депутатские собрания не имели права толковать или пояснять действующие законы. Они должны были рассматривать доказательства только тех лиц, которые владеют или владели в данной губернии недвижимостью сами или через жен. Но отставных военных или чиновников, избравших при отставке местом жительства данную губернию, депутатские собрания могли беспрепятственно сами вносить в родословные книги при предъявлении патентов на чины и заверенных послужных или формулярных списков, а также утвержденные духовными консисториями метрических свидетельств на детей.

    Родословные книги составлялись в каждой губернии депутатским собранием совместно с губернским предводителем дворянства. Уездные же предводители дворянства составляли алфавитные списки дворянских родов своего уезда с указанием о каждом дворянине имени и фамилии, сведений о браке, жене, детях, недвижимости, месте жительства, чине и нахождении на службе или в отставке. Эти списки представлялись за подписью уездного предводителя дворянства губернскому. На этих списках основывалось депутатское собрание при внесении в родословную книгу каждого рода, причем решение о таком внесении должно было основываться на неопровержимых доказательствах и приниматься не менее, чем двумя третями голосов.

     Определения депутатских собраний поступали на ревизию в Департамент герольдии Сената, кроме дел о лицах, приобретших дворянство в порядке службы. При отправлении дел на ревизию в Департамент герольдии дворянские депутатские собрания должны были следить, чтобы приложенные к этим делам родословные содержали сведения по каждому лицу о доказательствах его происхождения, а метрические свидетельства заверены в консистории. Департамент герольдии рассматривал дела о дворянстве и родословных книгах, рассматривал права на дворянское достоинство и на титулы князей, графов и баронов, а также и на почетное гражданство, осуществлял выдачу в установленном законом порядке грамот, дипломов и свидетельств на эти права, рассматривал дела о перемене фамилий дворян и почетных граждан, составлял гербовник дворянских родов и городовой гербовник, утверждал и составлял новые дворянские гербы и выдавал копии с гербов и родословных.

    

                                                    

Сословие Дворянство потомственное           Дворянство личное и служилое Духовенство Городские сословия Сельские сословия Военные сословия Иностранцы Прочие

На 1858 г.,      %% от населения            1,03%           0,55%           1,1 %           7,25%           82,55 %           6,35 %           0,13%           1,04%

На 1870 г.,          %% от населения               0,8 %               0,4 %               0,9 %               9,2 %               81,5%               6,5 %               0,27 %               0,43 %

«РУССКИЕ ТИПЫ».

 

   В Российской Империи существовали строжайшие писаные и неписаные правила ношения одежды всеми подданными — от придворных до крестьян из самых глухих деревень.

    Любой русский человек по волосам и одежде мог отличить замужнюю крестьянку от старой девы. Одного взгляда на фрак было достаточно, чтобы понять, кто перед вами — представитель высших слоев общества или мещанин. По количеству же пуговиц на пиджаке можно было безошибочно отличить небогатого интеллигента от высокооплачиваемого пролетария.

    Даже в самых глухих крестьянских поселениях наметанный глаз знатока мог по малейшим деталям одежды определить примерный возраст любого встречного мужика, бабы или ребенка, их место в иерархии семьи и деревенской общины.

    К примеру, деревенские дети до четырех-пяти лет без различия пола круглый год имели лишь один предмет одежды — длинную рубаху, по которой можно было без проблем установить, из зажиточной они семьи или нет. Как правило, детские рубахи шились из обносков старших родственников ребенка, и степень заношенности и качество материи, из которой эти вещи были сшиты, говорили сами за себя.

    Если же на ребенке были портки, то можно было утверждать, что мальчику больше пяти лет. Возраст же девочки-подростка определялся по верхней одежде. Пока девушка не входила в брачный возраст, семья и не думала шить ей какие-либо шубейки. И лишь готовя дочь к замужеству, родители начинали заботиться о ее гардеробе и украшениях. Так что, увидев девушку с непокрытыми волосами, с серьгами или кольцами, можно было практически безошибочно сказать, что ей от 14 до 20 лет и ее близкие достаточно обеспечены, чтобы заниматься устройством ее будущего.

   То же самое наблюдалось и у парней. Собственную — по мерке — одежду им начинали шить в пору жениховства. Полноценному жениху полагалось иметь штаны, подштанники, рубахи, пиджак, шапку и шубу. Не возбранялись и некоторые украшения вроде браслета, кольца в ухе, как у казаков, или медного, а то и железного подобия печатки на пальце. Подросток в потертой отцовской шубе всем своим видом свидетельствовал о том, что его еще не сочли достаточно зрелым для подготовки к браку, или о том, что у его семьи дела идут совсем уж ни шатко, ни валко.

   Взрослым жителям русских деревень украшений не полагалось. А мужики повсюду — от самых северных до самых южных губерний Российской Империи — щеголяли в неизменных портках и подпоясанных рубахах. Об их статусе и материальном положении больше всего говорили шапки, обувь и зимняя верхняя одежда. Но даже летом можно было отличить зажиточного мужчину от недостаточного. Мода на брюки, появившаяся в России в XIX в., к исходу столетия проникла и в глубинку. И состоятельные крестьяне стали носить их по праздникам, а затем и в будни, причем надевали их поверх обычных портков.

    Мода коснулась и мужских причесок. Ношение их строго регламентировалось. Император Петр I приказал брить бороду, оставив ее только крестьянам, купцам, мещанам и духовенству. Этот указ очень долго оставался в силе. Усы до 1832 г. могли носить только гусары и уланы, затем разрешили всем остальным офицерам. В 1837 г. Император Николай I строго запретил носить бороду и усы чиновникам, хотя и до того лица, состоящие на государственной службе, отпускали бороду крайне редко. В 1848 г. Государь пошел еще дальше: приказал брить бороду всем дворянам без исключения, даже не служащим, видя, в связи с революционным движением на Западе, в бороде примету вольномыслия. После воцарения Императора Александра II законы смягчились, однако чиновникам разрешалось носить только бакенбарды, которыми щеголял и сам Император. Тем не менее, борода с усами с 1860-х гг. стала принадлежностью чуть ли не всех неслужащих мужчин, своего рода модой. С 1880-х гг. бороды разрешили носить всем чиновникам, офицерам и солдатам, однако в отдельных полках на этот счет были свои правила. Слугам же носить бороды и усы возбранялось, за исключением кучеров и дворников. Во многих русских деревнях брадобритие, которое Император Петр I силой внедрял в начале XVIII в., обрело популярность полтора столетия спустя. Парни и молодые мужики в последней четверти XIX в. стали брить бороды, так что густой волосяной покров на лице стал отличительным признаком пожилых крестьян, к которым относили мужиков старше 40 лет.

    Наиболее распространенным костюмом крестьян был русский кафтан. Крестьянский кафтан отличался большим разнообразием. Общим для него был двубортный покрой, длинные полы и рукава, закрытая доверху грудь. Короткий кафтан назывался полукафтаном или полукафтаньем. Украинский полукафтан именовался свиткой. Кафтаны чаще всего были серого или синего цвета и шились из дешевого материала нанки – грубой хлопчатобумажной ткани или холстинки – льняной ткани кустарной выделки. Подпоясывали кафтан, как правило, кушаком – длинным куском ткани обычно другого цвета, застегивался кафтан крючками на левую сторону.

    Разновидностью кафтана была поддевка - кафтан со сборками сзади, который застегивается на одну сторону на крючках. Поддевка считалась более благообразным одеянием, нежели простой кафтан. Щеголеватые поддевки без рукавов, сверх полушубков, надевали состоятельные ямщики. Носили поддевку и богатые купцы, и, ради «опрощения», некоторые дворяне. Сибиркой назывался короткий кафтан, обычно синего цвета, сшитый в талию, без разреза сзади и с невысоким стоячим воротником. Сибирки носили лавочники и купцы. Еще одна разновидность кафтана - азям. Шился он из тонкой ткани и носился только летом. Разновидностью кафтана была и чуйка – длинный суконный кафтан халатного покроя. Чаще всего чуйку можно было видеть на купцах и мещанах – трактирщиках, мастеровых, торговцах. Домотканый кафтан из грубого некрашеного сукна назывался сермягой.

     Верхней одеждой крестьян (не только мужчин, но и женщин) служил армяк – тоже разновидность кафтана, сшитая из фабричной материи – толстого сукна или грубой шерсти. Богатые армяки выделывались из верблюжьей шерсти. Это было широкое, долгополое одеяние вольного покроя, напоминающее халат. Армяки часто носили ямщики, надевая их зимой сверх полушубков. Гораздо примитивнее армяка был зипун, который шили из грубого, обычно домотканого сукна, без воротника, с раскошенными полами. Зипун был своего рода крестьянским пальто, предохраняющим от стужи и непогоды. Носили его и женщины. Зипун воспринимался как символ бедности. Однако следует иметь в виду, что для крестьянской одежды не существовало строго определенных, постоянных названий. Многое зависело от местных говоров. Некоторые одинаковые предметы одежды в разных говорах назывались по-разному, в других случаях одним словом в различных местах назывались различные предметы.

    Из крестьянских головных уборов весьма был распространен картуз, имевший непременно околыш и козырек, чаще всего темного цвета, иначе говоря – неформенная фуражка. Картуз, появившийся в России в начале XIX в., носили мужчины всех сословий, сначала помещики, потом мещане и крестьяне. Иногда картузы были теплыми, с наушниками. Простой трудовой люд, в частности ямщики, носил также высокие, округлые шапки, прозванные гречневиками – по сходству формы с популярной в то время лепешкой, испеченной из гречневой муки. Шлыком пренебрежительно называлась всякая крестьянская шапка. На ярмарке мужики оставляли свои шапки трактирщикам в залог, чтобы позднее выкупить.

    Деревенской женской одеждой исстари служил сарафан – длинное безрукавное платье с наплечьями и пояском. В южных губерниях России главными предметами женской одежды были рубахи и поневы — юбки из полотнищ ткани, сшитых поверху. По вышивке на рубахе знатоки безошибочно могли определить уезд и деревню, где женщина в невестах готовила себе приданое. Поневы рассказывали об их обладательницах еще больше. Их носили только замужние женщины, и во многих местах, когда девушку приезжали сватать, мать ставила ее на лавку и держала перед ней поневу, уговаривая впрыгнуть в нее. Если девушка соглашалась, то было понятно, что она принимает предложение руки и сердца. А если взрослая женщина не носила поневу, всем было ясно, что это старая дева.

     Каждая уважающая себя крестьянка имела в своем гардеробе, точнее, в сундуке до двух десятков понев, каждая из них имела свое назначение и шилась из соответствующих тканей и специальным образом. Существовали, например, будничные поневы, поневы для большого траура, когда умирал кто-то из членов семьи, и поневы для малого траура по дальним родственникам и свойственникам. Носились поневы в разные дни по-разному. В будни во время работы края поневы затыкались за пояс. Так что женщину, носившую в страдные дни неподоткнутую поневу, могли счесть лентяйкой и бездельницей. А вот в праздники считалось верхом неприличия подтыкать поневу или ходить в будничной. В некоторых местах модницы вшивали между основными полотнищами поневы атласные яркие полосы, и именовалась такая конструкция подгузником.

    Из женских головных уборов - в будни на голове носили повойник – платок, обвитый вокруг головы, в праздники кокошник – довольно сложное сооружение в виде полукруглого щитка надо лбом и с тульей сзади, или кику (кичку) – убор с выдающимися вперед выступами – «рогами». Появиться на людях с непокрытой головой для замужней крестьянки считалось большим позором. Отсюда «опростоволоситься», то есть опозориться, оскандалиться.

    После освобождения крестьян, которое привело к бурному росту промышленности и городов, множество деревенских жителей потянулось в столицы и губернские центры, где их представление об одежде в корне изменилось. В мире мужской, точнее, господской одежды царили английские моды, и новые горожане пытались хоть в малой мере походить на членов состоятельных сословий. Правда, при этом многие элементы их одежды по-прежнему имели глубокие деревенские корни. Особенно тяжело расставались с одеждой из прежней жизни пролетарии. Многие из них работали у станка в привычных рубахах-косоворотках, но поверх них надевали вполне городской жилет, а брюки заправляли в прилично сшитые сапоги. Лишь давно жившие или родившиеся в городах рабочие носили цветные или полосатые рубашки с привычным теперь всем отложным воротничком.

    В отличие от коренных жителей городов выходцы из деревень работали, не снимая шапки или фуражки. А пиджаки, в которых приходили на фабрику или завод, всегда перед началом работы снимали и очень берегли, поскольку пиджак приходилось заказывать у портного, и стоило его "построение" в отличие от брюк довольно значительных сумм. Благо качество тканей и пошива было таково, что нередко пролетария хоронили в том же пиджаке, в котором он когда-то женился.

     Квалифицированные пролетарии, прежде всего рабочие-металлисты, на рубеже XIX-XX вв. зарабатывали ничуть не меньше, чем начинающие представители свободных профессий — врачи, юристы или художники. Так что перед небогатой интеллигенцией возникла проблема, как следует одеваться, чтобы отличаться от высокооплачиваемых токарей и слесарей. Однако проблема эта вскоре решилась сама собой. Грязь на улицах рабочих окраин не располагала к тому, чтобы ходить в господских пальто, и потому пролетарии предпочитали весной и осенью носить укороченные тужурки, а зимой — полушубки, которые интеллигенция не носила. Северным летом, которое остряки не зря называли пародией на европейскую зиму, рабочие носили пиджаки, отдавая предпочтение моделям, лучше защищающим от ветра и сырости и потому застегивающимся как можно выше и плотнее,— с четырьмя пуговицами. Вскоре уже никто, кроме пролетариев, таких пиджаков не приобретал и не носил.

     Интересным был и способ, которым выделялись из фабричных масс самые квалифицированные рабочие и управлявшие цехами мастера. Электрики и машинисты заводских электростанций, чья специальность подразумевала наличие пусть и небольшого, но серьезного образования, подчеркивали свое особое положение, надевая кожаные куртки. Тем же путем пошли и фабричные мастера, которые дополняли кожаный наряд еще и особыми головными уборами из кожи или котелками. Последнее сочетание на современный взгляд кажется довольно комичным, но в дореволюционные времена подобный способ обозначения социального статуса, по-видимому, никого не смущал.

      А подавляющее большинство пролетарских модников, чьи семьи или близкие продолжали жить в деревнях, предпочитали одежду, которая могла бы производить фурор, когда пролетарий возвращался на побывку в деревню. Поэтому большой популярностью в этой среде пользовались парадные яркие косоворотки из шелка, не менее яркие жилетки, широченные шаровары из поблескивающих тканей, а главное — скрипучие сапоги гармошкой, с многочисленными складками. Верхом же мечтаний считались так называемые крюки — сапоги с цельными, а не пришитыми передками, которые стоили дороже обычных и помогали их обладателю во всех смыслах слова пускать пыль в глаза односельчанам.

     От пристрастия к одежде деревенского стиля долго не могли избавиться и представители другого русского сословия, происходившие по большей части из крестьян,— купцы. Несмотря на все веяния моды, многие провинциальные купцы, да и некоторые столичные, даже в начале XX в. продолжали носить дедовские длиннополые сюртуки или поддевки, косоворотки и сапоги с голенищами-бутылками. В этой верности традициям просматривалось не только нежелание тратить лишнее на лондонские и парижские изыски в одежде, но и коммерческий расчет. Покупатель, увидев такого консервативно одетого продавца, полагал, что тот ведет торговлю честно и заботливо, как завещано пращурами, и потому охотнее покупал его товар. Не тратящему лишнего на ненужное тряпье купцу охотнее ссужали деньги собратья, особенно в старообрядческой купеческой среде.

    Однако купцы, занимавшиеся производством и торговавшие с заграницей, а потому не желавшие выставлять себя на посмешище из-за старомодного обличья, вполне следовали всем требованиям моды. Правда, чтобы отличаться от чиновников, носивших вне службы сюртуки модного покроя обязательно черного цвета, купцы заказывали себе серые, а чаще всего синие сюртуки. Кроме того, купцы, как и рабочая аристократия, предпочитали наглухо застегнутый костюм, и потому на их сюртуках было по пять пуговиц по борту, а сами пуговицы выбирали маленького размера — видимо, чтобы подчеркнуть свое отличие от прочих сословий.

     Различные взгляды на костюм, однако, не мешали практически всем купцам тратить немалые деньги на шубы и зимние шапки. Среди купечества долгие годы существовал обычай для демонстрации своего богатства носить несколько шуб, надевая одну на другую. Но к концу XIX в. под влиянием сыновей, получавших гимназическое и университетское образование, этот диковатый обычай стал мало-помалу исчезать, пока не сошел на нет.

     В те же годы среди продвинутой части купечества возник особый интерес к фракам. Этот вид костюма, который с начала XIX в. носили аристократия и ее лакеи, не давал покоя не только купцам, но и всем остальным подданным Российской империи, не состоящим на государственной службе и не имеющим чинов. Фрак в России называли формой для тех, кому не позволено носить форму, и потому он начал широко распространяться в русском обществе. Фраки, впоследствии ставшие только черными, в то время были разноцветными и до середины XIX в. служили самым обычным одеянием имущих горожан. Фраки стали обязательными не только на официальных приемах, но и на частных обедах и празднествах в любом состоятельном доме. Венчаться в чем-либо другом, кроме фрака, стало попросту неприлично. А в партер и ложи Императорских театров без фраков не допускали с давних времен.

     Еще одним достоинством фраков стало то, что при них в отличие от всех прочих гражданских костюмов разрешалось носить ордена. Так что блеснуть наградами, которыми время от времени жаловали купцов и других представителей состоятельных сословий, без фрака было решительно невозможно. Правда, желающих облачиться во фрак ожидало немало подводных камней, на которых можно было сгубить свою репутацию раз и навсегда. Прежде всего, фрак должен был шиться на заказ и сидеть на его обладателе как влитой. Если же фрак брался напрокат, то глаз знатока немедленно замечал все складки и оттопыренные места, и тот, кто пытался казаться тем, кем не являлся, подвергался общественному осуждению, а иногда и изгнанию из светского общества.

      Немало проблем было и с подбором приличных сорочек и жилетов. Надеть под фрак что-либо другое, кроме специальной фрачной крахмальной рубашки из голландского полотна, считалось дурным тоном. Белым в рубчик или с рисунком должен был быть и жилет, обязательно имевший кармашки. Черные жилеты с фраками носили лишь старики, участники похорон и лакеи. Фраки последних, правда, довольно существенно отличались от фраков их господ. На лакейских фраках отсутствовали шелковые отвороты, а на фрачных брюках лакеев не было шелковых лампасов, что знал каждый светский человек. Надеть лакейский фрак — это было то же самое, что поставить крест на своей карьере.

     Еще одну опасность таило ношение при фраке университетского значка, который полагалось прикреплять к лацкану. На том же месте одетые во фраки официанты в дорогих ресторанах носили значок с присвоенным им номером, чтобы клиенты запоминали только его, а не лица прислуги. Поэтому лучшим способом оскорбить облаченного во фрак выпускника университета был вопрос, какой это у него номерок на лацкане. Восстановить честь можно было только с помощью дуэли.

     Особые правила существовали и для остальных предметов гардероба, которые позволялось носить при фраке. Лайковые перчатки могли быть только белыми и застегивающимися на перламутровые пуговицы, а не кнопки. Трость — только черной с наконечником из серебра или слоновой кости. А из головных уборов нельзя было пользоваться никаким другим, кроме цилиндра. Особой популярностью, особенно при поездках на балы, пользовались цилиндры-шапокляки, имевшие механизм для складывания и распрямления. Такие шапокляки в сложенном виде можно было носить под мышкой.

      Строгие правила касались и аксессуаров, прежде всего карманных часов, которые носили в жилетном кармане. Цепочка должна быть тонкой, изящной и не отягощенной многочисленными подвесными брелоками и украшениями, как рождественская елка. Правда, из этого правила существовало исключение. Общество смотрело сквозь пальцы на купцов, которые носили часы на тяжелых золотых цепях, иногда даже на паре сразу.

    Для тех, кто не был ревностным поклонником всех правил и условностей светской жизни, существовали другие виды костюма, которые надевали на приемы и банкеты. В начале XX в. вслед за Англией в России появилась мода на смокинги, начавшие вытеснять фраки с частных мероприятий. Менялась, но не проходила мода на сюртуки. Но главное, стал все больше и больше распространяться костюм-тройка. Причем в разных слоях общества и представители разных профессий предпочитали различные варианты этого костюма.

      К примеру, адвокаты, которые на государственной службе не состояли и чиновничьей формы не имели, на заседания суда чаще всего являлись во всем черном — сюртуке с жилетом и черным же галстуком или черной тройке с черным галстуком. В особо сложных случаях присяжный поверенный мог быть и во фраке. А вот юрисконсульты крупных фирм, особенно с участием зарубежного капитала, или юристы банков предпочитали серые костюмы с коричневыми туфлями, что в то время рассматривалось общественным мнением как вызывающая демонстрация собственной значимости.

     В костюмах-тройках ходили и инженеры, работавшие на частных предприятиях. Но при этом все они, чтобы показать свой статус, носили фуражки, полагавшиеся инженерам соответствующих специальностей, которые находились на государственной службе. Несколько нелепое на современный взгляд сочетание  — костюм-тройка и фуражка с кокардой — в то время никого не смущало. Так же одевались некоторые врачи, носившие при совершенно гражданском костюме фуражку с красным крестом на околыше. Окружающие не с осуждением, а с пониманием относились к тем, кто не смог попасть на государственную службу и обзавестись тем, о чем мечтала большая часть населения империи: чином, формой, гарантированным жалованьем, а в перспективе хотя бы небольшой, но тоже гарантированной пенсией.

     Служба и форма с петровских времен так крепко вошли в русскую жизнь, что представить ее без них стало практически невозможно. Форма, установленная именными императорскими указами, распоряжениями Сената и прочих инстанций, существовала у всех и вся. Извозчики под страхом штрафов должны были в жару и холод находиться на козлах пролеток в одежде установленного образца. Швейцары не могли показаться на пороге дома без положенной им ливреи. А вид дворника должен был соответствовать представлению властей о блюстителе уличной чистоты и порядка, а отсутствие фартука или инструмента в руках нередко служило поводом для нареканий со стороны полиции. Установленную форму носили трамвайные кондукторы и вагоновожатые, не говоря уже о железнодорожниках.

    Существовала даже довольно строгая регламентация одежды для домашней прислуги. Например, дворецкий в богатом доме, чтобы отличаться от прочих лакеев в доме, мог носить при фраке эполет. Но не на правом плече, как офицеры, а только и исключительно на левом. Ограничения в выборе платья действовали для гувернанток и бонн. А кормилицы в состоятельных семьях должны были постоянно ходить в русских народных костюмах чуть ли не с кокошниками, которые крестьянки уже несколько десятков лет держали в сундуках и едва ли надевали даже по праздникам. Кроме того, кормилицу обязывали носить розовые ленточки, если она кормила новорожденную девочку, и голубые — если мальчика.

    Неписаные правила распространялись и на детей. Как крестьянские дети до четырех-пяти лет бегали исключительно в рубашонках, так и дети состоятельных людей без различия пола до того же возраста ходили в платьицах. Наиболее распространенными и выглядевшими как форма были "матросские" платьица.

   Ничего не менялось и после того, как мальчик подрастал, и его отдавали в гимназию, реальное или коммерческое училище. Ношение формы было обязательным в любое время года, кроме летних каникул, да и то за городом — в поместье или на даче. В остальное время, даже вне занятий, гимназист или реалист вне дома не мог отказаться от ношения формы.

    Даже в самых демократичных и прогрессивных учебных заведениях Санкт-Петербурга, где мальчики и девочки обучались совместно и где не предусматривалось никакой формы, на уроках дети сидели в совершенно одинаковых халатах. Видимо, для того, чтобы не слишком раздражать приученное к форменной одежде начальство.

     Все оставалось по-прежнему и после поступления в университет. Вплоть до революции 1905 г. университетские инспекторы неукоснительно следили за соблюдением студентами установленных правил ношения формы. Правда, студенты, даже следуя всем указаниям, умудрялись продемонстрировать внешним видом свое социальное положение или политические взгляды. Форменной одеждой студентов была тужурка, под которую надевалась косоворотка. Состоятельные и потому считавшиеся реакционерами студенты надевали шелковые косоворотки, а революционно настроенные — вышитые "народные".

      Различия наблюдались и при ношении парадной студенческой формы — сюртуков. Состоятельные студенты заказывали сюртуки с подкладкой из дорогой шерстяной белой ткани, за что их именовали белоподкладочниками. Большинство же студентов сюртуков не имели вовсе и в торжественных университетских мероприятиях не участвовали. А закончилось студенческое форменное противостояние тем, что революционные студенты стали носить только форменные фуражки.

     Однако отдельные проявления недовольства антиправительственных элементов не умаляли тяги населения Российской империи к форме, в особенности военной и чиновничьей.

     "Покрой и фасоны гражданской форменной одежды,— писал знаток русского костюма Я. Ривош,— в общем, были схожи с военной формой, отличаясь от нее только цветом материала, выпушек (кантов), цветом и фактурой петлиц, фактурой и рисунком плетения погон, эмблемами, пуговицами — словом, деталями. Такое сходство становится понятным, если вспомнить, что за основу всех гражданских форм была принята форма военных чиновников, бывшая сама, лишь разновидностью офицерской. Если регламентируемая военная форма в России ведет свое начало с эпохи Императора Петра I, то гражданская форма возникла гораздо позднее — в первой четверти XIX в. После Крымской войны, в конце 1850-х гг., как в армии, так и в гражданских ведомствах были введены новые формы, покрой которых более соответствовал моде тех лет и был удобнее. Некоторые элементы предшествующей формы сохранились лишь на парадной одежде (рисунок шитья, двууголки и т. п.).

     К началу XX в. значительно возросло число министерств, ведомств и управлений, появились новые должности и специальности, которых не было при установлении существующих форм. Возникла масса централизованных и ведомственных приказов и циркуляров, вводивших новые формы, устанавливающих зачастую противоречивые правила и фасоны. В 1904 г. была предпринята попытка некой унификации гражданской форменной одежды по всем министерствам и ведомствам. Правда, и после этого вопросы гражданской форменной одежды оставались крайне сложными и запутанными. Формы, введенные в 1904 г., просуществовали вплоть до 1917 г., более не подвергаясь изменениям.

     Внутри каждого ведомства к тому же форма видоизменялась в зависимости от класса и разряда (чина) ее носителя. Так, чиновников низших классов — от коллежского регистратора (XIV класс) до надворного советника (VI класс) — помимо знаков различия отличали друг от друга рисунки и размещение шитья на парадном мундире.

     Существовала еще дифференциация в деталях фасона и расцветках формы между разными департаментами и управлениями внутри ведомств и министерств. Разница же между служащими центральных ведомств и служащими тех же ведомств на периферии (в губерниях) овеществлялась лишь в пуговицах. Служащие центральных ведомств имели пуговицы с чеканным изображением государственного герба, то есть двуглавого орла, а служащие на местах носили губернские пуговицы, на которых в венке из лавровых листьев изображался герб данной губернии, над ним — корона, а под ним — ленточка с надписью "Рязанская", "Московская", "Воронежская" и т. п.

     Верхняя одежда чиновников всех ведомств была черного или черно-серого цвета". Безусловно, управлять страной и армией, где форма могла многое рассказать о ее владельце, было довольно удобно. К примеру, для учащихся военно-морских учебных заведений — гардемаринов — существовало два вида погон — белые и черные. Первые носили гардемарины, обучавшиеся морскому делу с детства, а вторые — те, кто попал на флот из сухопутных кадетских корпусов и других учебных заведений. С погонами разных цветов начальство могло быстро определить, кого и чему следует в конкретном походе обучать.

     Подчиненным также невредно было знать, какими возможностями располагает командующий ими офицер. Если у него аксельбант и значок в виде орла в венке, то он офицер Генерального штаба, окончивший академию и потому обладающий большими знаниями. А если, кроме аксельбанта, на погонах красовался императорский вензель, то это офицер императорской свиты, от стычки с которым можно ожидать больших неприятностей. Полоска же у внешнего края генеральских погон означала, что генерал уже отслужил свой срок и пребывает в отставке, а потому явной опасности для нижестоящих чинов не представляет.

    Во время первой мировой войны установившийся веками русский дресс-код начал трещать по швам. Чиновники, которых винили в инфляции и нарастающих продовольственных трудностях, перестали ходить на службу в форме, предпочитая носить костюмы-тройки или сюртуки. А в форму, неотличимую от военной, облачились многочисленные снабженцы не менее многочисленных земских и общественных организаций (которых презрительно именовали земгусарами). В стране, где по форме привыкли судить обо всех и вся, это лишь усиливало сумбур и неразбериху.

Правовая система.

    Вплоть до начала 1917 г. Россия считалась самодержавной монархией (хотя с 1905 г. власть монарха была в той или иной степени ограничена косвенно избираемой населением Государственной Думой).

    Источниками права Российской Империи были:

 * Указы и манифесты Императора и утвержденные ими документы (уложения, положения, уставы и т. п.),

 * Утвержденные Императором мнения Государственного Совета и журналы Комитета министров,

 * С 1906 г. — законы, одобренные Государственной Думой и Государственным Советом.

    С 1832 г. все вышеуказанные законодательные акты включались в Свод законов Российской Империи. Его первым разделом были Основные государственные законы Российской Империи. Основные государственные законы (Основные законы) - законодательный акт, который фиксировал важнейшие принципы общественного и государственного устройства Российской Империи, права и обязанности граждан и т.п. Являлся юридической базой для текущего законодательства. Основные законы были утверждены Императором Николаем II 23 апреля 1906 г.

    Также источником права были правовые обычаи (преимущественно в сфере крестьянского хозяйства).

    Помимо этого на национальных окраинах империи действовал ряд местных законов.      

                                            

Император Всероссийский.

     О существе Верховной Самодержавной Власти (т. I, ч.1 Свода законов Российской Империи):

     «Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. Повиноваться власти Его, не только за страх, но и за совесть, Сам Бог повелевает» (ст.4).

     «Государь Император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным Советом и Государственной Думой» (ст.7).

     «Государю Императору принадлежит почин по всем предметам законодательства. Единственно по Его почину Основные Государственные Законы могут подлежать пересмотру в Государственном Совете и Государственной Думе» (ст.8).

    «Государь Император утверждает законы и без Его утверждения никакой закон не может иметь своего свершения» (ст.9).

    «Власть управления во всем ее объеме принадлежит Государю Императору в пределах всего Государства Российского. В управлении верховном власть Его действует непосредственно; в делах же управления подчиненного определенная степень власти вверяется от него, согласно закону, подлежащим местам и лицам, действующим Его Именем и по Его повелениям» (ст.10).

    «Государь Император, в порядке верховного управления, издает, в соответствии с законами, указы для устройства и приведения в действие различных частей государственного управления, а равно повеления, необходимые для исполнения законов» (ст.11). Ст. 11 во многих случаях фактически позволяла Императору законодательствовать в обход Государственного Совета и Государственной Думы, поскольку указы, издававшиеся Царем "для устройства и приведения в действие различных частей государственного управления", зачастую по своей значимости ничем не отличались от законов.

    «Государь Император есть верховный руководитель всех внешних сношений Российского Государства с иностранными державами. Им же определяется направление международной политики Российского Государства» (ст.12).

    «Государь Император объявляет войну и заключает мир, а равно договоры с иностранными государствами» (ст.13).

    «Государь Император есть Державный Вождь российской армии и флота. Ему принадлежит верховное начальствование над всеми сухопутными и морскими вооруженными силами Российского Государства. Он определяет устройство армии и флота и издает указы и повеления относительно: дислокации войск, приведения их на военное положение, обучения их, прохождения службы чинами армии и флота и всего вообще, относящегося до устройства вооруженных сил и обороны Российского Государства» (ст.14).

     «Государь Император объявляет местности на военном или исключительном положении» (ст.15).

     «Государю Императору принадлежит право чеканки монеты и определение внешнего ее вида» (ст.16).

     «Государь Император назначает и увольняет Председателя Совета министров, Министров и Главноуправляющих отдельным и частями, а также прочих должностных лиц, если для последних не установлено законом иного порядка назначения и увольнения» (ст.17).

    «Государю Императору принадлежит помилование осужденных, смягчение наказаний и общее прощение совершивших преступные деяния и прекращение судебного против них преследования и освобождение их от суда и наказания, а также сложение, в путях Монаршего милосердия, казенных взысканий и вообще дарование милостей в случаях особых, не подходящих под действие общих законов, когда сим не нарушаются ничьи огражденные законом интересы и гражданские права» (ст.23).

Правительствующий Сенат.

    Правительствующий Сенат в Российской Империи был учрежден Императором Петром I 22 февраля 1711 г. как высший совещательный орган при нем.

    С начала 1722 г. Сенат осуществлял надзорные функции за деятельностью государственных учреждений. Для контроля чиновников при Сенате учреждается должность обер-фискала, которому подчинялись фискалы на местах. При Сенате учреждается Расправная палата для рассмотрения донесений фискалов, для ведения делопроизводства учреждается Сенатская канцелярия. Возглавляет Сенат генерал-прокурор. С 1864 г. — являлся высшей кассационной инстанцией.

    Сенат составляется из особ первых трех классов; определяются сенаторы по непосредственному избранию Императорского Величества, как из гражданских, так и из военных чинов, причем сенаторы, не лишаясь своего звания, могут занимать и иные должности. Исключение составляют сенаторы кассационных департаментов, которые могут быть назначены только из лиц, состоявших не менее трех лет в должностях обер-прокурора, его товарища или председателя, члена или прокурора судебной палаты, причем назначение на эти последние должности также обусловлено известным служебным и образовательным цензом. Сенаторы кассационных департаментов не могут занимать никакой иной должности на службе государственной или общественной. Из сенаторов часть назначается к присутствованию в департаментах, часть присутствует лишь в общих собраниях, часть вовсе освобождена от каких-либо занятий по Сенату. К числу последних обыкновенно принадлежат высшие сановники, члены Государственного Совета, министры и т. п. Главную работу несут на себе сенаторы, присутствующие в департаментах. Поскольку государственное и политическое положение учреждения обусловливается общественным положением его членов, положение Сената зависит именно от этих сенаторов, присутствующих в департаментах. Это — почти всегда лица, занимавшие должности III, иногда IV класса, причем назначение их в Сенат является венцом их служебной карьеры. Такое невыгодное положение Сената среди других высших учреждений империи в значительной мере парализует власть, предоставленную Сенату как верховному месту империи.

    Сенат действует в виде департаментов, общих собраний и соединённых присутствий. Хотя в некоторых случаях общие собрания являются как бы инстанцией над департаментами, но по общему правилу каждый департамент имеет власть действовать от имени всего Сената; указы его «исполняются всеми подчиненными ему местами и лицами, как собственные Императорского Величества, и один Государь или именной его указ может остановить сенатское повеление». Число департаментов доходило (по Своду Законов, изданному в 1857 г.) до 12.

Комитет министров и Совет министров.

     Комитет министров был создан Императором Александром I манифестом от 8 сентября 1802 г. и вскоре сделался «верховным местом Империи». Как правило, Комитет министров занимался лишь предварительным обсуждением вопросов. Его заключение, принятое единогласно или большинством голосов, вносилось в журнал, который представлялся на утверждение императору. Только немногие дела решались собственною властью Комитета министров.

     8 сентября 1802 г. манифестом Императора Александра I было учреждено 8 министерств - Военно-сухопутных сил, Военно-морских сил, Иностранных дел, Внутренних дел, Коммерции, Финансов, Народного просвещения и Юстиции. Создание министерств и объединяющего их высшего административного органа - Комитета министров, формирование системы ведомств означало решительный шаг по пути модернизации государственной машины Российской империи и выстраивания достаточно эффективной вертикали исполнительной власти.

      Предшествующая министерствам система созданных Императором Петром I коллегий, сменивших, в свою очередь, приказы Московской Руси, ознаменовала отказ от феодального принципа управления на основе личного поручения и смешения отраслевого управления с территориальным, устранение параллелизма в деятельности, нечеткости функций, уменьшение волокиты и злоупотреблений. Но отсутствие системы отраслевых местных органов управления (ведомств), громоздкость коллегиального принципа принятия решений и общее несовершенство разделения функций управления привели к кризису коллежской системы. А в результате губернской реформы Императрицы Екатерины II (1775 г.) большинство коллегий было упразднено. Основные функции отраслевого управления (кроме заведования иностранными делами, армией и флотом) перешли к наместникам (генерал-губернаторам) и гражданским губернаторам. Центральным объединяющим началом в управлении оставался лишь генерал-прокурор Сената, ежедневно докладывавший Императрице по всем делам внутреннего управления, финансов и юстиции. Восстановление коллегий при Императоре Павле I и попытки преобразования органов центрального управления на принципах единоначалия (в 1797 г. была введена должность министра уделов, в 1800 г. - министра коммерции, но соответствующие министерства не были созданы) были непоследовательны и в целом малоуспешны. Все это сделало преобразование системы центральных государственных учреждений насущным и необходимым. Сыграл свою роль и пример создания эффективной системы центрального управления, установленной во Франции в годы консульства, а затем империи Наполеона.

     Но в 1802 г. было лишь провозглашено создание министерств и назначены первые министры. Аппарат новых центральных учреждений и систему их взаимодействия с местными учреждениями еще предстояло создать. Решающую роль в формировании министерской системы сыграл М.М. Сперанский, по плану которого 17 августа 1810 г. был принят закон "О разделении государственных дел по министерствам", а 25 июня 1811 г. утверждено "Общее учреждение министерств", ставшее законодательной основой для регламентации внутреннего устройства и порядка деятельности министерств на многие десятилетия вперед.

     Каждое министерство получило следующую структуру: во главе министерства стоял министр с товарищем (т.е. заместителем), при министре имелись канцелярия и совет. Рабочий аппарат министерств состоял из департаментов, которые делились на отделения, а отделения на столы. В основу организации каждого министерства был положен принцип единоначалия. Одновременно были провозглашены подчинение министров действующим законам и их ответственность за успешность деятельность вверенного им ведомства.

     Министерская система базировалась на вертикальном подчинении главе каждого ведомства системы местных отраслевых учреждений. Эти учреждения подчинялись министерству (или главному управлению на правах министерства) в административном отношении и были обязаны регулярной отчетностью. Все "места и лица", подчиненные министру, должны были исполнять его предписания "с точностью и беспрекословно". Назначения и увольнения, чинопроизводство, награды и назначение пенсий всех должностных лиц данного ведомства зависели от министра. Служащие каждого ведомства отличалось особой формой мундира, а также некоторыми особенностями порядка чинопроизводства и пенсионного обеспечения. Все должности образующих данное ведомство учреждений были расписаны по классам.

     Наряду с первыми восемью министерствами в 1809 г. было учреждено Главное управление водяных и сухопутных сообщений (с 1810 г. - Главное управление путей сообщения, с 1832 г. - Главное управление путей сообщения и публичных зданий). Законами 25 июля и 17 августа 1810 г. были более четко определены функции министерств Финансов и Внутренних дел. Из МВД были выделены Министерство полиции и Главное управление духовных дел иностранных исповеданий (в 1819 г. и, соответственно, в 1832 г. они вновь вошли в Министерство внутренних дел). Тогда же было ликвидировано Министерство коммерции, его функции были переданы в Министерство финансов. В 1811 г. было образовано Главное управление ревизии государственных счетов, в 1836 г. реорганизованное в Государственный контроль.

     В дальнейшем были образованы: Министерство императорского двора и уделов (1826 г.), и Министерство государственных имуществ (1837 г., в 1894-1905 гг. - Министерство земледелия и государственных имуществ). С 1865 г. Главное управление путей сообщения и публичных зданий было преобразовано в Министерство путей сообщения.

    В 1865-1868 гг. и 1880-1881 гг. существовало самостоятельное Министерство почт и телеграфов, но затем оно окончательно вошло в состав МВД. С 1902 г. по 1905 г. существовало также самостоятельное Главное управление торгового мореплавания и портов, вошедшее впоследствии в состав новообразованного Министерства торговли и промышленности.

    В ведении МВД сосредоточилось заведование полицией (первоначально за исключением тайной, занимавшейся политическим сыском и контрразведкой, вошедшей в состав министерства лишь с 1880 г.), охраной общественного порядка в городах и сельской местности, пожарным делом, всеми административно-полицейскими учреждениями, городским и земским хозяйством, местными государственными и общественными благотворительными заведениями, медицинской и ветеринарной частью, государственной статистикой. До 1833 г. и с 1865 г. МВД ведало также гражданским строительством (с 1833 по 1865 г. строительная часть находилась в ведении Главного управления путей сообщения и публичных зданий). С 1806 г. по 1819 г., в 1868 -1880 гг. и, наконец с 1881 г. по 1917 г. в состав МВД входило также почтовое ведомство (с 1819 г. по 1824 г. оно было включено в состав Министерства духовных дел и народного просвещения, затем - в качестве отдельного ведомства управлялось по совместительству министром народного просвещения, в 1865-1868 гг. и в 1880-1881 гг. - действовало в качестве самостоятельного министерства). С 1832 г. МВД заведовало духовными делами "иностранных" (т.е. всех неправославных) исповеданий. С 1863 г. в ведение МВД перешла также цензура, до того находившаяся в заведовании Министерства народного просвещения. Министерство финансов управляло всеми источниками государственных доходов (с 1873 г. заведование горной промышленностью и недрами перешло в Министерство государственных имуществ, а с 1905 г. - в Министерство торговли и промышленности), промышленностью и внутренней торговлей (до 1905 г.), внешней торговлей и таможенным делом (также до 1905 г.), всеми налогами, повинностями и сборами, заведовало бюджетной частью, приходом, расходом и хранением всех государственных средств, государственными кредитными операциями и, соответственно, кредитными учреждениями (а с 1872 г. осуществляло надзор за всеми общественными и частными кредитными и страховыми учреждениями), внешними и внутренними займами, изготовлением бумажных и металлических денежных знаков и общими вопросами денежного обращения. 15 октября 1893 г. министру финансов был подчинен созданный тогда же Отдельный корпус пограничной стражи.

    Министерство государственных имуществ было создано, прежде всего, с целью упорядочения управления государственными крестьянами, но затем постепенно стало центральным органом управления сельским хозяйством, а с 1905 г. - инструментом проведения столыпинской реформы.

     Повышение в 1865 г. до уровня министерства Управления путями сообщения и освобождение его от заведования вопросами гражданского строительства было связано с развитием железнодорожного строительства.

     Выделение из Министерства финансов самостоятельного министерства, ведавшего торговлей и промышленностью, было обусловлено экономическим развитием страны политикой государственного регулирования этими процессами.

     Министерство юстиции было центральными органом управления всеми судебными учреждениями Империи. Министр юстиции был одновременно генерал-прокурором Сената. В его подчинении находились все органы прокуратуры. На министерство было возложено также рассмотрение всех предложений по вопросам государственного управления и законодательства, разработанных другими ведомствами (с 1882 г.), а с 1895 г. - управление местами заключения.

    Министерство народного просвещения управляло не только государственными учебными заведениями, но и Академией наук и государственными научными учреждениями и музеями, а до 1863 г. также цензурой.

    Министерство императорского двора включило в систему министерского управления такие традиционно связанные с личностью монарха и императорской фамилией функции, как заведование дворцами и имениями членов царского семейства, российскими орденами, придворными церемониями, императорскими театрами и т.д.

    Компетенция Военного и Морского министерств, а также Министерства иностранных дел в основном соответствовала современному пониманию. Но в ведении Военного министерства находилось также управление казачьими войсками и их территориями, а также некоторыми окраинами, управлявшимися военными губернаторами.

    Влияние министра внутренних дел вытекало из подчинения ему гражданских губернаторов, а значение министра финансов определялось тем обстоятельством, что от него зависело бюджетное финансирование всех ведомств. Особое (и независимое от коллег) положение занимали министры иностранных дел, военный и морской, теснее других связанные непосредственно с Императором. В наибольшей личной близости к Императору (и в наибольшем удалении от прочих ведомств) находился, как правило, министр императорского двора.

    Стройность системы высших, центральных и местных государственных учреждений Российской Империи нарушало наличие Собственной Его Императорского Величества канцелярии, разделенной в 1826 г. на отделения, причем I отделение осуществляло общий контроль за деятельностью учреждений и прохождением службы чиновниками гражданского ведомства, II отделение являлось высшим кодификационным учреждением Империи, а III отделение сосредоточило управление политическим сыском, охраной государственного строя, а также контролем за деятельностью государственного аппарата управления и выборных учреждений. Упразднение в 1880 г. III отделения Собственной Е.И.В. канцелярии (а затем и II отделения) означало повышение степени унификации системы министерского управления. Фигура министра внутренних дел приобрела в результате подчинения ему политического сыска (Департамент полиции) особый политический вес.

    Главы министерств входили в Комитет министров. Но этот комитет, обсуждавший главным образом вопросы, превышавшие компетенцию отдельного министра или требовавшие взаимодействия нескольких министерств, не был наделен самостоятельными полномочиями. Существенным недостатком сложившейся системы было отсутствие солидарного "кабинета" министров, ведомственная разобщенность, обусловленная правом каждого министра на самостоятельный всеподданнейший доклад и представление на подпись Императору проектов указов, нередко не согласованных с другими министрами и даже противоречащих политике других ведомств. Нежелание российских Императоров создать объединенное правительство, во главе с премьер-министром, было обусловлено опасением умаления самодержавной власти монарха. От этого принципа пришлось отойти в связи с революционными потрясениями и учреждением первого российского парламента - Государственной Думы.

     Указом 19 октября 1905 г. "О мерах к укреплению единства в деятельности министерств" была декларирована ответственность министров перед Государственной Думой (фактически министры оставались в подчинении Императора) и был создан принципиально новый орган исполнительной власти - Совет министров, воспринявший также и функции упраздненного 23 апреля 1906 г. Комитета министров. Но из ведения председателя Совета министров были выведены главы Военного и Морского министерств и МИД, а также Министерства императорского двора, подчиненные непосредственно Императору.

     Произошли и некоторые изменения в составе министерств: управление торговлей и промышленностью в 1905 г. перешло из Министерства финансов во вновь образованное Министерство торговли и промышленности, Министерство земледелия и государственных имуществ было преобразовано в Главное управление землеустройства и земледелия (в 1915 г. переименовано в Министерство земледелия). В 1905 г. начальник Генерального штаба был выведен из подчинения военному министру, а Главное управление Генерального штаба выделено в самостоятельное ведомство. Координация деятельности этих ведомств и Морского министерства была возложена на Совет государственной обороны. Но уже в 1909 г. этот совет был упразднен, а Главное управление Генерального штаба вошло в состав Военного министерства. Была предпринята также попытка создать новое ведомство - Главное управление государственного здравоохранения, но поскольку Государственная Дума так и не приняла соответствующего закона, вплоть до 1917 г. новое ведомство находилось в стадии формирования.

    Если в 1802 г. было создано 8 министерств, то к 1917 г. в Российской Империи министерств и главных управлений на правах министерств было 13 (включая Государственный контроль и Главное управление государственного коннозаводства). Рост числа министерств и их структурных частей был связан, прежде всего, с усложнением функций государственного организма и экономическим ростом, протекавшим в специфических российских условиях, т.е. при сохранении значительного влияния государства на экономику.

   С 1861 г. существовал Совет министров под председательством Императора — наряду с Комитетом министров. Он рассматривал дела, которые требовали не только утверждения императора, но и личного его присутствия при их обсуждении. Заседания не были регулярными и назначались каждый раз императором.

   Указом Императора Николая II от 19 октября 1905 г. для общего «управления и объединения действий главных начальников ведомств по предметам, как законодательства, так и высшего государственного управления» был создан новый Совет министров. Совет министров, кроме того, рассматривал предварительные предложения начальников ведомств, совещаний и комиссий по вопросам законодательства перед внесением их в Государственную Думу и Государственный Совет; «всеподданнейшие» доклады министров; обсуждал распоряжения начальников ведомств, имевшие общегосударственное значение, предложения начальников ведомств по общему устройству министерств и замене главных должностных лиц; утверждал уставы акционерных обществ. Министры перестали быть отдельными чиновниками, ответственными перед Императором каждый лишь за свои действия и распоряжения. Комитет министров в 1906 г. был упразднен.

    В состав Совета министров входили министры (внутренних дел, финансов, путей сообщения, иностранных дел, юстиции, военный, морской, народного просвещения, императорского двора), главноуправляющие, государственный контролер, обер-прокурор Синода, а также председатель Государственного Совета и наместник Кавказа. Председатель Совета министров назначался Императором из высших чиновников, пользующихся особым его доверием. Делопроизводство Совета министров велось постоянной канцелярией Совета министров (в XIX в. делопроизводство Совета министров вела канцелярия Комитета министров) во главе с управляющим делами Совета министров. Председатель Совета министров получил огромные права первого чиновника в государстве, ближайшего сотрудника Государя. Относительно самостоятельными были в Совете министров министры: военный, морской, двора и государственный контролер, имевшие право выносить на рассмотрение Совета министров лишь те меры, которые находили нужными обсудить совместно. Заседания Совета министров проводились регулярно 2—3 раза в неделю и фиксировались в специальных журналах. С 1906 г. компетенция Совета министров расширилась. По ст. 87 Основных законов Российской Империи от 23 апреля 1906 г. в случае прекращения заседаний Государственного Совета и Государственной Думы Совет министров обсуждал законопроекты и через председателя передавал их на утверждение Царя как «высочайшие указы», которые вступали в действие без рассмотрения их в законодательном порядке. Это обеспечивало принятие любого закона без обсуждения в Государственной Думе и Государственном Совете. Только между 1-й и 2-й Государственными Думами (июль 1906 г. — февраль 1907 г.) через Совет министров было проведено 59 чрезвычайных «указов» по ст. 87. После упразднения Комитета министров 24 апреля 1906 г. большая часть его административных функций (введение, продление и прекращение положений об усиленной и чрезвычайной охране, назначение местностей для водворения ссыльных, усиление личного состава жандармерии, полиции, надзор за городским и земским самоуправлением, учреждение компаний и др. — всего 42 категории дел в 1909 г.) была передана в Совет министров.

     Для рассмотрения этих унаследованных от Комитета министров дел, перегружавших заседания Совета министров, 22 сентября 1909 г. был создан т. н. Малый совет министров, состоявший из товарищей министров.

      Председатели Совета министров Российской Империи:

      Сергей Юльевич Витте                   (24 октября 1905 г.- 22 апреля 1906 г.)          

      Иван Логгинович Горемыкин                  (22 апреля 1906 г.- 8 июля 1906 г.)      

      Петр Аркадьевич Столыпин         (8 июля 1906 г.- 5 сентября 1911 г.)    

      Владимир Николаевич Коковцов  (5 сентября 1911 г.- 31 января 1914 г.)          

      Иван Логгинович Горемыкин                   (31 января 1914 г.- 20 января 1916 г.)            

      Борис Владимирович Штюрмер    (20 января 1916 г.- 10 ноября 1916 г.)            

      Александр Федорович Трепов                   (10 ноября 1916 г.- 27 декабря 1916 г.)          

      Николай Дмитриевич Голицын     (27 декабря 1916 г.- 28 февраля 1917 г.)

    

Государственный Совет.

    О создании Государственного Совета было объявлено манифестом «Образование Государственного Совета» Императора Александра I, изданным 1 января 1810 г. Предшественником Государственного Совета был Непременный Совет, учрежденный 30 марта 1801 г., который неофициально также именовался Государственным Советом, поэтому дату основания последнего иногда относят к 1801 г.

    Членов Государственного Совета назначал и увольнял Император, ими могли стать любые лица, вне зависимости от сословной принадлежности, чина, возраста и образования. Абсолютное большинство в Государственном Совете составляли дворяне, назначение в Государственный Совет в большинстве случаев было фактически пожизненным. По должности в число членов входили министры. Председатель и вице-председатель Государственного Совета ежегодно назначались Императором.

     Полномочия Государственного Совета предусматривали рассмотрение:

  * новых законов или законодательных предположений;

  * вопросов внутреннего управления, требующих отмены, ограничения, дополнения или

     разъяснения прежних законов;

  * вопросов внутренней и внешней политики в чрезвычайных обстоятельствах;

  * ежегодной сметы общих государственных приходов и расходов (с 1862 г. —

     государственной росписи доходов и расходов);

  * отчетов Государственного контроля по исполнению росписи доходов и расходов (с

     1836 г.);

  * чрезвычайных финансовых мер и пр.

     Манифестом от 20 февраля 1906 г. и новой редакцией Основных законов Российской Империи от 23 апреля 1906 г. Государственный Совет был преобразован из законосовещательного в законодательное учреждение (вторым законодательным учреждением была Государственная Дума). Половина членов Государственного Совета назначалась Императором, другая половина — стала избираться.

     Согласно закону о Государственном Совете ("Учреждение Государственного Совета "):  «Государственный Совет составляет государственное установление, в коем обсуждаются законодательные предположения, восходящие к Верховной Самодержавной Власти по силе Основных Государственных Законов и в порядке, установленном в сем Учреждении и в Учреждении Государственной Думы. В Государственном Совете образуются также Департаменты и Особые Присутствия для рассмотрения дел, к ведению оных отнесенных» (ст.1).

    «Государственный Совет образуется из Членов по Высочайшему назначению и Членов по выборам» (ст.2).

    «В Государственный Совет воспрещается являться депутациям, а также представлять словесные или письменные заявления и просьбы» (ст.6).

    «Общее число Членов Государственного Совета, призываемых Высочайшей Властью к присутствованию в Совете из среды его Членов по Высочайшему назначению, не должно превышать общего числа Членов Совета по выборам. Состав присутствующих в Совете Членов по Высочайшему назначению может быть пополняем из числа сих Членов, как не присутствующих в Совете, так и вновь назначаемых. Члены по Высочайшему назначению увольняются только по их о том просьбам» (ст.9).

    «Состав Членов Совета по выборам может быть заменен новым составом до истечения срока полномочий сих Членов по указу Императорского Величества, коим назначаются и новые выборы Членов Совета» (ст.10).

    «Члены Государственного Совета по выборам избираются: 1) от духовенства Православной Российской Церкви; 2) от Губернских Земских Собраний; 3) от Дворянских обществ; 4) от Императорской Академии Наук и Императорских Российских Университетов; 5) от Совета Торговли и Мануфактур, Московского его Отделения, местных Комитетов Торговли и Мануфактур, Биржевых Комитетов и Купеческих Управ и 6) от населения Великого Княжества Финляндского» (ст.12).

      «Члены Государственного Совета по выборам избираются сроком на девять лет, с тем, чтобы каждые три года одна треть каждого разряда сих Членов выбывала в очередном порядке» (ст.18).

     «Члены Государственного Совета по выборам не обязаны отчетом перед своими избирателями и, в отношении свободы суждений и мнений по делам, подлежащим ведению Совета, подчиняются соответствующим правилам, постановленным для Членов Государственной Думы» (ст.26).

    «Законопроекты поступают в Государственный Совет из Государственной Думы. Законопроекты, предначертанные по почину Государственного Совета, вносятся в Совет либо Министрами и Главноуправляющими отдельными частями, либо Комиссиями, образованными из Членов Государственного Совета» (ст.29).

   

Государственная Дума.

     Государственная Дума — законодательное учреждение Российской Империи, нижняя палата парламента. Государственная Дума в России была учреждена манифестом от 6 августа 1905 г., выпущенным Императором Николаем II.

    Хотя в манифесте 6 августа Дума была представлена как совещательный орган, к весне 1906 г. она стала полноценным законодательным органом. Основой законодательной компетенции Государственной Думы стал п. 3 Манифеста 17 октября 1905 г., установивший «как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы», а также Манифест 20 февраля 1906 г., превративший Государственный Совет в верхнюю палату парламента. Эти нормы были закреплены в ст. 86 Основных законов Российской Империи в редакции 23 апреля 1906 г.: «Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы и восприять силу без утверждения Государя Императора».

     Первое заседание Государственной Думы состоялось 27 апреля 1906 г. в Таврическом дворце Санкт-Петербурга. Всего было 4 созыва Государственной Думы.

Партия                                             I Дума             II Дума              III Дума            IV Дума

РСДРП                                                          (10)                    65                        19                       14

Эсеры                                                   -                       37                         -                          -

Народные социалисты                       -                      16                         -                          -

Трудовики                                       107 (97)             104                       13                       10

Прогрессисты                                    60                      -                         28                       48

Кадеты                                              161                     98                        54                       59

Автономисты                                   70                      76                        26                       21

Октябристы                                       13                      54                       154                      98

Националисты                                   -                         -                         97                      120

Крайне правые                                  -                         -                         50                       65

Беспартийные                                  100                     50                         -                          7

Управление на местах

     Император Петр I унаследовал от Московской Руси хаотичную систему управления на местах. Административного деления в современном понимании не было. Отдельные территории управлялись приказами — центральными ведомствами, которые могли выполнять функции и исполнительные, и судебные, и также функции управления какой-либо территорией. Так, Сибирь с 1637 г. ведалась особым Сибирским приказом, а Приказ Казанского Дворца управлял целым рядом восточных окраин. Смоленск управлялся отдельным Смоленским приказом (действовавшим во время, когда этот город был отвоеван у Речи Посполитой), а ведавший иностранными делами Посольский приказ также управлял некоторыми территориями.

    Представителями власти на местах являлись воеводы, традиционно имевшие репутацию мздоимцев и казнокрадов. Для борьбы с ними Москва контролировала каждый их шаг, создавая огромный документооборот, «воеводы докладывали буквально о каждом истраченном гвозде, дранке, бревне, финансовые ежегодные отчеты составлялись с точностью до одной шестнадцатой копейки. На деле же имело место колоссальное казнокрадство, утаивались подчас тысячи рублей и пудов хлеба». Другим способом борьбы с коррупцией были смены воевод раз в два-три года, но это только приводило к тому, что они пытались за это время выжать все, что можно.

    Параллельно с правительственной властью воевод на местах существовала земская власть местных общин («миров») во главе с земскими старостами, боровшихся за своё право составлять жалобы («челобитные») на действия начальства.    Ряд земских миров требовал вообще «воевод вывести», оставив лишь земскую власть, подчиненную непосредственно Царю.

    Император Петр I с одной стороны, начал решительно бороться с гигантской коррупцией. Однако, с другой стороны, земская анархия его совершенно не устраивала. Первым экспериментом в административном делении стало учреждение в 1708 г. восьми губерний. Однако такие крупные территории оказались слабо управляемы, и в 1719 г. разделены на 11 губерний, причём 9 из них делились на 42 провинции. В дальнейшем административное деление много раз менялось.

     К началу XX в. количество губерний и областей доходит до 97. Они, в свою очередь, разделяются на уезды (и иногда округа), а уезды на волости. «Империя в отношении к порядку местного ее гражданского управления разделяется на губернии, области и градоначальства (т. II, ст.1 Свода законов Российской Империи), «Каждая из сих частей Империи управляется или по Общему учреждению или же по Учреждению особенному» (ст.2), «Каждая губерния состоит из уездов и городов» (ст.7). В различных окраинах Империи названия этих административных единиц могли меняться: «отделы», «гмины» (Польша), «улусы», «станицы» и т. д. Ряд пригородов Санкт-Петербурга, в которых расположились царские резиденции, получили статус «дворцовых», и находились в подчинении придворного ведомства.

     Реформы Императора Петра I в местном самоуправлении характеризуются множеством экспериментов; в 1699 г. учреждается выборная «бурмистерская палата» в Москве, и также выборные «земские избы» в городах, в 1710 г. учреждаются должности губернаторов, в 1713 г. — коллегии «ландратов», в 1716 г. губернии разделяются на «доли» во главе с ландратами, в 1719 г. - на провинции во главе с воеводами. На уездном уровне учреждаются ряд должностей (земские комиссары и др.), выборные от дворянства.

     Эти эксперименты резко усиливают правительственную власть в ущерб власти земских миров, однако приводят лишь к хаосу. «Дабы рассыпанную сию храмину паки собрать», в 1721 г. учреждаются выборные магистраты на местах во главе с Главным магистратом в Петербурге. Судебные функции при этом изымаются из ведения воевод и губернаторов, и передаются выборным «ландрихтерам». Все эти меры только сильнее обостряют конфликты между земской и бюрократической властями.

    Значительные изменения произошли при Императрице Екатерине II, предпринявшей Губернскую реформу 1775 г.; также была выпущена Жалованная грамота городам (1785 г.). На местах назначаются правительством «губернские правления» (исполнительная власть) и «казенные палаты» (финансы), часть административных функций передается выборным «приказам общественного призрения». Учреждаются различные губернские «присутствия» («по воинским делам», «о подъездных путях» и др.)

    Дворяне получают сословное самоуправление (губернские и уездные дворянские собрания), со временем дворяне начинают давать львиную долю служащих на местах. В городах учреждаются выборные «общие городские думы», «шестигласные думы» (исполнительная власть) и магистраты (судебная власть).

    С воцарением Императора Александра II предпринимаются реформы земская (1864 г.) и городская (1870 г.). На уровне губерний и уездов появляются выборные земские собрания и городские думы, причем выборы проводятся по сословному принципу, и с соблюдением имущественного ценза. Учреждается крестьянское самоуправление («мировые посредники» и др.).

    Эти реформы вновь усиливают конфликты между земской и бюрократическими властями, и в царствование Императора Александра III правительственная власть совершает решительное наступление; крестьяне лишаются права избирать «гласных» (депутатов), и ставятся под надзор начальства, имеющего право подвергать их взысканиям безо всякого суда.

    На уровне губернии власть всецело стала принадлежать губернатору, который опирается на казённую палату, ряд «присутствий», и разнообразные бюрократические комитеты. На уровне уезда сосуществует власть земская, власть полицейская во главе с исправником (до 1862 г. — выборной от дворян, затем — назначаемый правительством), власть судебная, и также власть разнообразных «присутствий», комиссий и комитетов, возглавляемых уездным предводителем дворянства.

     Основной единицей крестьянского самоуправления становится волость, включающая в себя лишь крестьянские земли. Основной властью здесь становятся сходы, выборные старшины, старосты и правления. Появляется волостной суд.

Чиновничество.

     Основы организации чиновничества Российской Империи закладываются Императором Петром I, учредившим Табель о рангах. В соответствии с ней, в Империи насчитывалось XIV классов гражданской службы. В начале XIX в. число чинов государственной службы сокращается с 14 до 12; пожалования в чины XIII и XIV класса сначала прекращаются, затем сами эти чины отменяются.

                       Чины гражданской службы по Табели о рангах

Класс                 Чин                                                                      Титулование

I                      Канцлер                                                                   высокопревосходительство

II                     Действительный тайный советник                      высокопревосходительство

III                   Тайный советник                                                   превосходительство

IV                   Действительный статский советник                   превосходительство

V                     Статский советник                                                высокородие

VI                   Коллежский советник                                            высокоблагородие

VII                  Надворный советник                                             высокоблагородие

VIII                Коллежский асессор                                               высокоблагородие

IX                   Титулярный советник                                            благородие

X                     Коллежский секретарь                                           благородие

XI                   Корабельный секретарь                                         благородие

XII                  Губернский секретарь                                            благородие

XIII                Провинциальный секретарь                                 благородие

XIV                Коллежский регистратор                                       благородие

    Принцип старшинства распространяется также на жен и дочерей чиновников («все замужние жены поступают в рангах по чинам мужей их»).

    Кроме классных служащих, в империи также были и низшие государственные служащие (писари, курьеры и т. д.), не принимавшие решений, и не имевшие никаких чинов по Табели о рангах.

    Согласно «Уставу о службе по определению от правительства» устанавливались следующие способы награждения чиновников:

   1. Высочайшее Его Императорского Величества благоволение (Рескрипт, иногда с пожалованием титула);

   2. Чины;

   3. Ордена;

   4. Назначение аренд и пожалование земель; (с 1807 г. практика раздачи государственных крестьян прекращается, и раздаются только земли);

   5. Подарки от высочайшего Его Императорского Величества имени; (особо ценным считался миниатюрный портрет Императора для ношения на груди);

   6. Единовременные денежные выдачи.

    Особым был высший, I класса, чин канцлера. Он задумывался для единственного лица, высшего в иерархии государственной службы; всего за историю империи этот чин получали 11 человек. Чин II класса давал право именоваться «вице-канцлером». На начало XX в. должность министра обычно соответствовала чину II класса, «товарища министра» (заместителя) — III, директора департамента, губернатора и градоначальника — IV, вице-директора департамента и вице-губернатора — V, начальника отделения — VI, столоначальника — VII.

     Основным способом повышения в чине была выслуга лет (на 1856 г.: в XIV—IX классах — по 3 года в каждом, в VIII—VI классах — по 4 года). Повышение в чине, в отличие от офицерских званий в армии, никак не зависело от наличия вакантных должностей соответствующего класса. Так, на 1884 г. на 237 должностей III класса имелось 530 чиновников того же класса, а на 685 должностей IV класса — 2 266 чиновников. На 1874 г. 2 800 чиновников служили сверх штата, ожидая вакансий, и не получая никакого жалованья.

    Другим способом было получение определенного ордена, между которыми устанавливалась определенная иерархия. Определенный орден мог жаловаться только лицу определенного чина и, в свою очередь, открывал путь к следующему чину: орден Андрея Первозванного означал III класс, ордена Станислава 1-й степени и Владимира 3-й степени — не ниже VI класса и т. д. Во второй половине XIX в. при снижении количества пожалований чинов количество пожалований орденами увеличивалось.

     В большинстве случаев государственный служащий начинал свою карьеру канцелярским служителем без классного чина. Затем, через период от одного (потомственные дворяне с образованием не ниже среднего) до двенадцати лет (сыновья неклассных канцелярских служителей) он получал низший чин XIV класса, и далее двигался уже по выслуге лет. Для личных дворян и сыновей купцов 1 и 2 гильдии срок выслуги низшего чина XIV класса составлял вместо одного года четыре, также льготы при поступлении на службу имели сыновья православных и армяно-григорианских священнослужителей, обер- и штаб-офицеров, почётных граждан. В теории для продвижения от XIV до V класса требовалось 24 года, далее все назначения уже делались лично Императором.

     При приеме в государственные служащие существовали определенные требования по образованию (за исключением детей дворян). Были установлены квоты для приёма в госслужащие католиков, а иудеи принимались только при наличии высшего образования. К государственной службе не допускались иностранцы (за исключением служащих «по учебной части», «по горному делу» и т. д.) и лица податных сословий, имеющие образование ниже среднего. Получение образование открывало для таких лиц поступление на государственную службу: среднее образование — сразу в XIV класс, университетский диплом первой степени — X класс, второй степени — XII класс, степень магистра — в IX класс, доктора наук — в VIII.

     На 1902 г. в России имелось 161 тыс. классных государственных служащих. Из них, по оценке, к первым трём классам принадлежали 1,5 % (87 % из них с высшим образованием), 49 % к V—VIII классам, и 49,5 % к IX—XII. На 1903 г. чинов высших 4 классов насчитывалось 3 765 человек, каждый третий из них имел поместье. Чиновник высшего класса получал жалованье в тридцать раз больше чиновника самого низшего класса. На рубеже XIX и XX вв. городовой получал от 150 до 200 руб. в месяц, в то же время министр внутренних дел — 24 000 руб. Отставные чиновники имели право на пенсию: при выслуге 25 лет в половину оклада, 35 лет — в размере оклада.

    В целом, общее количество административных служащих в Российской Империи по отношению к численности населения составляло на начало XX в. лишь 1/3 от соответствующего показателя во Франции, и 1/2 — Германии. Множество мелких административных функций, вплоть до сбора податей и призыва рекрутов, возлагались на местное крестьянское самоуправление, которое вообще никак не финансировалось из казны. На уровне крестьянских волостей не существовало абсолютно никаких постоянных представителей центрального правительства.

     Империя стремится интегрировать в свою структуру также чины выборного самоуправления и купечество. С этой целью классные чины присваиваются губернским (IV и V классы) и уездным (V и VI классы) предводителям дворянства, а почётные звания коммерции- и мануфактур-советников были приравнены к VIII классу.

     Система чинов по гражданской службе дополняется почётными званиями: «статс-секретарь», «сенатор» (III класс), «почетный опекун», «член Государственного Совета» (II класс).

     Внешним выражением принадлежности к государственной службе являлись обязательные мундиры (покупаемые чиновниками за свой счет), обозначавшие ведомство, должность, род службы, для губернских служащих — также губернию. Кроме того, кавалеры высших орденов также имели особые, орденские одеяния. Члены Сената и Государственного Совета также располагали своими мундирами.

     В 1782 г. Императрица Екатерина II в честь 20-летия своего царствования приказывает установить для губернских чиновников и помещиков мундиры, вид которых различался для разных губерний. Указом от 9 апреля 1784 г. было дополнительно указано пользоваться при пошиве мундиров сукном отечественного производства.

    Появление первых ведомственных мундиров относится к 1794 г., в дальнейшем они распространяются на массу учреждений. Помимо мундиров Коллегии иностранных дел, и других правительственных учреждений, устанавливаются мундиры Академии художеств, Московского университета и Горного училища. В XIX в. появляются мундиры отдельных министерств (государственных имуществ, внутренних дел, путей сообщения, юстиции, финансов и др.), ведомств в составе министерств (Корпус лесничих, межевое ведомство, горное ведомство, телеграфное ведомство и др.), и прочих учреждений (Комиссия составления законов, Собственная Его Императорского Величества канцелярия, государственные банки).

     В 1824 г. право ношения губернских мундиров предоставлено купцам I гильдии, причём устанавливаются различия купеческих мундиров от обычных. В 1834 г. мундиры делятся на «разряды», право на ношение мундиров даётся служащим различных выборных органов самоуправления.

    Получение новой высокой должности было для чиновника важным событием, в честь которого традиционно заказывался, если позволяли средства, портрет в новом мундире, со всеми возможными наградами.

    Освобождение дворян от обязательной службы («Жалованная грамота дворянству») приводит к массовому уклонению их от государственной службы, и уменьшению количества дворян в чиновничестве. К началу XX в. доля дворян в чиновничестве составляет уже не более 20-40 %. Вплоть до 1906 г. дворяне имеют преимущества по государственной службе.

    Однако, дворяне сохраняют доминирование в среде высшего чиновничества. На вторую половину XIX в. дворянами являлись 100 % министров, 98,2 % членов Государственного Совета, 95,4 % сенаторов, 100 % губернаторов, 88,2 % вице-губернаторов, 66,6 % прокуроров. Кроме того, на середину XIX в. среди высшего чиновничества 4 или 5 первых классов преобладают наиболее богатые дворяне, имеющие более 1 тыс. крестьян. Такие помещики составляли лишь 1,4 % дворянства, однако при этом занимали 94,4 % мест в Комитете министров, 92,7 % мест в Государственном Совете и 72,7 % в Сенате. На 1901—1903 гг. состав первых IV классов чиновников остаётся практически поголовно дворянским (95 % министров и членов Государственного Совета, 87 % сенаторов), однако они уже утрачивают связь с землей: 70 % чинов первых IV классов на 1901 г. либо не имели земли совсем, либо владели землей менее 100 десятин.

     Общая численность российской бюрократии на начало XX в. оценивается, вместе с неклассными чинами, в 500 тыс. чел.

Губернские учреждения.

      Губернские учреждения — совокупность административных органов, посредством которых осуществлялось государственное управление Российской Империи на губернском уровне. Учреждения могли быть имеющими постоянный штат организациями (правления, платы) и периодически собираемыми собраниями (присутствия, съезды, комитеты, комиссии). Губернские учреждения, в целом возглавляемые чиновником министерства внутренних дел — губернатором, находились под началом различных министерств и ведомств. Основным законом, регулирующим их деятельность, был «Свод учреждений губернских». По «Общему учреждению губернскому» управлялось 49 губерний Европейской России, окраинные губернии управлялись по особенным учреждениям. В состав губернских учреждений не входили судебные и военные учреждения.

      По «Общему учреждению губернскому» управлялись на 1913 г. 49 губерний, то есть все регионы Европейской России, кроме Области Войска Донского.

      Губернские учреждения других регионов отличались и были определены особенными законоположениями.

      По «Учреждению об управлении губерний Царства Польского» управлялись 9 губерний: Варшавская, Калишская, Келецкая, Ломжинская, Люблинская, Петроковская, Плоцкая, Радомская, Сувалкская. До 1913 г. существовала Седлецкая губерния, упраздненная при образовании Холмской губернии. Все эти регионы составляли Варшавское генерал-губернаторство. Холмская губерния управлялась по тому же уложению, но с некоторыми модификациями, так как не подчинялась Варшавскому генерал-губернатору.

      По «Учреждению управления Кавказского края» управлялись 13 регионов: губернии Бакинская, Елизаветпольская (Елисаветпольская), Кутаисская, Тифлисская, Черноморская, Эриванская, области Батумская, Дагестанская, Карсская, Кубанская, Терская и округи Сухумский и Закатальский. Все эти регионы составляли Кавказское наместничество. Управление Черноморской губернией имело особенности.

     Ставропольская губерния управлялась по тому же Учреждению, но с изъятием ее из власти кавказского наместника (с 1899 г.).

     Закаспийская область управлялась по особенному «Временному положению по управлению Закаспийской областью».

     Сыр-Дарьинская, Ферганская и Самаркандская области управлялись по «Положению об управлении Туркестанского края».

     «Положение об управлении областей Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской» устанавливало особые правила управления этими пятью регионами.

     «Учреждение сибирское» устанавливало порядок управления 10 регионами Сибири. Внутри этого документа для различных частей Сибири устанавливались различные порядки управления. По организации государственного управления Сибирь разделялась на следующие зоны:

    * Иркутское генерал-губернаторство (Иркутская и Енисейская губернии, Забайкальская и Якутская области), причем для Забайкальской области, Енисейской и Иркутской губернии, Якутской области действовал ряд дополнительных, особых для каждой, правил;

    *Приамурское генерал-губернаторство (Амурская, Камчатская, Приморская, Сахалинская области), причем для Амурской, Приморской и Сахалинской областей действовали дополнительные, особые для каждой правила;

    * Тобольская и Томская губернии.

      Управление Финляндией, имевшей собственную конституцию и сейм, было полностью обособлено от всей остальной империи.

      Власть всех губернских учреждений была существенно ограничена в тех городах, в которых были учреждены градоначальства (на 1914 г.: Баку, Керчь-Еникале, Москва, Николаев, Ростов-на-Дону, Санкт-Петербург, Севастополь, Ялта). По правам внутри города градоначальники приравнивались к губернаторам, подчинялись же они генерал-губернатору, а где его не было – министру внутренних дел. Кронштадт находился под управлением особого военного губернатора, на 1914 г. единственного в стране.

Губернские органы государственной власти.

     «Губернские места и власти суть: главный начальник губернии; губернатор; губернское правление; статистический комитет; губернское по земским и городским делам присутствие или губернское по городским делам присутствие; губернское присутствие или губернское по крестьянским делам присутствие; губернское по воинской повинности присутствие; губернское по промысловому налогу присутствие; губернское по квартирному налогу присутствие; губернское присутствие по налогу с недвижимых имуществ в городах, посадах и местечках; губернское по делам об обществах присутствие; казенная палата; губернский распорядительный комитет; управление земледелия и государственных имуществ; губернское по фабричным и горнозаводским делам присутствие и присутствие по делам страхования рабочих. В некоторых губерниях состоят губернские по опекунским делам присутствия, лесоохранительные комитеты, приказы общественного призрения, губернские земские собрания, губернские земские управы и губернские комитеты и управы по делам земского хозяйства» (т II., ст.14 Свода законов Российской Империи).

Главный начальник губернии (генерал-губернатор).

       Генерал-губернаторы являлись начальниками нескольких губерний (по состоянию на 1914 г. только 36 губерний и областей из 101 объединялись в 8 генерал-губернаторств). Наместник на Кавказе в правовом отношении также являлся генерал-губернатором.

      Генерал-губернатор был прямым начальником всех подчиненных ему губернаторов и градоначальников, но не имел отдельных от них зон ответственности. По кругу своих обязанностей, генерал-губернатор скорее был полномочным инспектором, который мог запрашивать у губернаторов отчет о любых принимаемых губернскими властями решениях и имел право отменить те из них, которые считал не соответствующим закону.

      Права генерал-губернаторов существенно расширялись, если губернии и области объявлялись в положении усиленной или чрезвычайной охраны, или же на военном положении.

      Генерал-губернатор не мог доверить свои обязанности никому другому, и в его отсутствие на управляемой территории подведомственные губернаторы становились независимыми.

     Генерал-губернаторы назначались именными Высочайшими указами. Генерал-губернаторы по обычаю носили звания военных генералов.

Губернатор.

     Губернатор был начальником губернии. Непосредственно губернатору подчинялось только Губернское правление и все органы местной полиции (но не жандармское управление), другие значимые учреждения (прежде всего, Казенная палата и Контрольная палата) были от него независимы. Губернатор по должности был председателем почти всех многочисленных губернских присутствий и комитетов, координируя деятельность всех губернских ведомств через эти межведомственные совещания (но при этом, решения в присутствиях и комитетах принимались большинством голосов). Губернатор имел обязанность надзора за всеми учреждениями гражданских ведомств в губернии. В целом, в должностных обязанностях губернатора (кроме прямого руководства полицией) преобладали надзорные и контрольные функции. Возможности губернатора распоряжаться финансами были крайне ограниченными. Поскольку на губернском уровне полицейского учреждения не существовало, губернатор лично выполнял обязанности руководителя полиции губернии, посвящая этому существенную часть своего времени.

      Губернатор также обладал обширными надзорными и контрольными функциями в отношении земских и городских учреждений, не относившихся к органам государственной власти, а также по отношению к крестьянским сословным учреждениям.

     Права губернаторов существенно расширялись при объявлении местностей на положении усиленной или чрезвычайной охраны. Особенно широко губернаторы использовали право административной высылки неугодных лиц.

     Объем власти губернатора зависел от того, введены ли в его губернии судебные уставы, земские учреждения и судебно-административная реформа 1889 г. Судебные уставы устраняли губернатора от участия в отправлении правосудия. Земское положение 1864 г. предоставляло губернатору надзор за земским самоуправлением; земское положение 1890 г. присоединило к надзору значительную долю вмешательства в земские дела; но оба положения устраняли губернатора от роли непосредственного хозяина, которой он был облечён в неземских губерниях. Положение о земских участковых начальниках 1889 г., увеличивая влияние губернатора на уездное управление, вновь предоставляло ему роль судьи в качестве председателя губернского присутствия.

     Власть губернатора значительно была усилена тремя законоположениями:

   * Положение комитета министров 22 июля 1866 г. предоставило губернатору:

      1. право общей и внезапной ревизии во всех административных местах гражданского ведомства (кроме изъятых от сего особыми правилами),

      2. право изъявлять несогласие на определение на службу, перемещение или перевод чиновников гражданского ведомства, если он признает их неблагонадежными, а также аттестовать их при представлении к наградам;

      3. право приглашать и вызывать всех служащих в губернии, даже, несмотря на сравнительное их, по классу должности или чину, старшинство;

      4. право прекращения всеми мерами чего-либо противного общественному порядку (закрытие клубов, собраний, артелей и т. п.).

   * Положение комитета министров 13 июля 1876 г. давало губернатору право издавать в пределах своего ведомства постановления в видах правильного и успешного исполнения, сообразно с местными условиями, узаконений об общественном благочинии, порядке и безопасности.

    * Положение 1881 г. об усиленной охране облекало губернатора в тех местностях, где охрана введена, обширной карательной властью.

    С другой стороны, правила 27 марта и 11 мая 1890 г. о взаимных отношениях гражданских и военных властей ставили губернатора значительно ниже начальника дивизии; даже бригадный командир, если он старше губернатора в чине, не представляется ему, а лишь делает визит.

    Губернаторы назначались именными Высочайшими указами. Должность губернатора относилась к IV классу (действительный статский советник). Хотя должность губернатора в некоторых случаях занималась генералами, она относилась к числу должностей гражданской службы. В организационном смысле губернатор был чиновником Министерства внутренних дел, по департаменту Общих дел.

    Комиссия для переустройства местного управления под председательством М. С. Каханова полагала возвести должность губернатора в III класс и этим самым поставить его выше всех местных гражданских и военных властей.    

     Заместитель губернатора назывался вице-губернатором, в отсутствие губернатора он получал все его полномочия. Должность вице-губернатора относилась к V классу (статский советник).

     При губернаторе состояли канцелярия (8-10 чиновников) и чиновники для особых поручений (3-5 человек).

 

Учреждения с постоянным штатом.

Губернское правление.

      Подчиненное губернатору (и относившееся к Министерству внутренних дел) учреждение с постоянным штатом, ответственное за управление губернией в широком смысле. «Губернское правление есть высшее в губернии место, управляющее оною в силу законов, именем Императорского Величества».

      Правление состояло из присутствия и канцелярии, состоящей из: 1-го и 2-го распорядительных отделений (занятых общим делопроизводством, разбором разнообразных пререканий ведомств и жалобами, и возглавлявшихся старшим и младшим советниками правления), Врачебного отделения (под началом губернского врачебного инспектора), Строительного отделения (под началом губернского инженера), Ветеринарного отделения (под началом губернского ветеринарного инспектора), Межевого отделения, иногда называвшегося Губернской чертежной (под началом губернского землемера), Тюремного отделения (под началом губернского тюремного инспектора), типографии и редакции официальной губернской газеты. Функции правления ясны из названий его подразделений.

     Наиболее важные дела решало Общее присутствие губернского правления (не следует смешивать с Губернским присутствием) — коллегия, состоявшая из губернатора, вице-губернаторов, советников правления, губернского врачебного инспектора, губернского инженера, губернского архитектора (с правом совещательного голоса), губернского землемера, губернского тюремного инспектора и асессора. Присутствие имело канцелярию, отдельную от канцелярии губернского правления.

     Начальникам подразделений губернского правления был присвоен чин VI класса (коллежский советник).

     Несмотря на обширное описание, которое закон давал обязанностям губернского правления, дел у правления, за исключением разбора жалоб на действия других учреждений и отмены их решений, было очень немного. Медицинской, ветеринарной и строительной частью в действительности занимались земства и города, межевой — землеустроительные комиссии, тюрьмы находились в ведомстве министерства юстиции, а местные арестные дома содержало земство. Немногочисленные (20-30 человек в начале XX века) чиновники губернского правления в спокойных губерниях были загружены работой в меньшей степени, чем их коллеги из других губернских учреждений. Общие присутствия губернских правлений в реальной административной практике с конца XIX в. не собирались, губернаторы решали дела единолично.

     Губернское правление не имело уездных подразделений, так как устройство Российской Империи не предусматривало единства государственного управления на уездном уровне.

Казенная палата.

     Казенная палата — губернское учреждение Министерства финансов, по департаменту (затем Главному управлению) Государственного казначейства. Палата руководила всеми губернскими и уездными организациями, занимавшимися сбором государственных налогов (участковые податные инспекции, губернские и уездные присутствия по налоговым делам) и Казначейством (выполнявшим непосредственно кассовое обслуживание государственных учреждений), а также выполняла функции объединенной бухгалтерии и финансового отдела для всех прочих государственных учреждений в губернии.

     Палата утверждала контракты государственных учреждений на сумму до 5 000 руб. (контракты от 5 000 до 10 000 руб. утверждались губернатором, на большую сумму — министром финансов).

     Таким образом, губернские ведомства не имели денег в свободном распоряжении (а часто даже не вели бухгалтерского учета своих операций), и должны были согласовывать любой расход с Казенной палатой, следившей, прежде всего за соблюдением бюджетной дисциплины.

     Контрольные финансовые функции были у независимой организации, Контрольной палаты.

     Казенная палата не имела уездных подразделений.

Казначейство.

      Губернское казначейство — учреждение Министерства финансов, подчиненное губернской Казенной палате. Казначейство вело кассовое обслуживание государственных учреждений. Начиная с 1863-1867 гг., когда был введен принцип единства государственной кассы, счета государственных учреждений Российской Империи находились на казначейском обслуживании и никогда не передавались ни в отделения Государственного банка, ни в коммерческие банки. Казначейства также принимали от налогоплательщиков налоги (податные инспекции только рассылали окладные листы — извещения о размере налога).

     Казначейство возглавлялось губернским казначеем, чиновником министерства финансов. Казначей был подотчетен губернатору, но не подчинялся ему. Казначейства разделялись на семь разрядов по штатам, в зависимости от оборота. В среднем, в Казначействах служило 40-70 чиновников.

    В уездах имелись отдельные казначейства, подчиненные напрямую Казенной палате.

Контрольная палата.

    Контрольная палата — губернское учреждение Государственного контроля, учрежденные в 1865 г. Контрольные палаты занимались ревизией счетов всех государственных учреждений губернии.

    Чтобы устранить всякую подчиненность проверяющего проверяемому, Контрольные палаты были формально изъяты из числа губернских учреждений, и управляющий Палаты никаким образом не был подчинен губернатору.

     Палату возглавляли управляющий и его помощник. Для решения важных дел собиралось Общее присутствие Контрольной палаты в составе управляющего, его помощника и старших ревизоров.

     Контрольные палаты были разделены на восемь разрядов по штатам, в зависимости от величины финансового оборота в губернии. В среднем, в Контрольной палате было 20-30 чиновников.

     Уездных учреждений Государственного контроля не имелось.

Управление земледелия и государственных имуществ.

     Управление земледелия и государственных имуществ (до 1902 г. назывались Управлениями государственных имуществ) — губернское учреждение Главного управления земледелия и государственных имуществ (до 1893 г. называлось Министерством государственных имуществ, в 1893—1895 гг. называлось Министерством земледелия и государственных имуществ, в 1915 г. переименовано в Министерство земледелия).

     Для многих губерний эти управления были объединенными и приходились одно на две или три губернии.

    Управления были чисто бюрократическими учреждениями, то есть не имели никакой полномочной коллегии, и управлялись только начальниками, назначаемыми Высочайшими приказами.

     Первичной функций этих учреждений было управление казенными имуществами (землями и лесами; горно-металлургическими предприятиями руководил Горный департамент Главного управления земледелия и государственных имуществ через особые округа, не совпадавшие с губерниями), в двух направлениях: предоставление казенных земель в аренду и ведение лесного хозяйства. С переименованием Министерства в 1893 г. появились функции, связанные с покровительством развитию земледелия, вес которых в деятельности ведомства все более и более увеличивался. Хотя значительную часть мероприятий агрономической помощи взяли на себя земства, министерство через свои местные учреждения производило значительные субсидии.

     Управления работали совместно с губернскими землеустроительными комиссиями и губернскими лесоохранительными комитетами.

     Штат управлений был небольшим (до 10 чиновников), им подчинялись все чины лесной охраны, а также инструкторы по сельскому хозяйству. До образования губернских землеустроительных комиссий управлениям подчинялись также и землемеры.

     Уездных подразделений управления не имели.

Фабричная инспекция.

     Фабричные инспекции — местные учреждения Министерства торговли и промышленности, надзиравшее за значимыми промышленными предприятиями (упрощенно, за предприятиями с численностью рабочих более 50 человек или имевшими двигатель), учрежденные в 1882 г.; в 1894 г. инспекции были реформированы и существенно расширены. Кроме Министерства торговли и промышленности, чины инспекции были также подотчетны (и по определенным вопросам подчинены) губернаторам. До учреждения Министерства торговли и промышленности инспекции относились к ведомству Министерства финансов.

     Инспекции, не имевшие канцелярии и какого-либо коллегиального органа, состояла из старших фабричных инспекторов, фабричных инспекторов и кандидатов на должность инспектора.

     Задачи инспекций состояли в надзоре за соблюдением трудового законодательства, как со стороны рабочих, так и со стороны работодателей, технический надзор за паровыми котлами, сбор и обработка статистических данных о промышленности. Жалобы на действия инспекций рассматривало губернское по фабричным и горнозаводским делам присутствие.

Губернская землеустроительная комиссия.

     Губернские землеустроительные комиссии были учреждены в 1906 г. Комиссии, под председательством губернатора, состояли из губернского предводителя дворянства, председателя губернской земской управы, непременного члена (назначаемого главным управлением земледелия и землеустройства), управляющего казенной палатой, управляющего местными отделениями Крестьянского и Дворянского поземельного банков (как правило, эти должности совмещало одно лицо), одного из членов окружного суда, одного из непременных членов губернского присутствия, управляющего удельным округом (если он имелся), шести членов, избираемых губернским земским собранием, из которых три должны были быть крестьянами.

     Землеустроительные комиссии представляли собой учреждения, ответственные за проведение аграрной реформы. Первичной задачей комиссий было содействие приобретению крестьянами новых земель через Крестьянский банк и передаче крестьянам казенных и удельных земель. Далее комиссиям была поручена более сложная задача организации землеустроительных работ при закреплении надельных земель в собственность крестьян, что чаще всего представляло собой полное разверстание всех общинных земель с уничтожением чересполосицы и выделением крестьянам отрубов (то есть всего земельного надела одним участком). Во многих случаях к этим работам присоединялись также необходимые мелиоративные и гидротехнические работы. Так как межевые отделения губернских правлений не справлялись с таким объемом работ, комиссии постепенно организовали собственный штат землемеров, достигавший более чем 100 человек на губернию.

     Губернские комиссии руководили подчиненными им уездными землеустроительными комиссиями.

Губернское акцизное управление.

     Губернские акцизные управления — местные учреждения Министерства финансов, занятые исключительно администрированием акцизных сборов и независимые от других местных учреждений того же министерства. Акцизные управления организовывали сбор акцизов с питей, изделий из вина и спирта, дрожжей, табака, сахара, осветительных нефтяных масел и зажигательных спичек. В местностях, где действовала казенная винная монополия, акцизные управления заведовали всей деятельностью монополии (производством, закупкой у сторонних производителей, транспортировкой, хранением и продажей водки). Управления были независимы от губернаторов, которые сохраняли только право их ревизии и могли запрашивать от управлений необходимые данные.

     Управление, под началом управляющего акцизными сборами, состояло из старших и младших ревизоров, техников, чиновников по судебной части и канцелярии. При управлениях состояли контролеры и надсмотрщики. В губернском управлении служило 40-50 чиновников.

     Губернским акцизным управлениям были подчинены окружные акцизные управления в уездах.

Директор народных училищ.

     Министерство народного просвещения управляла учреждениями высшего и среднего образования по учебным округам, бывшим значительно крупнее губерний. На губернском уровне (и только в губерниях с земскими учреждениями) управление осуществлялось над начальными училищами. Особого учреждения со штатной канцелярией не предусматривалось, все функции выполнял один чиновник — директор начальных училищ, которому были подчинены инспекторы начальных училищ (5-7 человек), каждый наблюдавший за группой начальных школ. Директор начальных училищ состоял в V классе (статский советник), инспекторы — в VI классе (коллежский советник).

     Так как основная масса начальных училищ находилось в заведовании либо земств, либо духовного ведомства, должность директора народных училищ была более наблюдательской, чем руководящей.

     Высшие функции по заведованию над начальными школами в губернии выполнял губернский училищный совет.

     Уездных органов по управлению народными училищами не имелось, и участки инспекторов народных училищ не совпадали с уездами.

                           

Постоянно действующие комиссии.

Губернское по земским и городским делам присутствие.

     Присутствия были учреждены в 1890 г., при принятии нового «Положения о земских учреждениях», как мероприятие по ужесточению государственного контроля за местным самоуправлением. Присутствие было главным губернским учреждением по контролю за земским и городским самоуправлением. Присутствие представляло собой межведомственную комиссию, состоящую из губернатора, губернского предводителя дворянства, вице-губернатора, управляющего Казенной палатой, прокурора Окружного суда, председателя губернской Земской управы, непременного члена (название особенной должности), городского головы губернского города, представителя губернского Земского собрания, представителя городской Думы губернского города.

    Единственным штатным сотрудником присутствия был непременный член, специальный чиновник министерства внутренних дел, который и отвечал за ведение документации присутствия.

    Основной задачей присутствия было обсуждение правильности и законности постановлений земских учреждений. Также присутствие рассматривало жалобы на составление списков избирателей и могло, по представлению губернатора, принимать решение об отмене выборов в земские учреждения (при нарушениях законной процедуры). По представлению губернатора, присутствие отменяло постановления земских собраний.

     На уездном уровне аналогичных учреждений не имелось.

     Хотя присутствие в полном составе собиралось нечасто, через него проходили все постановления земских и городских учреждений и дела по их выборам, делопроизводство было достаточно большим; должность непременного члена присутствия была важной и деловой, он считался одним из ближайших помощников губернатора.

Губернское присутствие (губернское по крестьянским делам присутствие).

     Губернские по крестьянским делам присутствия были учреждены в 1861 г., при принятии «Положения о губернских и уездных о крестьянских делах учреждениях», в 1889 г., при введении «Положения о земских участковых начальниках», они были преобразованы в губернские присутствия. Старые названия эти учреждения сохранили только в Киевской, Подольской и Волынской губерниях.

     Присутствие представляло собой независимую межведомственную комиссию (а по некоторым делам — судебную инстанцию), под председательством губернатора, состоявшую из губернского предводителя дворянства, вице-губернатора, прокурора окружного суда или его товарища, и двух непременных членов от правительства. Два непременных члена присутствия были его штатными сотрудниками. Они назначались из лиц, не менее трех лет работавших в должностях не ниже VI класса, связанных с управлением крестьянскими делами. Непременные члены могли производиться в V класс (статский советник), а при особых заслугах — в IV класс (действительный статский советник). В 46 губерниях, в которых действовали Временные правила по обеспечению продовольственных потребностей сельских обывателей, имелся также непременный член присутствия (особая штатная должность), занимавшийся делопроизводством по продовольственной части. Если присутствие выступало как судебная инстанция, в нем также участвовал председатель или член окружного суда, а если нет — также участвовали управляющий казенной палатой, начальник управления земледелия и государственных имуществ и председатель губернской земской управы. При присутствии состоял секретарь, чиновник губернского правления.

     Присутствие выступало как верхняя судебная инстанция по отношению к уездным мировым съездам (съездам мировых посредников, занимавшихся урегулированием конфликтов по землепользованию между крестьянами и помещиками) — до 1889 г., а с 1889 г. — по отношению к уездным съездам (уездная инстанция над земскими начальниками) и непосредственно земским начальникам, а также рассматривало и утверждало все сделки, приводившие к изменению границ сельских обществ, а также вопросы исключения за провинности из сельских обществ.

     Так как все правоотношения, связанные с крестьянским землепользованием, были чрезвычайно конфликтными, присутствие заседало часто, имело обширное текущее делопроизводство, а непременные члены присутствия были одними из основных сотрудников губернатора.

Периодически действующие комиссии.

Губернское по воинской повинности присутствие.

     Присутствие представляло собой межведомственную комиссию под председательством губернатора, в составе губернского предводителя дворянства, вице-губернатора, председателя губернской земской управы, члена от губернской земской управы, прокурора окружного суда или его товарища, воинского чина (с правами командира отдельной части) по назначению командующего военным округом.

    Присутствия были заняты общим надзором за правильностью хода призыва в губернии, раскладкой числа новобранцев, приходящихся на губернию, по уездам и городам, проверкой деятельности нижестоящих присутствий (уездных, окружных и городских) и рассмотрением жалоб на них.

     В уездах и отдельных крупных городах созывались уездные (городские) по воинской повинности присутствия.

     Присутствия были учреждены с введением «Устава о воинской повинности» 1874 г.

Губернское по промысловому налогу присутствие.

     Присутствие представляло собой независимую межведомственную комиссию в составе губернатора, управляющего Казенной палатой, управляющего акцизными сборами, прокурора Окружного суда, председателя Губернской земской управы, городского головы, и двух представителей налогоплательщиков, избираемых губернской и городской земскими управами.

    Присутствие было одним из учреждений, участвовавшим в сборе государственного промыслового налога, его задачей было рассмотрение жалоб на решения Общего присутствия Казенной палаты, относящие к сбору этого налога.

    Присутствия были учреждены с 1899 г., с момента введения промыслового налога. Присутствия собиралось нерегулярно.

Губернское по квартирному налогу присутствие.

     Присутствие представляло собой межведомственную комиссию при Казенной палате, в состав которой входили управляющий Казенной палатой, члены Общего присутствия Казенной палаты, городской голова губернского города и два члена, выбранных городской думой.

     Присутствия занимались сбором государственного квартирного налога. Так как ведение списков налогоплательщиков, определение оклада налога и рассылка окладных листов были обязанностями подчиненных им городских по квартирному налогу присутствий, губернские присутствия занимались только контролем деятельности городских присутствий и разбором поступавших на них жалоб.

     Присутствия были учреждены с 1893 г., с момента введения налога. Присутствия собирались нерегулярно.

Губернское по делам об обществах присутствие.

     Учреждены в 1906 г. на основе «Временных правил об обществах и союзах» от 7 марта 1906 г. Присутствие производило регистрацию общественных организаций. Так как порядок регистрации был уведомительным (если общество в течение 2 недель не получало ответа на заявление о регистрации, оно считалось зарегистрированным), присутствию приходилось собираться часто, при небольшом количестве дел. Состав присутствия был одинаков с губернским по городским и земским делам присутствием, с целью совмещения заседаний этих двух комиссий.

Губернский распорядительный комитет.

     Губернский распорядительный комитет представлял собой межведомственную комиссию, занимавшуюся вопросами земских повинностей. После введения в 1864 г. земств, земские учреждения самостоятельно собирали и расходовали земские денежные сборы и администрировали земские натуральные повинности. Но значительная часть земских натуральных повинностей производилась в пользу государства (предоставление квартир войскам, обеспечение разъездов чинов местной полиции и т. п.). Кроме того, государство после введения казенной винной монополии выплачивала земствам компенсации за выпавшие земские сборы с торговли питиями. Губернские распорядительные комитеты и представляли интересы государства перед земствами на предмет взаиморасчетов по земским повинностям.

     В неземских губерниях распорядительные комитеты занимались также и организацией земских сборов, раскладкой государственного поземельного налога между уездами и отдельными налогоплательщиками.

    Комитет, под председательством губернатора, состоял из губернского предводителя дворянства, управляющего казенной палатой, члена от правительства, председателя губернской земской управы и городского головы губернского города.

    В уездах существовали подчиненные уездные распорядительные комитеты.

Губернское по фабричным и горнозаводским делам присутствие.

    Присутствия были учреждены в 1886 г., при принятии «Правил о надзоре за заведениями фабричной промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих». Присутствие представляло собой независимую межведомственную комиссию в составе губернатора, вице-губернатора, прокурора окружного суда или его товарища, начальника губернского жандармского управления, окружного фабричного инспектора или его помощника, члена от губернской земской управы, члена от городской управы и городского головы губернского города.

    Присутствия издавали постановления по охране труда, налагали взыскания на заводовладельцев и рассматривали жалобы на действия фабричных инспекций.

    Присутствия собирались нерегулярно.

Губернское присутствие по делам страхования рабочих.

    Присутствия были учреждены в 1912 г. особым законом, входившим в пакет законов о страховании рабочих. Присутствие представляло собой межведомственную комиссию в составе губернатора, вице-губернатора, управляющего Казенной палатой, прокурора окружного суда или его товарища, старшего фабричного инспектора, губернского врачебного инспектора, члена по назначению от министра внутренних дел, фабричного инспектора (по выбору министра торговли и промышленности), двух членов от губернского земства, одного члена от городской думы, двух членов от владельцев предприятий, двух членов от участников больничных касс (то есть от застрахованных рабочих).

     Присутствия занимались всем кругом вопросов, связанных с деятельностью больничных касс (независимых некоммерческих общественных организаций, осуществлявших страхование рабочих), прежде всего рассмотрением жалоб на деятельность касс и выдачей разрешений на различные отклонения от установленных законом параметров деятельности касс (минимальная численность участников и т. п.).

     Присутствия собирались нерегулярно. Подчиненных учреждений уездного уровня не имелось.

Губернская оценочная комиссия.

    Губернская оценочная комиссия, под председательством губернатора, состояла из вице-губернатора, губернского предводителя дворянства, управляющего казенной палатой, начальника управления земледелия и государственных имуществ, управляющего местным отделением Дворянского банка, одного из двух непременных членов губернского присутствия, председателя и членов губернской земской управы, двух членов от губернского земского собрания, городского головы губернского города, управляющего удельным округом (если он есть), представителя горного ведомства (если есть горные промыслы).

     Задачей комиссии было установление общих принципов и методик оценки недвижимого имущества, используемой казной и земствами в качестве налоговой базы при взимании многочисленных государственных налогов и земских сборов. Комиссия принимала разного рода методические указания по оценке, руководила подчиненными уездными комиссиями, проверяла оценочную деятельность уездных и губернских земских управ, разрешала пререкания между ведомствами при оценке имуществ.

     Комиссии были учреждены в 1899 г.

Комиссии, собираемые нерегулярно.

Губернский статистический комитет.

     Губернский статистический комитет состоял из председателя — губернатора, помощника председателя, непременных, действительных и почетных членов, а также секретаря. Состав комитета был очень широким. Непременными членами (то есть членами по должности) были вице-губернатор, губернский предводитель дворянства, управляющий казенной палатой, начальник управления государственных имуществ, губернский врачебный инспектор, директор губернских училищ, а в городах, где есть университет — профессор статистики, член от духовной консистории, член от ведомства путей сообщения, городской голова губернского города. Действительных и почетных членов комитет избирал сам из любых лиц, признанных сведущими и достойными. Секретарь комитета был его единственным штатным сотрудником.

     Закон не устанавливал никаких сроков для собраний комитетов, благодаря чему они собирались редко (или не собирались никогда).

     Комитет, лишенный собственного штата статистиков, никаких работ не производил, и лишь требовал производить и присылать ему статистические исследования от различных ведомств. Так как и другие ведомства не имели собственных статистических подразделений, статистика МВД считалась неудовлетворительной и уступала земской статистике, для ведения которой земства создавали особые отделы. В методическом плане комитет был подчинен Центральному статистическому комитету Министерства внутренних дел.

Лесоохранительный комитет.

     Лесоохранительные комитеты были учреждены в 1888 г, при введении «Положения о сбережении лесов»". Комитет был независимым и межведомственным, состоял из губернатора, губернского предводителя дворянства, председателя или члена окружного суда, управляющего государственными имуществами (земледелием и государственными имуществами) или его помощника, лесного ревизора, управляющего удельной конторой, председателя или члена губернской земской управы, непременного члена губернского по крестьянским делам присутствия, двух членов из местных лесовладельцев, избранных губернским земским собранием.

     В обязанности комитета входило заведование сохранением лесов в губернии. Основной задачей комитета было присвоение лесам статуса защитных или подлежащих сбережению, а также утверждение планов хозяйства для защитных лесов. Непосредственной защитой лесов занимались чины лесной охраны, которыми ведало губернское управление государственных имуществ.

    Собирался комитет нерегулярно.

Губернский комитет попечительства о народной трезвости.

    Комитеты учреждались в губерниях, начиная с 1896 г., по мере введения казенной винной монополии, и состояли в ведении Министерства финансов. В задачу комитетов входила пропаганда трезвости и содействие всем общественным организациям, преследующим ту же цель.

    Комитеты, под председательством губернатора, состояли из депутата от духовного ведомства, губернского предводителя дворянства, председателя и прокурора окружного суда, вице-губернатора, управляющих казенной палатой, контрольной палатой, удельным округом, начальника управления земледелия и государственных имуществ, представителя местного высшего учебного заведения, директора народных училищ, управляющего отделением крестьянского поземельного банка, начальника губернского жандармского управления, представителя военного ведомства, врачебного инспектора, председателя губернской земской управы и двух членов от губернского земского собрания, городского головы губернского города.

    Комитеты представляли собой совершенно номинальную, бездеятельную организацию, по причине отсутствия ясно выраженной государственной политике борьбы с алкоголизмом.

Губернский училищный совет.

    Губернские училищные советы были учреждены в 1874 г., при введении «Положения о народных училищах», только в тех губерниях, в которых введены земские учреждения. Совет, под председательством губернского предводителя дворянства, состоял из директора народных училищ, члена по назначению от попечителя учебного округа, члена по назначению от губернатора, члена по назначению от епархиального архиерея, двух членов от губернского земского собрания.

    Совет занимался координацией деятельности разных ведомств, заведующих начальными школами в губернии (начальные школы содержались преимущественно земствами, городами и духовным ведомством, но также имелись и «министерские» начальные училища, напрямую управляемые министерством народного просвещения). Непосредственное руководство народными училищами осуществлял специальный губернский чиновник (по ведомству Министерства народного просвещения) — директор народных училищ и подчиненные ему инспекторы народных училищ, совет занимался только общим наблюдением и попечением за развитие начального образования. Совет утверждал отчеты инспекторов народных училищ, подтверждал утверждение в должности учителей и увольнял неблагонадежных учителей, распределял субсидии и т. д.

    В уездах имелись аналогичные по составу уездные училищные советы.

     В реальной административной практике всю работу по развитию сети и финансированию начальных училищ взяли на себя земства, города (в меньшей степени) и духовное ведомство, училищные советы собирались нечасто и выполняли формальные функции.

Общее присутствие губернских установлений.

     Межведомственная комиссия, которую губернатор собирал для решения дел «особо важных и чрезвычайных», «встретив сомнение и недоразумение в смысле законов». Представляло собой совместное заседание Губернского правления, Казенной палаты и Управления государственных имуществ. В реальной административной практике не созывалось.

Отрасли, не управляемые на губернском уровне.

     В приведенном выше списке административных органов отсутствуют учреждения, отвечающие за весьма важные функции, по следующим причинам:

     Полиция. Единого органа полицейской власти на губернском уровне не существовало, в отличие от городов и уездов; координировал работу местной полиции непосредственно и лично губернатор.

     Жандармерия. В 1827 г. Император Николай I учредил жандармский корпус. Если полиция подчинялась министерству внутренних дел, то жандармерией ведал сам Император; до 1880 г. – через Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. В каждом губернском городе было жандармское отделение во главе с жандармским офицером, обычно полковником. Жандармы охраняли особо важные государственные объекты, следили за порядком на железных дорогах.

    Суд. Судебные учреждения представляли собой независимую ветвь власти и не относились к числу губернских учреждений. Судебные округа не обязательно совпадали с губерниями, и не в каждой губернии была судебная палата, низшая судебная инстанция — окружные суды, напротив, в некоторых случаях охватывали территорию менее губернии.

    Здравоохранение. Государство, за редкими исключениями, не имело в губерниях лечебных учреждений; все медицинские учреждения находились в заведовании земств. По этой причине, кроме маленького врачебного отделения в составе губернского правления, никаких учреждений, заведовавших медициной, не существовало.

    Среднее и высшее образование. Образование управлялось через 12 учебных округов министерства народного просвещения, на губернском уровне управление средним и высшим образованием отсутствовало.

    Почта и телеграф. Управлялись через почтово-телеграфные округа Министерства внутренних дел, не совпадавшие с губерниями.

   

Уездные власти.

     Губерния делилась на уезды, административными центрами которых были уездные города. «Городские власти и места суть: в городах С.-Петербурге, Москве, Одессе, Севастополе, Керчи, Николаеве, Ростове-на-Дону вместе с Нахичеванью и в городе Баку: градоначальник; в городах с отдельною от уездной полицией - полицмейстер; городовые врачи; городская дума; городская управа; городской староста; сиротский суд; городское по квартирному налогу присутствие и другие городские установления и чины».

     Уездным или другим негубернским городом (так называемым заштатным) управлял городничий – полицейский чиновник, распоряжавшийся всеми делами города. Городничий – это полновластный хозяин города: в его подчинении – все чиновники уездного правления, он отвечает за такие, казалось бы, далекие от полиции учреждения, как народные училища или богоугодные заведения, то есть больницы, приюты, богадельни.

     Между тем еще с 1785 г. в губернских и уездных городах существовал и выборный орган – шестигласная дума (из шести «гласных», то есть депутатов от разных сословий), руководимая городским головой. Но власть городской думы и городского головы до реформы 1870 г. была совершенно призрачной и неощутимой. Реальной властью обладали не выбранные лица, а назначенные правительственными органами чиновники. В уездном городе это был городничий.

    В уездном городе заседал уездный суд, служивший до 1863 г. первой судебной инстанцией для дворян. Он решал мелкие уголовные и гражданские дела, чаще всего – споры о землевладениях. Уездный судьябыл после городничего вторым лицом в уездном городе. При судье состоял заседатель.

     Власть городничего, как показывает и само название должности, ограничивалось территорией города. «Уездные места и власти суть: уездный исправник; уездный съезд или уездное по крестьянским делам присутствие; уездное по воинской повинности присутствие; уездные врачи; уездные комитеты общественного здравия и оспенные; дворянская опека; уездный распорядительный комитет; уездное земское собрание; уездная земская управа; уездный комитет и уездная управа по делам земского хозяйства».

      Главой административно-полицейской власти уезда (без городов) до 1862 г. был капитан-исправник. При нем было два-три помощника – земские заседатели. Исправники и заседатели избирались местным дворянством из своей среды, должности были платными. С 1837 г. помощниками уездного исправника вместо земских заседателей стали становые пристава, каждый из которых ведал станом – полицейским округом. Уезд разделялся на два-три округа.

     До 1863 г. капитан-исправник стоял во главе низшего земского суда – уездного административно-полицейского органа, ведавшего всеми сословиями, кроме дворян. Его не надо смешивать с уездным судом.

     В 1863 г. низший земский суд был упразднен, так же как и должность городничего. Власть уездного, или земского, исправника с той поры распространилась и на уездный город. Исправники, назначаемые правительством – начальники уездной полиции, – просуществовали вплоть до 1917 г.

     В 1878 г. становые пристава получили в свое распоряжение урядников – сельских полицейских. Их не надо путать с урядниками – унтер-офицерами казачьих войск, к которым они не имели никакого отношения.

     В 1889 г. правительство ввело в уездах 40 губерний Европейской России должность земского начальника, назначаемого из дворян, призванного осуществлять надзор за деятельностью органов крестьянского сословного самоуправления. Он объединял в своих руках как административную, так и судебную власть над крестьянством всего уезда, утверждал в должности избранных крестьянами старост. Сельская территория уезда делилась на земские участки, подведомственные соответствующим земским начальникам.

Городская полиция.

     Полиция в городах отличалась от полицейских органов в сельской местности. До 1917 г. более или менее крупный город разделялся на части, то есть своего рода районы. Во главе полиции каждой части стоял частный пристав. Небольшие уездные города на части не разделялись. Тем не менее, и в них был частный пристав, ближайший помощник городничего. Частный пристав со своей канцелярией помещались в «частном доме». При каждом частном доме было арестантское отделение – съезжая, которую в народе иногда называли «холодной» или «сибиркой» из-за стоявшего в ней холода.

     Полицейские части разделялись на кварталы во главе с квартальными надзирателями, помощники которых назывались квартальными поручиками. В народе квартальных надзирателей называли просто квартальными. На одну полицейскую часть приходилось 4-5 кварталов. Самой мелкой полицейской территорией был околоток во главе с околоточным надзирателем, но они были не везде, а только в крупных городах. Рядовые постовые полицейские в городах до 1862 г. именовались будочниками – от слова «будка». Вооруженный алебардой, то есть длинным копьем с топориком, будочник пребывал на посту в будке, окрашенной полосами. Но чаще будка имела вид жилого дома, окруженного огородом, зимой деревянная или каменная будка отапливалась. Будочник не просто стоял на посту, но и жил в будке вместе с семьей. «Будочник» было словом неофициальным. Низшим полицейским чином был и хожалый – рассыльный при полиции, исполнявший разные поручения.

     В помощь полиции в дореформенное время выделялись десятские из мещан – от каждого десятого двора.

     Полицмейстер, – так назывался начальник полиции губернского города. В Петербурге и в Москве их было несколько, и подчинялись они главному – обер-полицмейстеру, а с 1905 г. – градоначальнику. Полицией в столицах, вплоть до 1884 г., ведала управа благочиния.

     В 1862 г. будочники были упразднены, уступив свое место городовым.В 1881 г. полицейские кварталы были переименованы в участки во главе с участковыми приставами. Изменилась и форма – полицейские стали носить черные шинели и мундиры темно-синего сукна.

 

Волость и село.

    Самой мелкой административно-территориальной единицей Царской России была волость, объединяющая несколько сел и деревень. Во главе ее стоял волостной старшина, избираемый на три года сельским сходом. Волостной старшина вместе со своим помощником волостным (или земским) писарем возглавлял волостное правление, состоявшее из сельских старост и других выборных должностных лиц. Старшиной был, как правило, состоятельный, знавший грамоту крестьянин. После реформы 1861 г. волостной старшина получил большую власть над крестьянами. После реформы кандидатура волостного старшины утверждалась мировым посредником, а с 1889 г. – земским начальником.

    В отдельных селах (одном или нескольких) судебно-полицейской властью обладал сельский сход во главе с выбранным старостой. Еще при крепостном праве сельский сход избирал из своей среды для выполнения различных общественных и административных обязанностей десятских и сотских. Названия обеих должностей – от числа выделявших их дворов. Десятские определяли пришлых людей на ночлег, исполняли обязанности курьеров и т.п. После крестьянской реформы сотские, как и десятские, превратились в низших полицейских служителей на селе. Сотские и десятские формы не носили – об их должности свидетельствовала особая медная бляха, повешенная на груди.

     Судебной инстанцией в волости после 1864 г. был ежегодно избираемый волостным сходом волостной суд. Он разбирал мелкие гражданские и уголовные дела, имея право приговорить крестьянина к штрафу, кратковременному заключению, телесному наказанию. В 1903 г., в связи с ростом стихийных выступлений крестьян, был учрежден новый низший полицейский чин – стражники, подчиненные урядникам. Вызвано это было тем, что десятские и сотские утратили доверие начальства, так как часто присоединялись к восставшим крестьянам.

Земские учреждения.

     На момент издания «Положения о губернских и уездных земских учреждениях» 1890 г. таковые учреждения существовали в 34 губерниях Европейской России.

     В 1903 г. было принято «Положение об управлении земским хозяйством в губерниях Витебской, Волынской, Киевской, Минской, Могилевской, Подольской», по которому в указанных неземских губерниях вводился модифицированный порядок земского управления, с назначением всех членов земских управ и земских гласных от правительства. Данный порядок был признан неудачным, после чего с 1910 г. разрабатывался законопроект о введении в этих губерниях выборных земских учреждений, но также с исключениями из общего порядка, направленными на отстранение от участия в земствах польских землевладельцев. Принятие данного закона в 1911 г. сопровождалось острым политическим кризисом. Выборное земство в этих шести губерниях действовало с 1912 г.

     В 1912 г. были приняты законы о введении с 1913 г. выборных земств в Астраханской, Оренбургской и Ставропольской (административно относилась к Кавказскому краю) губерниях.

     Городское самоуправление (городские думы и городские управы) Санкт-Петербурга, Москвы и Одессы имели статус независимых уездных земских собраний и управ, таким образом, одноименные уездные собрания и управы управляли только пригородными уездами, а территории городов были от них независимы.

    На момент переписи 1897 г. в 34 земских губерниях проживало 65 910 тыс. человек, что составляло 70,5 % от населения Европейской России, 52,5 % от населения Империи (без Финляндии). На 1 января 1914 г. в 42 земских губерниях Европейской России проживало 111 708 тыс. человек, что составляло 88,9 % от населения Европейской России, а всего в 43 земских губерниях проживало 113 020 тыс. человек, что составляло 64,9 % от населения Империи (без Финляндии).

     Полномочия земских учреждений распространялись на следующие предметы:

     *Сбор губернских и уездных земских повинностей и заведование собственными капиталами;

     * Попечение о развитии народного образования и установленное законами участие в заведовании содержимыми за счет земства учебными учреждениями;

     *Содержание в исправности состоящих в ведении земства дорог, дорожных сооружений, а также пристаней вне поселений;

     * Заведование земскими лечебными и благотворительными заведениями, попечение о призрении (то есть комплексной социальной помощи) бедных, неизлечимых больных и умалишенных;

     * Заведование взаимным земским страхованием имуществ;

     * Оказание продовольственной помощи населению;

     *Участие в санитарно-эпидемиологических и ветеринарно-полицейских мероприятиях;

     * Предупреждение и тушение пожаров;

     * Устройство и содержание земской почты;

     * Воспособление местному земледелию, торговле и промышленности.

     Уездные земские собрания также выбирали мировых судей (до отмены института мировых судей при введении земских начальников).

     Практически сложившаяся схема распределения полномочий выглядела следующим образом:

     1. Медицина. Земства содержали все медицинские учреждения в уездах и подавляющее большинство больниц в губернских городах, государственные больницы существовали только в столицах и самых крупных городах. Земства оплачивали содержание бедных, неизлечимых и психиатрических больных в государственных больницах и больницах других земств.

     2. Образование. Земства содержали (с государственным пособием) начальные школы; при этом земские школы находились под методическим руководством Министерства народного просвещения. Параллельно существовала независимая от земств сеть церковно-приходских школ Духовного ведомства. Министерские (полностью государственные) начальные школы были редки. Начальные школы повышенного типа (уездные и городские училища, высшие начальные училища) содержались преимущественно государством. Начальные школы в городах содержались как земствами, так и городскими самоуправлениями. Специализированные неполные средние учебные заведения (сельскохозяйственные, технические училища и т. п.) содержались частично земствами, частично государством (разными ведомствами) без сложившейся системы. Среднее и неполное среднее образование (гимназии, прогимназии, реальные училища), а также высшее образование были государственными.

      3. Социальная помощь. Земства в обязательном порядке содержали на свой счет подкидышей и сирот. Социальная помощь остальным категориям населения оказывалась бессистемно.

      4. Дорожное хозяйство. Основные транзитные дороги содержались государством. Малозначительные дороги, соединяющие губернии, и все дороги внутри губерний содержались земствами.

      5. Санитарно-эпидемиологическая и ветеринарная служба. Участие государства было минимальным - на уровне губернских врачебных и ветеринарных инспекторов с несколькими помощниками. Вся остальная работа выполнялась земствами.

      6. Охрана правопорядка. Полностью осуществлялась государством, при участии сельской полиции в волостях. Земства содержали арестные дома, для подвергнутых аресту по постановлениям земских начальников и городских судей.

      7. Благоустройство населенных пунктов. Благоустройство городов было полностью возложено на городские самоуправления, благоустройство в сельской местности — на сельские общества.

      8. Агрономическая помощь. Все виды агрономической помощи (консультирование, содержание опытных хозяйств, торговля сельскохозяйственными орудиями, специальное образование для крестьян) почти полностью оказывались населению земствами. Государство предпочитало субсидировать эту деятельность земств, а не вести ее самостоятельно.

      9. Мелкий кредит. Система учреждений мелкого кредита была предназначена для льготного кредитования крестьян, преимущественно через кооперативы и товарищества. Государство самостоятельно занималось мелким кредитом без участия земств.

      Практическое разделение полномочий между земствами и городскими самоуправлениями. Закон однозначно относил все мероприятия по благоустройству городов к сфере деятельности городских самоуправлений. Разграничение в вопросах образования, медицины и социальной помощи законом не устанавливалось, и в каждом случае было предметом индивидуального соглашения между земствами и городами. В целом, более крупные и обеспеченные города содержали школы (чаще) и больницы (реже) за свой счет, а более мелкие — пользовались земскими (в некоторых случаях компенсируя земствам расходы).

     Устройство, функции и полномочия земских учреждений. Земские собрания и управы.

     Земские учреждения (как на губернском, так и на уездном уровне) состояли из периодически собираемого выборного представительного органа — земского собрания и постоянно действующего исполнительного органа — земской управы. Этим выборным органам были подчинены все земские служащие и организации.

     Члены земских собраний от короны (предводители дворянства, представители ведомств, епархиальные депутаты) в просторечии назывались «первым элементом», выборные земские гласные и состав земских управ — «вторым элементом», наемные земские служащие — «третьим элементом».

      В земских собраниях участвовали выборные гласные и члены от правительства по должности. Обязанности гласных исполнялись безвозмездно. Земские собрания по закону должны были быть как минимум ежегодными, при наличии необходимости могли собираться и более часто. Распоряжение об открытии земских собраний исходило от губернатора. Как правило, земские собрания заседали 5-10 дней в году.

    К особой компетенции уездных собраний относилось раскладка на налогоплательщиков внутри уезда земских сборов. К особой компетенции губернских собраний относился более широкий круг вопросов: раскладка сборов между уездами; распределение недвижимости в ведение уездных и губернского земства; разрешение ярмарок, торгов и базаров; дела по взаимному земскому страхованию; разрешение займов на нужды земства.

И губернские, и уездные собрания, в пределах своих бюджетов и учреждений, решали следующие вопросы: проверка действий и отчетов управ; выборы в управы и установление денежного содержания членам управ; рассмотрение земских смет и раскладок; определение размеров земских сборов; списание недоимок по земским сборам; переложение натуральных повинностей в денежные; определение правил заведования специальными капиталами земств; покупка и продажа недвижимых имуществ. Все прочие вопросы не подлежали в обязательном порядке обсуждению в собраниях и могли решаться земскими управами.

     Участники уездного земского собрания: в собрании участвовали, под председательством уездного предводителя дворянства:

    * выборные гласные (раздельно выбранные крестьянами, цензовыми собственниками — дворянами, цензовыми собственниками — недворянами);

    * представители ведомств земледелия и землеустройства, удельного ведомства (если в уезде имелись государственные или удельные земли);

    * депутат от духовного ведомства (если епархиальное начальство сочтет полезным его назначить);

    * городской голова;

    * инспектор сельского хозяйства (по приглашению председателя, с совещательным голосом).

      Участники губернского земского собрания: в собрании участвовали, под председательством губернского предводителя дворянства:

    * выборные гласные (от уездных земских собраний);

    * уездные предводители дворянства;

    * председатели уездных земских управ (c 1899 г.);

    * начальники губернских Управлений земледелия и государственных имуществ, управляющие Удельными округами (там, где они были);

    * депутат от духовного ведомства (если епархиальное начальство сочтет полезным его назначить);

    * представитель министерства торговли и промышленности (там, где существуют казенные горные или соляные промыслы);

    * инспектор сельского хозяйства (по приглашению председателя, с совещательным голосом).

    Земские управы состояли из председателя и двух членов, по решению земского собрания число членов могло быть увеличено до четырех, а по разрешению министра внутренних дел — до шести. Срок службы этих лиц был трехлетним.

    Председатели и члены управ могли не быть гласными, но обязательно должны были иметь избирательное право в этом земстве. Если они еще не были гласными, то получали право членства в соответствующих земских собраниях.

    Председатели губернских управ утверждались в должности министром внутренних дел, председатели уездных управ и члены управ — губернатором. Если эти лица не утверждались в должностях, собрания могли, либо сразу выбрать запасных кандидатов, либо провести повторные выборы. При неутверждении второго выбранного кандидата должность замещалась лицом, назначенным министром внутренних дел.

     Председатели и члены земских управ считались состоящими на государственной службе и носили мундир, их работа оплачивалась. Председатели губернских управ состояли в V классе (статский советник), председатели уездных управ и члены губернских управ — в VI классе (коллежский советник), члены уездных управ — в VII классе (надворный советник). Те, кто не имел права государственной службы (до 1906 г. — крестьяне и мещане без гимназического образования, с 1906 г. государственная служба была открыта для всех), не производились в чины и числились в них зауряд (то есть только на время нахождения в должности).

     На управы возлагалось непосредственное заведование всеми делами земского хозяйства и управления.

     Разделение полномочий между губернскими и уездными земскими учреждениями.

     Закон не устанавливал никаких требований по разделению, как земских сборов, так и обязанностей между губернским и уездными земствами. В каждой губернии распределение устанавливалось индивидуально. В среднем, губернские земства расходовали 20-30 % от совокупного бюджета земств, остальное распределялось между уездными земствами.

    Как правило, уездные земства содержали второстепенные земские дороги, начальные земские школы, богадельни в уездах, участковые врачебные пункты и больницы в уездах, ветеринарную службу в уездах, а также организовывали небольшую часть агрономической помощи.

    Губернские земства содержали более значимые дороги, специализированные учебные заведения, губернские больницы, губернскую часть ветеринарной службы, организовывали основную часть мероприятий агрономической помощи, управляли специальными капиталами земств.

    Взаимодействие земских и правительственных учреждений. Участие государственной власти в земских учреждениях.

    Закон предполагал активный контроль государственной власти над деятельностью земских учреждений, прежде всего через губернаторов и специальный межведомственный орган — губернское по земским и городским делам Присутствие.

     Полномочия губернатора и министерства внутренних дел.

     Губернаторы управляли всем процессом выборов в земские учреждения, назначая время открытия всех избирательных собраний и съездов, утверждая списки избирателей и проверяя результаты выборов. Губернаторы отдавали распоряжение об открытии очередных и внеочередных земских собраний.

     Губернатор получал все решения земских собраний и рассматривал их на соответствие законам, если губернатор находил решения неправовыми, «а также не соответствующими общегосударственным пользам и нужда, либо явно нарушающими интересы местного населения», он выносил их на рассмотрение Присутствия, которое могло отменить эти решения. Существенным в данной правовой норме было то, что губернаторы имели право инициирования отмены земских постановлений не только по причине незаконности, но также и по причине нецелесообразности, то есть, де-факто произвольно.

     Определенные решения земских собраний не вступали в силу до утверждения их губернатором, а именно: о разделении земских путей сообщения на губернские и уездные; об изменении направления земских дорог, обращении местных дорог в проселочные и наоборот; об открытии ярмарок, торгов и базаров; о таксах вознаграждения за убытки от потрав, за лесные порубки, за тушение пожаров; о дорожных сборах; об установлении такс для извозчиков.

     Ряд более важных постановлений земских собраний подлежал обязательному утверждению министром внутренних дел, а именно: о разделении имуществ и заведений общественного призрения на губернские и уездные; о переложении натуральных земских повинностей в денежные; о займах земств.

     Губернатор утверждал в должностях председателей и членов земских управ (председатели губернских управ утверждались министром внутренних дел). Губернатор имел право ревизии земских управ и всех подведомственных им земских учреждений. Губернатор рассматривал жалобы частных лиц на действия земских учреждений, и мог делать распоряжения земским управам об удовлетворении жалоб.

    «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 г., введенное вскоре после убийства Императора Александра II, предоставляло губернатором и градоначальником в отдельных, указанных специальными временными постановлениями местностях, устранять от должности, по своему усмотрению и без объяснений, наемных служащих земских и городских самоуправлений. Эта мера, задуманная как постоянная, немедленно была распространена на всю территорию империи и действовала без перерыва (продлеваясь особым распоряжением каждый год) вплоть до Февральской революции. Из всех мер контроля государства над земствами именно право губернаторов немотивированно увольнять земских служащих воспринималось земской общественностью наиболее болезненно.

     Устройство и полномочия губернского по земским и городским делам присутствия.

     Присутствие представляло собой межведомственную комиссию, состоящую из губернатора, губернского предводителя дворянства, вице-губернатора, управляющего Казенной палатой, прокурора Окружного суда, председателя губернской Земской управы, непременного члена (название особенной должности), городского головы губернского города, представителя губернского Земского собрания, представителя городской Думы губернского города. Единственным штатным сотрудником присутствия был непременный член, специальный чиновник министерства внутренних дел, который и отвечал за ведение документации присутствия.

     При расхождении мнений присутствия и губернатора дела передавались на решение министра внутренних дел, при согласии мнений губернатора и присутствия отменить решения присутствия мог только Сенат.

     Основной задачей присутствия было обсуждение правильности и законности постановлений земских учреждений. Также присутствие рассматривало жалобы на составление списков избирателей и могло, по представлению губернатора, принимать решение об отмене выборов в земские учреждения (при нарушениях законной процедуры). По представлению губернатора, присутствие отменяло постановления земских собраний.

     Участие представителей земств в государственных учреждениях.

     Представители земств принимали участие в работе многочисленных межведомственных комиссий губернского и уездного уровней, а именно:

    1. Член от губернского земского собрания входил в Губернское по земским и городским делам присутствие, занимавшееся урегулированием взаимоотношений между государством и земскими и городскими самоуправлениями.

    2. Председатель губернской земской управы входил в Губернскую землеустроительную комиссию, а председатели уездных управ — в уездные землеустроительные комиссии (учреждены в 1906 г.).

    3. Председатель губернской земской управы входил в Губернский распорядительный комитет (учреждены в 1874 г.).

    4. Член от губернской земской управы входил в Губернское по воинской повинности присутствие, от уездной земской управы — в уездное по воинской повинности присутствие (учреждены в 1874 г.).

    5. Председатель губернской земской управы входил в Губернское по промысловому налогу присутствие (учреждены в 1899 г.).

    6. Член от губернской земской управы входил в Губернское по фабричным и горнозаводским делам присутствие (учреждены в 1886 г.).

    7. Два члена от губернского земского собрания входили в Губернское присутствие по делам страхования рабочих (учреждены в 1912 г.).

    8. Два члена от губернского земского собрания входили в Губернскую оценочную комиссию (учреждены в 1899 г.).

    9. Два члена от губернского земского собрания (избранные из местных лесовладельцев) входили в Губернский лесоохранительный комитет (учреждены в 1888 г.).

   10. Два члена от губернского земского собрания входили в Губернский училищный совет (учреждены в 1874 г.).

   11. Председатели уездных земских управ входили в административные присутствия уездных съездов (учреждены в 1899 г.).

     Члены Государственного Совета от губернских земских собраний.

     В 1906 г., одновременно с учреждением Государственной Думы, был реформирован Государственный Совет, превратившийся из единственного законосовещательного учреждения в одно из двух законодательных учреждений. Половина членов Совета с этого момента назначалась монархом, а половина — выбиралась по сложным правилам. Среди прочих учреждений и сословий, губернские земские собрания получили право выбирать члена Государственного Совета, по одному члену от каждого собрания.

     Члены Государственного Совета от земств должны были удовлетворять особому имущественному цензу, в три раза большему, чем ценз для личного участия в губернском избирательном собрании (то есть недвижимое имущество в 45 000 руб. или земельное владение соответствующей стоимости). Лица, прослужившие два срока в должностях предводителей дворянства, председателей земских управ, почетных мировых судей должны были удовлетворять цензу, в два раза большему, чем ценз для личного участия в губернском избирательном собрании.

      Земские выборы.

      Земские выборы были сословными (все избиратели разделялись на сословия крестьян, дворян и на всех прочих совместно), цензовыми (для всех избирателей, кроме крестьян, существовали требования к минимальному размеру имущества — ценз) и куриальными (сословия собирались и голосовали раздельно, по избирательным куриям). Если какое-либо собрание выбирало кого-либо, то кандидатом мог быть только участник этого собрания. Все земские учреждения избирались на три года.

     Процедура выборов в уездные земские собрания была двухступенчатой.

     На первом этапе собирались земские избирательные съезды (для мелких собственников, имевших 1/10 полного ценза), для выборов уполномоченных на земские избирательные собрания. Съездов одновременно созывалось два — в первом, под председательством уездного предводителя дворянства, участвовали только потомственные и личные дворяне. Во втором, под председательством городского головы, — все прочие. Съезды выбирали часть гласных в уездные земские собрания. В тех уездах, где совсем не было дворян—землевладельцев, вместо двух съездов собирался один. Количество уполномоченных, выбираемых каждым из съездов, было равно количеству полных избирательных цензов, которое составляло все цензовое имущество участников съезда.

      На втором этапе собирались земские избирательные собрания, состоящие из уполномоченных от земских избирательных съездов и лиц с полным имущественным цензом, имеющих право личного участия в этих собраниях. Собраний одновременно созывалось два — в первом, под председательством уездного предводителя дворянства, участвовали только потомственные и личные дворяне. Во втором, под председательством городского головы, — все прочие. Собрания выбирали часть гласных в уездные земские собрания. В тех уездах, где совсем не было дворян—землевладельцев, вместо двух собраний собиралось одно.

     Одновременно собирались избирательные волостные (то есть крестьянские) сходы, которые выбирали другую часть гласных в уездные земские собрания. До 1905 г. каждая волость выбирала по одному кандидату в гласные, из этих кандидатов губернатор выбирал установленное законом число гласных в уездное земское собрание, а остальные оставались запасными на случай выбытия действующих гласных. С 1905 г. участие губернатора было устранено, и кандидаты в гласные от волостных сходов составляли особый избирательный съезд, выбирая из своей среды установленное законом число гласных.

     Общее количество гласных, а также количество гласных от крестьян, от первого избирательного собрания (то есть от собственников—дворян), от второго избирательного собрания (то есть от собственников—недворян) определялось законом. В различных уездах было от 15 до 40 уездных гласных (в среднем, 24-30).

     Количество гласных от крестьян и от первого избирательного собрания зависело от наличия в уездах частных землевладельцев. В уездах, полностью лишенных частного землевладения (например, Олонецкая губерния), крестьянам принадлежало 12 мест гласных из 15. В уездах с развитым дворянским землевладением гласным от крестьян принадлежало от четверти до трети мест. Количество гласных от собственников—дворян колебалось от нулевого (в четырех губерниях, где таких дворян просто не было) до 55-60 % в губерниях с развитым дворянским землевладением. В тех 30 губерниях, где дворяне имелись, им принадлежало 57 % мест гласных, собственникам—недворянам принадлежало 13 %, крестьянам — 30 %.

     Всего в 34 земских губерниях было 10 229 гласных уездных земских собраний, один гласный представлял в среднем около 6 400 человек.

     Процедура выборов в губернские земские собрания.

     Выборы гласных в губернские земские собрания производились уездными земскими собраниями и были прямыми. Каждое уездное собрание из числа своих гласных выбирало гласных в губернское собрание, в количестве, установленным законом для каждого уезда. Количество гласных, избираемых в губернское собрание от уездов, было приблизительно пропорционально населенности уездов. В губернских собраниях различных губерний было от 15 до 62 гласных. Всего в 34 земских губерниях было 1 576 гласных губернских земских собраний.

     Избирательное право.

     Для личного участия в выборах гласных уездного земского собрания избиратель должен был состоять в русском подданстве и не менее года владеть (на выбор) следующими имуществами:

    * землею в количестве, установленном законом, различном для разных местностей; это количество колебалось от 150 десятин в развитых регионах (Екатеринославская губерния) до 800 десятин в глухих углах (Яренский уезд), при среднем значении в 200—250 десятин;

    * любым другим недвижимым имуществом, облагаемым земскими сборами, оцененным не менее чем в 15 000 руб.

     Избирательное право имели не только физические лица, но и любого рода предприятия, организации и учреждения, владеющие недвижимым имуществом. Избиратели младше 25 лет и женщины, владеющие цензовым имуществом, могли участвовать в избирательных собраниях через представителя.

     Для участия в земских избирательных съездах (выбиравших представителей на выборы гласных в уездное земское собрание) надо было владеть землей или недвижимостью в размере 10 % от требуемого для права личного участия в выборах.

     Избирательного права были лишены: подвергшиеся суду за уголовные преступления, отрешенные судом от должности (только на 3 года), состоящие под следствием, банкроты, исключенные из духовного звания, исключенные из сословных обществ за пороки, находящиеся под гласным надзором полиции.

     Священно- и церковнослужители христианских исповеданий лично не допускались к выборам, но храмы и монастыри участвовали в выборах как организации — владельцы цензового имущества; кроме того, в состав земских собраний входил невыборный епархиальный депутат.

     К выборам не допускались евреи.

     До 1906 г. крестьяне, участвовавшие в волостных собраниях, были лишены права участвовать в избирательных съездах, даже если они, помимо надельной земли в сельских обществах, имели цензовое недвижимое имущество.

     Финансирование земских учреждений.

     Земские учреждения финансировались за счет земских сборов, обособленных от государственных налогов и собираемых самими земствами, на основании «Устава о земских повинностях» 1899 г. Земские повинности могли быть денежными и натуральными; земства, как правило, предпочитали преобразовывать натуральные повинности в денежные. Кроме того, земские учреждения получали многочисленные целевые дотации из государственного бюджета, прежде всего на содержание земских начальных школ и на различные мероприятия агрономической помощи.

    Земские денежные сборы могли быть назначены со следующих предметов:

    * с земель (облагались все земли, в том числе казенные и удельные);

    * с недвижимых имуществ в городах и местечках;

    * с фабричных и заводских помещений;

    * с промысловых свидетельств (дополнительно от 10 до 15 % к сумме, уплачиваемой за свидетельство государству);

    * с патентов на заводы для выделки спиртных напитков и заведения для продажи питей (в 1906 г. сбор был отменен, но вместо него выплачивалась компенсация из государственного бюджета).

     Земские сборы собирались по утвержденному бюджету земства, называемому сметой. Сборы имели раскладочный характер; общая сумма каждого собираемого сбора утверждалась земским собранием и вносилась в смету, после чего производилась раскладка — фиксированная общая сумма сбора распределялась («раскладывалась») по налогоплательщикам, пропорционально стоимости их имуществ (или промысловых свидетельств и патентов). Для губернских сборов раскладка производилась в два этапа — вначале сбор раскладывался на уезды, а внутри каждого уезда — на налогоплательщиков.

      Закон не устанавливал размер земских сборов с земель и недвижимости. В 1900 г. было установлено ограничение роста ставок налога — не более чем на 3 % в год (рост сбора налога из-за увеличения количества или стоимости облагаемого имущества не ограничивался), но по согласованию с губернатором это ограничение могло не соблюдаться.

     Земские натуральные повинности состояли в обязанности:

    * содержания дорог и бечевников;

    * содержания подвод для разъездов чинов гражданского ведомства (внутри губерний);

    * содержания транспортировки арестантов (до общегосударственных ссыльно-этапных дорог);

    * снабжения квартирами чинов уездной полиции и некоторых чинов гражданского ведомства (прежде всего земских начальников и судебных следователей при их разъездах; большая часть обязанностей отменена в 1900 г.);

    * истребления вредных для полей и лугов насекомых и животных.

    Так как часть земских сборов и повинностей собиралась и расходовалась земствами, но предназначалась на общегосударственные нужды, а также из-за того, что часть земских доходов, выпавшая при введении казенной винной монополии, была заменена субсидиями от казны, взаиморасчеты земств и государства по налогам были достаточно сложны. Для разрешения возникающих вопросов и сверки взаимных обязательств в губерниях существовали Губернские распорядительные комитеты, состоявшие из членов от правительства и от земств.

     Изменения по отношению к Положению 1864 г.

     Принятие Положения 1890 г. находилось в общем русле консервативной политики Императора Александра III. Произведенные изменения были направлены на уменьшение демократического и всесословного компонента в деятельности земских учреждений. Наиболее значительными были следующие изменения по отношению к Положению 1864 г.:

    1.Разделение съезда цензовых избирателей на два отделения (дворянское и недворянское), причем дворянское отделение выбирало большинство гласных в 30 губерниях; этим изменением земства были практически поставлены под контроль дворян-землевладельцев (число дворян среди гласных увеличилось от 42 % до 57 %, число крестьян уменьшилось от 38 % до 30 %);

    2. Уменьшение количества выборных гласных земских собраний (количество гласных в уездных собраниях сократилось на 23 %, в губернских — на 31 %);

    3. В состав земских собраний были введены многочисленные члены по должности от правительства, прежде всего предводители дворянства, что еще более увеличило влияние дворянства на земские собрания;

    4. Председателям и членам земских управ были предоставлены права государственной службы;

    5. Были существенно расширены полномочия министра внутренних дел и губернаторов по контролю за земствами;

    6. Евреям было запрещено участие в земских выборах.

     Отношение разных сторон к реформе земских учреждений было предсказуемым — государственная бюрократия отнеслась к изменениям положительно, а земская общественность — отрицательно. С годами, по мнению большинства наблюдателей, стало заметным, что правительственные цели — сделать земства «дворянскими», заведомо проправительственными учреждениями — не были достигнуты. Реформы повлияли более всего на состав земских собраний, в меньшей степени — на состав земских управ. В то же время, политика земств и атмосфера в земских учреждениях все более и более зависела от т. н. «третьего элемента» — квалифицированных наемных работников (педагогов, учителей, инженеров, агрономов). Чем более увеличивались бюджеты и штаты земств, тем более их деятельность определялась взглядами наемного персонала; собиравшиеся раз в год земские собрания не могли существенно повлиять на работников земств, тем более что других сотрудников с угодной правительству политической ориентацией взять было негде. Земства постепенно склонялись к либеральной политической ориентации, многочисленные петиции и резолюции земств периода 1903—1905 гг. сыграли заметную роль в принятии решения об учреждении Государственной Думы.

       Городское самоуправление было реформировано на тех же началах что и земское самоуправление. По городовому положению 1870 г. шестигласные городские думы (введенные ещё Императрицей Екатериной II), составлявшиеся из депутатов от сословных групп, были заменены бессословными, члены которых – гласные (депутаты) - избирались на четыре года на основе имущественного ценза. Общее число гласных колебалось по разным городам от 30 до 72; в Москве число гласных было 180, в Петербурге - 250. Городская дума избирала городскую управу, состоявшую из городского головы и двух или более членов. Были также упразднены существовавшие ранее магистраты – сословная судебная инстанция для купцов и мещан.

      В выборах гласных участвовали все плательщики городских налогов - это были домовладельцы, собственники торгово-промышленных предприятий, банков и пр., причем они разделялись на три избирательных собрания: в первом собрании участвовали наиболее крупные плательщики, уплачивающие третью часть общей суммы налогов по данному городу, во втором - средние плательщики, также уплачивавшие в общей сложности одну треть налогов, в третьем - все остальные.

    Каждое собрание, избирало третью часть установленного для данного города общего числа гласных. Таким образом, обеспечивалось преобладание в думах и избираемых ими городских управах наиболее крупных плательщиков городских налогов, т.е. наиболее крупной (в масштабе данного города) буржуазии.

    Рабочие, служащие, интеллигенция, не платившие городских налогов, в выборах гласных не участвовали. Так, в 1871 г. В Москве при численности ее населения в 602 тыс. человек право избирать и быть избранными в городскую думу имели лишь 20,6 тыс. человек (около 3,4%), из которых 446 человек составляли первое избирательное собрание, 2 200 - второе и 18 тыс. человек - третье. 

    Городская дума с городской управой ведали всем городским хозяйством. В их компетенцию входили вопросы внешнего благоустройство города, устройства рынков и базаров, попечение о местной торговле и промышленности, о здравоохранении и народном образовании, о мерах предосторожности против пожаров, содержания полиции, тюрьм, занятие благотворительностью.

     Городские учреждения были подчинены надзору губернатора и министра внутренних дел: городские головы губернских городов утверждались в должности министром, головы других городов – губернатором, а в Москве и Петербурге – Императором.

     В течение 70-х гг. новое городское положение было введено по всей России, за исключением Польши, Финляндии (где сохранялось прежнее городское устройство) и только что завоеванных районов Средней Азии.

     На Северном Кавказе «Положение 1870 г.» было введено во всех крупных городах, в Закавказье - лишь в Тифлисе, Баку, Кутаиси и Эривани; в Гори и Ахалцихе оно было введено в упрощенном виде. Во всех остальных городах и местечках Закавказья городское хозяйство оставалось в ведении местной полицейской власти.

     Основными источниками городских доходов были оценочный сбор с недвижимых имуществ и налоги на торговлю и промыслы. В Москве конца 70-х гг. эти источники составляли 76% доходного бюджета. Наиболее крупной статьей городских расходов, не считая расходов на общегосударственные нужды, были затраты на благоустройство города: в Москве конца 70-х гг. расходы по этой статье составляли около 31% расходного бюджета.

    

Пореформенный суд.

     В 1864 г. была проведена реформа суда. Прежний суд был сословным, для каждого сословия или нескольких сословий – свой. Не было ни предварительного следствия, ни прений сторон, ни защиты.

     Новый суд был объявлен независимым. В нем участвовали адвокаты, состоящие на государственной службе. Они назывались присяжными поверенными. Были еще и частные поверенные – адвокаты, имевшие право выступать не во всяких судах, а только в тех, которые им выдавали разрешение на эту деятельность. Заседания суда сделались открытыми, публичными. В решении наиболее важных дел принимали участие присяжные заседатели (12 человек), привлекаемые по жребию преимущественно из высших слоев местного населения. Они выносили свое мнение о виновности или невиновности обвиняемого, меру же наказания определял суд.

    Мелкие дела единолично разбирали мировые судьи, избираемые на три года уездными земскими собраниями и городскими думами. Однако в деревне мирового судью с 1889 по 1912 гг. сменил всемогущий земский начальник. Решение мирового судьи можно было обжаловать съезду мировых судей – мировому съезду. Была и должность почетного мирового судьи – более представительская, чем реальная. Для почетного мирового судьи эта должность не являлась постоянной, штатной работой. Он замещал мирового судью в его отсутствие, то есть на короткое время.

    Должность мирового судьи в 1889 г. отменили не только в деревнях, но и в большинстве городов, где мировой суд заменили назначенным правительственными органами городским судом. Только в 1912 г. мировые суды были восстановлены, хотя и не повсюду.

 

С древнейших времен и до настоящего времени при поступлении на службу существовал обычай давать клятву верности (приносить присягу), смысл которой заключался, прежде всего, в установлении определенных отношений между тем, кто принимал к себе на службу (военную, государственную) и вступавшим на эту службу. В Российской Империи присяга на верность принималась не только солдатами и офицерами русской армии, со времен Императора Петра I вводилось множество различных присяг. В первой половине XVIII в. при принятии российского подданства или при вступлении на государственную службу появились правовые акты - присяга на верность службе (присяга на подданство, присяга определенному роду войск и т. д.) как гарантия преданности и верности Государю и Отечеству, которые закрепляли определенные требования, как к государственным служащим, так и к людям, постоянно находящимся на военной службе или проходящим подготовку к ней.

  В российской армии за столетия ее истории существовали различные варианты воинской присяги. Еще при Царе Алексее Михайловиче, воспитатель и наставник Царя - Борис Иванович Морозов - составил в 1647 г. «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». В этом первом русском воинском уставе был закреплен ритуал принятия клятвы на верность Царю. Каждый воинский человек, говорилось в уставе, должен приводиться к крестному целованию — приносить присягу Государю «верно служить» и «во всем послушным и покорным быть и делать по его велению».

  Считается, что родоначальником военной присяги, как многих других российских военных традиций, был сын Царя Алексея Михайловича – Император Петр I , который военную присягу перевел из традиции в ранг государственного закона.

   Текст «Артикула воинского», который был опубликован 26 апреля 1715 г., начинается с повеления Императора Петра I, гласящего «...Божиею милостию, Мы, Петр Первый, Царь и Самодержец Всероссийский, и протчая, и протчая, и протчая. Повелеваем всем обще нашим генералом, штаб, обер и ундер-офицерам и салдатам, как подданным, так и чужестранным, в службе нашей пребывающим, покорным и послушным быть по своей должности, и все пункты сего артикула право исполнять, и всякому особо высокого и ниского чина без всякаго изъятия нам, яко Государю своему, присягу чинить...».

   Далее, в разделе «О присяге, каким образом присягу или обещание чинить, от генералов и до фендриха» описывается порядок приведения к присяге. В соответствии с «Артикулом воинским» присяга должна была приноситься штаб, обер и унтер-офицерами, а также солдатами «...при полку или роте, при распущенном знамени», а «...генералитету в воинской консилии». Присягающий обязан был, произнося текст присяги, «положить левую руку на Евангелие, а правую руку поднять вверх с простертыми двумя большими персты». Если было много молодых солдат, то они поднимали только руку перед лежащим Евангелием и повторяли текст присяги вслед за читающим, после чего целовали Евангелие. Воины клялись «...служить верно и послушно ... все исполнять исправно. От роты и знамя ... никогда не отлучатца, но за оным, пока жив, непременно, добровольно, и верно так, как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду. И во всем так поступать, как честному, послушному, храброму и неторопливому солдату надлежит».    

    Текст русской военной присяги выглядел следующим образом:: "Я (имярек), обещаюсь Всемогущим Богом верно служить Его Величеству Петру Первому, Царю и Самодержцу Всероссийскому, и протчая, и протчая, и наследникам со всею ревностию, по крайней силе своей, не щадя живота и имения. И долженствую исполнять все указы и уставы сочиненныя, и иже впредь сочиняемые от Его Величества и его Государства. И должен везде, во всяких случаях интерес Его Величества и Государства предостерегать и охранять, и извещать, что противное услышу и все вредное отвращать. А неприятелем Его Величества и его Государства везде всякий удобьвозможный вред приключать, о злодеех объявлять и их сыскивать. И все протчее, что к пользе Его Величества и его Государства, чинить по доброй христианской совести, без обману и лукавства, как доброму, честному человеку надлежит, как должен ответ держать в день Судный. В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий".

   Присяга принималась в присутствии священника. После принесения присяги в строю, присягающие подписывали индивидуальные клятвенные обещания - «присяжные листы».

   Помимо военной присяги, в начале XVIII в. было распространено приведение к «присяге на верность службе». В июне 1719 г. специальным указом Императора Петра I «О присяге на верность службы» предписывалось привести к присяге чиновников Сената и коллегий, губернаторов, воевод и других. В 1720 г. утвержден Генеральный регламент (устав) государственной службы. Право на очередной чин служащие приобретали по выслуге лет при успешной службе и «доброй нравственности», о чем говорил общий порядок чинопроизводства.

   10 ноября 1721 г. издан указ «Об учреждении присяги на каждый чин». Русские солдаты стали приносить присягу на верность службе, офицеры присягали при каждом повышении в чине «...всякому на каждый чин присягать … по артикулу».

   Ритуал приведения к присяге «на верность службе» соблюдался неукоснительно на протяжении всего XVIII столетия. К присяге «на верность службе» приводили непосредственные начальники принимавшего присягу или дававшего клятвенное обещание.

   Какого либо унифицированного официального или единого текста (содержания) присяги на верность службы вплоть до 1743 г. не обнаруживается.

   Присяга на верность давалась лишь только одному лицу - Государю. Но в манифесте, сочиненном 5 октября 1740 г. графом Остерманом о назначении Императрицею Анною принца Иоанна наследником русского престола, говорится: «... кого похотят по себе учинить наследником, в чем и все чины верные Наши подданные в 1731-м году Нам торжественно же присягали. Того ради Мы о сем Нашем всемилостивейшем соизволении и определении всенародно объявляем со всемилостивейшим имянным повелением, дабы все Наши верные подданные как духовного, так и мирского военного, и гражданского чина, и всякого звания, в должном повиновении и послушании сего Нашего устава и определения, как верным подданным надлежит, торжественную присягу учинили по приложенной при сем форме. И для того Мы сие наше о наследстве учиненное определение собственноручно подписали, и указали оное и формуляр присяги напечатав всенародно публиковать».

   В 1743 г. Императрица Елизавета Петровна собственноручно утвердила текст «Присяги на верность службы». Помимо присяги самой Императрице, одновременно присягали «...и Ея Императорского Величества Высокому Законному Наследнику», т. е. будущему Императору Петру III. Однако уже в манифесте от 25 декабря 1761 г. о восшествии Императора Петра III на престол имя наследника не было названо, а в форме «Клятвенного обещания» (присяги) говорилось о верности Императору и «...по высочайшей Его воле избираемым и назначаемым наследникам».

  Кроме присяги на верность службе, во времена Императрицы Елизаветы Петровны существовала практика присягать определенному роду войск.

  Наряду с этими видами присяг, в первой половине XVIII в. активно применяется правовой способ вступления в русское подданство иностранцами, желающими поступить как на военную, так и на гражданскую службу в России, который назывался натурализацией и был связан с принесением присяги на подданство. Для поступления на военную или гражданскую службу не имели никакого значения ни национальность, ни государственная принадлежность претендента. Важно было, чтобы человек был дворянином (все равно, российским или чужеземным) и принес присягу, нарушение которой нормами дворянской морали не допускалось.

    Признаком благонадежности иноземца в XVIII в. стало не крещение (свобода совести была дарована иностранцам указом 1702 г.), а присяга на вечное подданство российскому Государю. Впервые присяга на подданство была зафиксирована законодательно 18 августа 1721 г. в манифесте, приглашающем пленных шведов ко вступлению в русское подданство: «... военнопленным шведам, ежели кто похочет, в Его Царского Величества как в военную, так и в гражданскую службы или в какие другие разные мастерства за присягою вступать». Текст присяги был следующим: «Я, имя рек, родом из оттуда, обещает верным, истинным и покорным слугою и подданным быть». Вступление в подданство должно было быть добровольным, причем вступающий должен был показать, «...чем он честно пропитать себя чает».

   В тексте присяги не было прямого указания на вечный характер подданства. Однако уже Сенатский указ от 27 августа 1747 г. «О клятвенном обещании иностранцев, желающих присягать на вечное подданство России» вводил момент вечности в самый текст присяги: «Аз нижепоименованный, бывший подданный, обещаюсь и клянусь Всемогущему Богу, что я Всепресветлейшей ... Государыне ... хощу верным, добрым и послушным рабом и вечно подданным с моею фамилией быть и никуда ... за границу не отъезжать и в чужестранную службу не вступать». Текст этот оставался неизменным и в последующих указах: от 8 марта 1762 г. и 6 июля 1793 г. В соответствии с указами от 12 декабря 1796 г. и 18 апреля 1801 г. присягающий, не называя себя рабом, обещал, тем не менее, «верным, добрым, послушным и вечно подданным с моею фамилией быть». Текст этот перешел, в конечном счете, и в Свод законов.

    В Своде военных постановлений за 1869 г. записано: "Присяга есть клятва, которую солдат дает перед лицом Божьим на кресте Спасителя и на святом его Евангелии: служить Богу и Государю верою и правдою ..., смело и весело идти в бой за Царя, Русь Святую и Веру Православную. Изменнику же присяги не будет пощады ни на белом свете, ни на Страшном Суде Божьем". В тексте самой присяги угрозы карой не было. Считалось, что об этом позаботится высшая сила в порядке Божьего промысла.

   Лица иной веры, в первую очередь мусульмане, лютеране и евреи, присягали особым образом, на своем языке и в присутствии своего священнослужителя.

   Порядок приведения к присяге магометан был следующий:

   1. присягающий должен во время присяги держать два перста правой руки своей на раскрытом Коране повторять слова присяги, которые ему читает духовное лицо магометанской веры, и по окончании клятвы целовать слова Корана,

   2. лицо, наряженное для присутствования при принятии присяги, обязано:

    а) поверять правильность выполнения оной по тому столбцу, в которой татарские или другого восточного языка слова присяги изображены русскими буквами, и

    б) наблюдать, чтобы духовные лица магометанской веры, во время чтения присяги, а в особенности при окончании оной, отнюдь не произносили фразы по-арабски: инша аллах, а по-татарски: аллах-тилясе (то есть коли Богу угодно), а также не переменяли своего места и положения, и чтобы после каждого продолжительного с их стороны перерыва чтения, как-то: кашля, обморока и пр., они возобновляли чтение присяжного листа.

   3. в тех местах, где не окажется духовного лица магометанской веры, приведение к присяге магометан должно быть возлагаемо на кого-либо из мусульман грамотных, а если присягающий сам грамотен, то ему самому предоставляется читать слова присяги. За неимением же грамотных мусульман и за безграмотностью приводимого к присяге, лицо, наряженное для привода к оной, должно читать ему слова присяги, написанные русскими буквами.

    4. Порядок приведения к присяге евреев и форма еврейской присяги, для поступления в военную службу, были изложены в Уставе Духовных Дел Иностранных Исповеданий. Согласно указанному уставу евреи приводились к присяге во всякое время, кроме субботних и праздничных дней, в синагогах или молитвенных школах, а где нет синагог и молитвенных школ - в подлежащем присутственном месте, начальствующими лицами и раввином или помощником его, в присутствии двух свидетелей из евреев, где это возможно.

 

В тексте данного раздела использовался материал статьи В. Н. Бенда "«Присяга на верность…» как одно из средств воспитания патриотизма в  России  и русской армии в  XVIII в.", опубликованной в журнале "Вестник Челябинского государственного университета". 2009.12. История. Выпуск 31. С.56-63. 

 На протяжении веков на Руси не было специального государственного гимна. Лишь когда Государство Российское мощно вышло на мировую политическую арену, утвердив свои флаг и герб как равноправные в ряду государственных символов других стран, возникла потребность и в собственном государственном гимне. (Впрочем, и в большинстве европейских стран государственные гимны появились во второй половине XVIII – начале XIX вв. или даже позже.)

    Вместе с тем, Россия еще с допетровских времен имела свои государственные музыкально-поэтические символы. В Московской Руси роль гимнов – в зависимости от церковного календаря – в известной мере играли праздничные богослужебные песнопения, звучавшие также и во время некоторых церемоний в присутствии русских Царей. Позже, вплоть до конца XVIII в., встречи коронованных особ, победы в войнах и праздники общегосударственного значения отмечались хвалебными песнями и пением "Многая лета".

     В эпоху Императора Петра I получают распространение "виватные канты" западного образца, прославляющие Царя и "молодую Россию": "Виват, Россия, именем преславна", "Возвеселися, Россия, правоверная страна", "Радуйся, российский Орле двоеглавый" – эти песнопения исполнялись в знак военных побед на суше и на море, составляя единое целое вместе с другими торжественными деяниями Царя: созданием военных знамен нового образца, награждением памятными медалями солдат и офицеров, патриотическими фейерверками. В ряду таких песнопений в течение всего ХVIII в. роль гимна выполнял еще и средневековый общеевропейский гимн "Тебе, Бога, хвалим", который исполнялся под гром пушек во время Северной войны и во время триумфов. На коленях, со слезами на глазах, вместе с певчими Троицкого собора, его пел Император Петр I после заключения Ништадтского мира со Швецией в 1721 г. Тот же псалмовый гимн пели в конце торжественных молебствий и в именинные дни Императорской семьи, а также после застольных здравиц.

    С указом от 11 ноября 1721 г., согласно которому Петр I принял на себя титул Императора, а Россия стала Империей, возникают новые потребности для создания специального государственного гимна. В качестве такового в это время стал использоваться знаменитый "Марш Преображенского полка". В его напеве соединены интонации прусского марша и петровских кантов. Четкость и скорость темпа (120 шагов в минуту) делали его незаменимым при военных походах и парадах. Однако марш исполнялся и в дни юбилеев побед в Северной войне, в дни тезоименитства Царя, в день коронации Императрицы Екатерины I. Таким образом, Преображенский марш выполнял функции светского гимна на парадах, торжественных выходах царских особ, на посольских приемах.

    В конце XVIII в. появился еще один гимн-марш всероссийского значения в связи со взятием турецкой крепости Измаил. По этому поводу в Петербурге был устроен грандиозный праздник, на котором был впервые исполнен марш "Гром победы" (музыка О.А. Козловского, слова Г.Р. Державина) – он стал своего рода дворянским гимном:

        Гром победы раздавайся!

        Веселися, храбрый росс.

        Звучной славой украшайся

        Магомета ты потрёс.

Эта мужественно-героическая мелодия звучала в России в течение нескольких десятилетий, исполнялась и в войну 1812 г., но уже с другими словами:

        Гром оружий, раздавайся!

        Раздавайся трубный глас,

        Сонм героев, подвизайся,

        Александр предводит вас!

"Гром победы " стал на многие годы символом русской доблести и славы.

      С воцарением Императора Павла I родился гимн, которому суждено было на многие десятилетия стать полуофициальным символом российской государственности: "Коль славен наш Господь в Сионе" – хорал, написанный М.М. Херасковым на музыку Д.С. Бортнянского. Молитвенные слова этого гимна восхваляли не славу России, а Бога державы Российской.

        Коль славен наш Господь в Сионе,

        Не может изъяснить язык.

        Велик он в небесах на троне,

        В былинах на земле велик.

        Везде, Господь, везде Ты славен,

        В нощи, во дни сияньем равен.

     В начале XIX в. на некоторое время за этим гимном-молитвой даже закрепилась репутация общегосударственного гимна. И в дальнейшем музыка "Коль славен" исполнялась во время торжественных церемоний, связанных с православными праздниками: во время крестных ходов на Крещение, на Рождество и Пасху. При прохождении духовной процессии солдаты делали "на караул", а оркестр играл гимн-молитву Бортнянского. Гимн "Коль славен" стали использовать в войсках как молитву во время ритуала "Вечерней зари". Она создавала к концу дня возвышенное, умиротворенное настроение у солдат, что имело важное воспитательное значение. Эта мелодия звучала также после команд "пики в руки", "шашки вон" при сопровождении траурных церемоний, когда хоронили генералов, штабс- и обер-офицеров, умерших на действительной службе, при погребении офицеров запаса, награжденных орденами св. Георгия и Георгиевским оружием. Гимн "Коль славен" исполнялся во время церемонии производства юнкеров в офицеры, в ритуале "Спуска флага с церемонией", когда давался артиллерийский залп и горнист играл сигнал "на молитву, шапки долой". Он же звучал после марша полка перед молитвой "Отче наш".

      Гимн-молитва "Коль славен" настолько трогательно воспринимался современниками, что прусский король Фридрих-Вильгельм III, плененный его музыкой (во время посещения вместе с Александром I одного из военных лагерей), повелел исполнять русский гимн в прусской армии как вечернюю молитву. И эта традиция просуществовала в немецкой армии вплоть до начала Первой мировой войны.

     Шестьдесят один год (1856-1917) тридцать семь колоколов Спасской башни Московского Кремля каждый день в 15 и 21 час вызванивали гимн "Коль славен наш Господь в Сионе", а 12 и 18 часов они воспроизводили "Преображенский марш".

     Однако при всей его популярности гимна "Коль славен", он не отвечал потребностям светских приемов и церемоний в силу глубоко религиозного содержания текста. И вскоре Россия обрела еще один гимн.

     После победы России над Наполеоном и освобождения от него Европы в 1815 г. Император Александр I подписал акт об основании Священного союза европейских монархов для противодействия революционным движениям. Чтобы подчеркнуть идейное единство членов Священного союза, было предложено ввести в странах-участницах единый государственный гимн. Таким гимном был избран один из старейших европейских государственных гимнов, гимн Великобритании "God Save the King" ("Боже, спаси Короля"). Этот гимн стал в России исполняться на слова стихотворения В.А. Жуковского "Молитва русских" (1814): "Боже, Царя храни!" С 1816 по 1833 гг. этот Русский гимн исполнялся во всех торжественных случаях, но музыка оставалась английской, что при изменении отношений с Англией стало выглядеть неуместно. В 1833 г. Государь поручает Алексею Федоровичу Львову (1798-1870) сочинить новый гимн, чтобы для русского народного гимна существовала и русская самобытная мелодия.

      «В 1833 г., – пишет А.Ф. Львов, – я сопутствовал Государю в Австрию и Пруссию. По возвращении в Россию граф Бенкендорф сказал мне, что Государь, сожалея, что мы не имеем народного гимна, и, скучая слушать музыку английскую, столько лет употребляемую, поручает мне попробовать написать гимн Русский. Задача эта показалась мне весьма трудною, когда я вспоминал о величественном гимне Английском, об оригинальном гимне Французском и умилительном гимне Австрийском. Несколько времени мысль эта бродила у меня в голове. Я чувствовал надобность написать гимн величественный, сильный, чувствительный, для всякого понятный, имеющий отпечаток национальности, годный для церкви, годный для войска, годный для народа, от ученого до невежи. Все эти условия меня пугали, и я ничего написать не мог. В один вечер, возвратясь домой поздно, я сел к столу, и в несколько минут гимн был написан».

     Трудность задачи была в том, что государственный гимн – это не просто музыкально-поэтическое произведение, исполняемое в торжественных случаях. Гимн – символ государства, отражающий мировоззренческий и духовный настрой народа, его национальную идею. Тогда это было время общего поправения русского общества в царствование Императора Николая I (что привело и к появлению славянофилов). 21 марта 1833 г. только что назначенный новый министр народного просвещения граф С.С. Уваров впервые обнародовал в своем циркуляре ставшую затем знаменитой формулу "Православие, Самодержавие, Народность" как выражение официальной идеологии, которая была одобрена Императором.

     Гимн Львова на слова Жуковского (была взята только первая строфа "Молитвы русских") полностью соответствовал этому духу, беря за душу простотою формы и силою идеи. Русский гимн был самым кратким в мире. Всего 6 строк текста и 16 тактов мелодии легко запоминались и были рассчитаны на куплетный повтор – трижды. Официальный текст состоял всего из 6 строчек:

                                                  Боже, Царя храни!

                                           Сильный, державный,

                                           Царствуй на славу нам;

                                           Царствуй на страх врагам,

                                           Царь православный!

                                           Боже, Царя храни!

 

      23 ноября 1833 г. состоялось первое исполнение гимна полным хором придворной капеллы при двух оркестрах военной музыки – трубном и деревянных инструментов. Присутствовали Император с супругой, Великий князь Михаил Павлович, а также ряд высших сановников и представители духовенства. При входе их зала огласилась торжественными звуками впервые исполняемого русского народного гимна. Прослушав его несколько раз, то в исполнении одним только хором певчих, то оркестра той или другой музыки и, наконец, всею массою тех и других, августейшие слушатели с восторгом приняли это действительно художественное и духовное произведение Львова. Император подошел к А.Ф. Львову, обнял его, и крепко поцеловав, сказал: «Спасибо, лучше нельзя; ты совершенно понял меня».

     Первое публичное исполнение Народного гимна происходило в Москве в Большом театре 6 декабря 1833 г. Оркестр и вся труппа театра участвовали в представлении "Русской народной песни" (так был назван в афише гимн "Боже, Царя храни").

     Вот как описывал очевидец этот памятный вечер: «Я возвращаюсь сейчас из Большого театра, восхищенный и тронутый тем, что видел и слышал. Всем известна русская народная песня Жуковского "Боже, Царя храни!". Львов сочинил на эти слова музыку. Едва раздались слова напева "Боже, Царя храни!", как вслед за представителями знати поднялись со своих мест все три тысячи зрителей, наполнявших театр, и оставались в таком положении до окончания пения. Картина была необыкновенная; тишина, царствовавшая в огромном здании, дышала величественностью, слова и музыка так глубоко подействовали на чувства всех присутствовавших, что многие из них прослезились от избытка волнения. Все безмолвствовали во время исполнения нового гимна; видно было только, что каждый сдерживал ощущение свое в глубине души; но когда оркестр театральный, хоры, полковые музыканты числом до 500 человек начали повторять все вместе драгоценный обет всех русских, когда Небесного Царя молили о земном, тут уже шумным восторгам не было удержу; рукоплескания восхищенных зрителей и крики "Ура!", смешавшись с хором, оркестром и с бывшею на сцене духовою музыкою, произвели гул, колебавший как бы самые стены театра. Эти одушевленные восторги преданных своему Государю москвитян только тогда прекратились, когда по единодушному всеобщему требованию зрителей народная молитва была повторена несколько раз. Долго, долго останется в памяти всех жителей Белокаменной этот день в декабре 1833 года!».

     Вторично гимн был исполнен 25 декабря 1833 г., в день Рождества Христова и годовщины изгнания войск Наполеона из России, во всех залах Зимнего дворца в Санкт-Петербурге при освящении знамен и в присутствии высоких воинских чинов. 31 декабря уходящего года командир Отдельного гвардейского корпуса Великий князь Михаил Павлович отдал приказ: «Государю Императору благоугодно было изъявить свое соизволение, чтобы на парадах, смотрах, разводах и прочих случаях вместо употребляемого ныне гимна, взятого с национального английского, играть вновь сочиненную музыку».

    Высочайшим Указом от 31 декабря 1833 г. он утвержден в качестве Государственного Гимна России. Император распорядился в день освобождения Отечества от врагов (25 декабря) ежегодно исполнять Русский гимн в Зимнем дворце.

     В 1848г. в память Народного гимна Государь повелел внести девизом в герб Львова слова "Боже, Царя храни!".

 В древности вместо слов "флаг" и "знамя" употреблялось слово "стяг". Выражение "поставить стяг" означало построение дружины к битве. Стяг "стягивал" витязей в боевой порядок и отмечал сердцевину войска. На его защиту ставили стяговников-богатырей.
     По стягу судили о ходе битвы. Стяг "простирашася яко облацы" - значит, бой идет успешно. Падение стяга говорило о бедственном положении войска, о том, что враги "досекошася до стяга, и стяг подсекоша". Наши летописи чрезвычайно лаконичны и скупы на подробности. Тем не менее, в них отмечались даже потеря части стяга и смерть стяговника: "челку стяговую соторгоша", "стяговника нашего потяти".
     Примечательно и происхождение слова "знамя". "Знамениями" называли изображения православных святынь. После того, как на стягах стали изображать св. Георгия и другие святые лики, они превратились в "знамения", а затем в "знамена".
     Единого национального флага в допетровской Руси не существовало. С древних времен на знаменах великих князей изображались святые, лики Христа и Богородицы.
     На протяжении многих веков русскую армию осеняли красные знамена. Еще в Х в. витязи Святослава Великого бились под красными стягами. В одной из древних рукописей сохранились их изображения. Полотнища стягов были клиновидной формы, а навершия - в виде копья с перекладиной, то есть в форме креста.
     Три века спустя армия Дмитрия Донского вышла против полчищ Мамая. На Куликовом поле над русской армией реяло огромное красное знамя с изображением образа Нерукотворного Спаса.
     По сути, такого же цвета и с таким же образом было полковое Большое знамя Ивана Грозного. В 1552 г. русские полки шли под ним на победоносный штурм Казани. В летописной записи об осаде Казани Иваном Грозным (1552 г.) говорится: "и велел Государь херугви христианские развертити, сиречь знамя, на них образ Господа нашего Иисуса Христа Нерукотворенный, и наверх водружен животворящий крест, иже бе у прародителя его, Государя нашего, достохвалного Великаго князя Дмитриа на Дону".
     Знамя Ивана Грозного полтора века сопровождало русскую армию. При Царице Софье Алексеевне оно побывало в Крымских походах, а при Императоре Петре I - в Азовском походе и на войне со шведами.
     В Лицевом летописном своде помещено изображение знамени Ивана Грозного в Казанском походе – раздвоенное белое с изображением Спаса и восьмиконечным крестом над ним. По другим данным знамя (вероятно полковое) было красным с изображением Спаса. 
     Хорошо известен так называемый "Великий стяг" Ивана Грозного. Это полотнище в виде трапеции (с откосом). У древка на лазоревом поле изображен Святой Михаил на коне. На откосе "сахарного" цвета изображен Христос. Знамя имеет кайму "брусничного цвета", у откоса дополнительно кайма "макового" цвета.
     В 1612 г. над ополчением, вышедшем из Нижнего Новгорода к Москве, развевалось знамя князя Дмитрия Пожарского. Оно было малинового цвета и на одной своей стороне несло образ Господа Вседержителя, а на другой - архангела Михаила. Народное ополчение под предводительством Косьмы Минина и Дмитрия Пожарского положило конец Смуте, освобождению от польско-литовского ига и освободило Москву от захватчиков. Враги и предатели России были изгнаны, а русская государственность восстановлена. Знамя князя Пожарского по наступлении мирного времени было помещено в церкви и почиталось наравне с иконами. В грозный год наполеоновского нашествия со знамени Пожарского была сделана точная копия и вручена Нижегородскому ополчению.
    Религиозные сюжеты изображались и на других царских знаменах. На алом знамени Царя Алексея Михайловича, например, изображался лик Спасителя.
    Со времен Царя Алексея Михайловича начали изготавливать "гербовые знамена", первое такое знамя было белым с широкой красной каймой, в центре изображался золотой двуглавый орел и гербы подвластных Царю земель, на кайме размещалась легенда (автор герба Станислав Лопуцкий). В описи Оружейной палаты о гербовом знамени 1666-1667 гг. сказано: "В кругу изображен двуглавый орел, коронованный двумя коронами, а на груди у него "Царь на коне колет копием змия".
     Россия до Царя Алексея Михайловича не имела единого государственного знамени. Русские люди в разных обстоятельствах использовали разные символы, чтобы выразить свою народную, русскую сущность - хоругви, иконы, казачьи бунчуки, знамена стрелецких полков и т.д. По всей видимости, не было насущной потребности в подобном символе; его функции выполнял герб государства Российского - двуглавый орел. Из подобных символов вырос и русский государственный флаг, а оформился он при Царе Алексее Михайловиче.
     В ответ на предложение персидского шаха вывозить шелк в Европу водным путем через Россию Царь указал "… для посылок из Астрахани в Хвалынское (Каспийское) море сделать корабли в Коломенском уезде в селе Дединове и то корабельное дело ведать... боярину А. Л. Ордину-Нащокину". Менее чем через год, 19 мая 1668 г., дединовские мастера Яков Полуэктов и Степан Петров вместе со своими плотниками и кузнецами спустили на воду первый русский военный корабль "Орел". По царскому указу кораблю надлежало иметь государственный флаг. Царь Алексей Михайлович определил внешний вид флага не по подобию флагов других европейских морских держав, как это утверждается некоторыми историками, а по подобию стрелецких знамен, которых в то время в России было великое множество.
     В книге "Корабельные флаги" Карла Алярда, изданной в Амстердаме еще в 1695 г., этот флаг описан так: "флаг Московский, определен синим крестом, первой и четвертой квартиер белой, второй и третий красной".
     Флаг Царя Алексея Михайловича глубоко символичен. В его основе лежит Крест. Таким образом, этот флаг указывает на миссию России во вселенной, как на последнего носителя истинной веры - православия. Он рождался постепенно, выходя из монашеских келий, оформляясь первоначально в идее Третьего Рима, а затем воплощаясь в конкретные, зримые символы.
     Этот флаг представлял Россию значительный период исторического времени, и не только на торговых кораблях, но и на дипломатических представительствах, в армии, а позже и на аэропланах Первой Мировой войны.
     Несмотря на то, что Император Петр I разработал за свою жизнь огромное количество флагов (различные варианты Андреевского флага, штандарты «Царя Московского и Императора Всероссийского», варианты гюйсов и проч.), государственный флаг Российской Империи им так и не был установлен. Преемники Императора Петра I почти полтора века продолжали эту «традицию»: несмотря на широкое использование в быту русского бело-сине-красного триколора, юридически его статус в качестве флага Российской Империи не был установлен.
     В 1858 г. в царствование Императора Александра II председатель геральдической палаты Российской Империи барон Кене обратил внимание Государя на то, что цвета государственного флага России не совпадают с цветами государственного герба (что шло вразрез с правилами немецкой геральдики). Несмотря на то, что в действительности цвета русского флага соответствовали цветам центрального, древнейшего изображения государственного герба Империи, а именно — герба Москвы, барону Кене удалось убедить Императора в необходимости создания нового флага. Не исключено, что на решение принять черно-желто-белый флаг в качестве государственного флага Российской Империи повлияло то обстоятельство, что еще одна империя того времени — Австрийская — использовала сходный флаг, представлявший собой черно-желтое полотнище (цвета Священной Римской империи германской нации XV—XIX вв.). 
     Указом Императора Александра II от 11 июня 1858 г. был введен черно-желто-белый «флаг гербовых цветов»: «Описание Высочайше утвержденного рисунка расположения гербовых цветов Империи на знаменах, флагах и других предметах, употребляемых для украшений при торжественных случаях. Расположение сих цветов горизонтальное, верхняя полоса черная, средняя желтая (или золотая), а нижняя белая (или серебряная). Первые полосы соответствуют черному государственному орлу в желтом поле, и кокарда из сих двух цветов была основана Императором Павлом I, между тем как знамена и другие украшения из сих цветов употреблялись уже во времена царствования Императрицы Анны Иоанновны. Нижняя полоса белая или серебряная соответствует кокарде Петра Великого и Императрицы Екатерины II; Император же Александр I, после взятия Парижа в 1814 г., соединил правильную гербовую кокарду с древней Петра Великого, которая соответствует белому или серебряному всаднику (Св. Георгию) в московском гербе». Указ утвержден Сенатом по докладу министра императорского двора графа В. Адлерберга.
     Однако российское общество не принимало этот новый символ государственной власти: в сознании русских черно-желтые цвета ассоциировались с Австрией и правящим там домом Габсбургов. В Империи параллельно существовало два флага: черно-желто-белый — национальный «де-юре» и бело-сине-красный — национальный «де-факто», причем предпочтения населения повсеместно отдавались последнему.
      Император Александр III, славянофил, во время коронации обратил внимание на контраст в Москве: Кремль был украшен и вся процессия одета в бело-желто-черное, а в городе преобладали бело-сине-красные цвета. Была назначена комиссия из авторитетных лиц под председательством генерал-адъютанта адмирала К. Н. Посьета. Комиссия вынесла следующее решение: «Бело-сине-красный флаг, учрежденный Императором Петром Великим, имеет за собой почти 200-летнюю давность. В нем замечаются и геральдические данные: московский герб изображает белого всадника в синем плаще на красном поле. Подтверждением этим цветам служат и флаги в военном флоте: 1-я линия обозначается красным, 2-я — синим и 3-я — белым флагом с Андреевским крестом в крыже. Контр- и вице-адмиральские флаги соответственно имеют красную и синюю полосы, наконец, гюйс составлен из цветов: белого, синего и красного. С другой стороны, бело-желто-черный цвета ни исторических, ни геральдических основ за собой не имеют». — На основании решения комиссии адмирала Посьета национальным флагом был высочайше утвержден бело-сине-красный.
     28 апреля 1883 г. (7 мая 1883 г. это решение было включено в Собрание узаконений Российской Империи) Императором Александром III было издано «Повеление о флагах для украшения зданий в торжественных случаях», предписывавшее использовать исключительно бело-сине-красный флаг. Черно-желто-белый с этого момента считался династическим флагом царствующего Дома Романовых. Согласно другим данным, противоречащим данному утверждению, бело-сине-красный флаг высочайше утверждается Императором Александром III лишь «для коммерческих судов».
     Император Николай II в 1896 г. окончательно закрепил за бело-сине-красным флагом статус единственного государственного флага Российской Империи.
     С началом Первой мировой войны в 1914 г. для поднятия патриотизма населения особым циркуляром министерства иностранных дел был введен дополнительный имперский флаг «для употребления в частном быту». Он отличался от государственного флага Империи желтым квадратом с черным двуглавым орлом (композиция, соответствующая дворцовому штандарту Императора). Орел изображался без титульных гербов на крыльях, квадрат перекрывал белую и около четверти синей полосы флага. Однако этот флаг не получил распространения; вопреки распространенному заблуждению он никогда не был государственным флагом Российской Империи. Новый флаг не вводился как обязательный, его использование лишь «разрешалось». Символика флага подчеркивала единение Царя с народом.

ВАЖНО: Приём заявок на проживание и экскурсии ежедневно с 9.00 до 17.00

Групповые заявки паломников с питанием и ночлегом принимаются по предварительной договорённости за 2 недели до приезда по телефону:

+7 (922) 678-69-13 – дом паломника, отец Дорофей;

+7 (908) 835-56-92 – иконная лавка, отец Еразм.

Е-mail: dalmat-dalmat@mail.ru;

Тел.:   +7 (908) 005-16-34,  бухгалтерия. 

Банковские реквизиты для пожертвований:

Местная религиозная организация "Успенский Далматовский мужской монастырь в г. Далматово Курганской области Шадринской Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)"

 р/с  № 40703810532000000277

 к/с  № 30101810100000000650

 БИК     043735650

Отделение №8599 Сбербанк России, г. Курган

 ИНН/КПП    4506003758/450601001                                                                        

 ОКПО  0041228181

 ОГРН  1024500002636